Она ощущала, как напряжено все его сильное, безупречно красивое тело.
Жар растекался в ней, тонкими иголочками колол кожу. Его дыхание участилось. Она стала двигаться все быстрее, впуская его глубже, двигаясь все решительнее. Ее сердце отчаянно колотилось. Она начала задыхаться, в глубине тела зародилась сладкая дрожь. Лили ощутила, как Ройал напрягся, почувствовала его мощный оргазм — и тоже достигла вершины. Ослепительное наслаждение, глубокое и всеобъемлющее, затопило ее. Лили со стоном выкрикнула имя возлюбленного, ощущая одновременно радость, и печаль, и чувство невероятного удовлетворения. Долгие секунды она лежала на его широкой груди, не нарушая союза их тел. Она не моща бы сказать, как долго это было. Возможно, она даже задремала, потому что когда немного опомнилась, то почувствовала, как Ройал нежно разглаживает ее волосы. Она хотела сказать ему, что любит его, но эти слова так и остались невысказанными. У них вдвоем нет будущего.
Говорить такое нехорошо по отношению к Ройалу — и нечестно по отношению к ней самой.
Вместо этого, когда Ройал перевернул ее, чтобы оказаться сверху, вновь полный желания, она обняла его за шею и подхватила заданный им ритм. Отыскав его губы, она поцеловала его. Эта ночь принадлежала ей одной. За свои грехи она заплатит завтра.
Музыка вырывалась на улицу из внушительного кирпичного особняка Колфилдов. Золотистый свет лился из окон, и гости в элегантных туалетах стекались к парадным дверям дома, когда большая черная карета с герцогским гербом, запряженная четырьмя подобранными по масти серыми конями — остатки былой роскоши, сохранившиеся с тех времен, когда покойный герцог еще не лишился всего состояния, — остановилась у подъезда.
Ройал огромным усилием воли взял себя в руки. Начиная с этого вечера он перестанет быть хозяином своей жизни. Женитьба была той обязанностью, которую он взял на себя, — ценой, которую он согласился заплатить. Он сделает то, чего от него требуют: женится на Джослин Колфилд и получит в свое распоряжение ее приданое. В свою очередь, она станет герцогиней Брэнсфорд. Она родит ему наследников, и ему придется как-то строить их совместную жизнь.
И не важно, что он любит другую женщину. В мире, в котором он живет, брак не имеет никакого отношения к любви.
Ройал напряженно выпрямился, почувствовав, как карета останавливается.
— Похоже, мы приехали, — прозвучал из глубины кареты тихий голос тети Агаты.
— Похоже на то, — сухо согласился Рул, сидевший рядом с ней.
Дверцу кареты распахнул лакей в голубой ливрее и белом парике, после чего застыл на месте, ожидая, чтобы они вышли.
Ройал легко сошел на землю и, повернувшись, помог спуститься тете Агате. Подав ей руку, он медленно повел ее по расстеленному на ступеньках ковру к украшенным вычурной резьбой и покрытым белой краской дверям.
Колфилды встречали гостей в холле. Черно-белый мраморный пол сверкал как новый.
— Очень приятно вас видеть, ваша светлость, — проговорила Матильда Колфилд. Ее глаза горели торжеством, которое она даже не пыталась скрывать. Она улыбнулась его тетке: — И вас также, леди Тэвисток.
Хотя трудно было поверить в то, что Джослин унаследовала свою редкую красоту от матери, некоторое сходство с Матильдой было заметно в красивых дугах их бровей, густых каштановых волосах и идеальной форме губах.
— Добро пожаловать в Мидоубрук! — тепло приветствовал Ройала Генри Колфилд.
— Спасибо, сэр. Кажется, вы знакомы с моим братом Рулом. Он недавно приехал из университета.
— Конечно. Добрый вечер, милорд, — сказал Генри Рулу.
Тот ответил четким поклоном.
— Мистер и миссис Колфилд, рад снова вас видеть.
Поздоровавшись с хозяевами дома, Ройал повернулся к Джослин:
— Мисс Колфилд. Сегодня вы хороши, как никогда.
— Вы тоже исключительно хорошо выглядите, ваша светлость.
На ней было чудесное платье из лилового шелка того же оттенка, что ее необычные глаза. Густые темные локоны лежали на открытых плечах, играя в свете хрустальных люстр. Ройал подумал, что Джослин еще никогда не была столь ослепительна.
Они обменялись несколькими фразами. Будущая супруга держалась дружелюбно, ее манеры были очень любезными — однако Ройал ощутил в ней какие-то сильные чувства, которых прежде не было. Возможно, это стало результатом того, что она застала его с Лили в шляпной лавке, но почему-то Ройалу казалось, что дело не в этом. Джослин была полностью уверена в себе и прекрасно знала, что ей нужно на самом деле. Он не мог себе представить, чтобы она хоть немного усомнилась в его интересе к ней или в намерении официально объявить об их браке.
В этот момент прибыли новые гости и полностью завладели вниманием хозяев дома. Ройал направился к лестнице. Тетя Агата опиралась на его руку, а в другой руке сжимала рукоятку трости. Не торопясь они поднялись по широкой раздваивающейся лестнице к дверям великолепного бального зала. Рул шел следом за ними. Младший Дьюар предвкушал приятный вечер. А вот Ройал мечтал лишь о том, чтобы он поскорее завершился.
Джослин стояла рядом с матерью, приклеив на лицо улыбку. У нее больно сжималась грудь. Ей хотелось плакать. Это было просто нелепо! Сегодняшний вечер должен был стать самым счастливым в ее жизни. Через пару часов будет объявлено о ее помолвке с герцогом Брэнсфордом — и ее признают будущей королевой светского общества.
Ее мать уже сияет от радости, представляя себе свой собственный момент триумфа и то высокое положение, которое она займет в качестве тещи герцога. Отец улыбается и смеется: он так гордится ею, так доволен тем, что она скоро станет герцогиней (для чего, по его мнению, она просто создана)!
Все счастливы.
Все, кроме самой Джо.
И все из-за того, что Кристофер Баркли ее отверг.
Всего несколько дней назад она пришла бы в ярость от одной только мысли, что жалкий юрист без денег и почти без положения в обществе мог иметь нахальство отказаться от ее предложения. Она была бы вне себя от гнева… и так оно и было в тот день, когда она удалилась из отеля «Паркленд». Но за это время ее гнев угас, а на смену пришла боль. И эта боль оказалась настолько острой, что Джо едва могла спать и есть. Маменька решила, что дочь просто нервничает, переживает из-за скорой помолвки.
Слава Богу, она никогда не узнает правды.
В последние несколько дней Джослин тысячу раз вспоминала Кристофера. Она пыталась убедить себя, что не влюбилась в него. Ведь она вообще не верит в любовь! Однако боль в ее сердце была настоящей, а ее чувство к Кристоферу за это время стало только глубже: Она поняла, что уважает его за то, что у него хватило характера не уступить ей. Хватило характера отказаться от предложения, которое он счел просто прихотью.
