Его слова были слишком близки к истине. Дженна могла бы согласиться с Генри, могла бы поверить ему, но единственной мыслью, оставшейся сейчас у нее в голове, была мысль о том, что, может быть, Ченс изменится.
Генри положил ладонь ей на щеку.
— Тебе придется забыть о нем так, как о Дрездене, иначе ты испытаешь мучительную боль.
— Ченс… ты же его совсем не знаешь, Генри. Он не такой, как Филипп. Он порядочный человек.
Но в эту минуту у Дженны мелькнула мысль: если она примет предложение Генри, это спасет от позора и ее и дедушку. Однако Генри должен узнать всю правду, и Дженна сомневалась, что даже в этом случае его чувства не изменятся. Генри ненавидел Ченса — она видела, как эта ненависть горит у него в глазах, — и вряд ли он захочет иметь какое-либо отношение к ребенку Ченса, а тем более усыновлять его.
— Генри, я хочу уйти. Мне надо подумать.
Генри поднялся вместе с ней, и прежде, чем Дженна успела отвернуться, схватил ее в объятия. Смущенная и растерянная, она не смогла вырваться.
— Подумай о моих словах, Дженна. Поверь, Кайлин — всего лишь краткий миг твоей жизни, а я останусь с тобой навсегда.
Он приподнял ее за подбородок и поцеловал в губы — нежно, так, как прежде целовал ее в щеку или в лоб. Но Дженна восприняла этот поцелуй совсем иначе — теперь она знала, что чувствует Генри. Однако в ней самой так и не вспыхнуло желание. О, если бы услышать эти слова любви от Ченса!
Дженна услышала, как по дороге к ним приближается всадник, и попыталась вырваться, но Генри сжал ее крепче. Наконец высвободившись, она обнаружила, что смотрит прямо в ненавидящие глаза Ченса, который с трудом сдерживает резвого жеребца.
Дженне хотелось объяснить ему, в чем дело, но прежде, чем она успела открыть рот, Ченс помчался прочь по лагерю, обдав их пылью. Что-то подсказывало Дженне: если между ними и были какие-то чувства, теперь они навсегда исчезли. Она может попытаться объяснить Ченсу, почему оказалась в объятиях Генри, но Ченс ей никогда не поверит.
Дженна пошла прочь от Генри, мысленно благодаря его за то, что он не последовал за ней.
По дороге мчались двое всадников на мулах. Ремни, волочащиеся за ними по пыли, свидетельствовали о том, что мулов в спешке выпрягли из фургона. Разглядев тревогу на лицах всадников, Ченс насторожился.
— Мистер Кайлин! — закричал один из них. — Шаня завалило в туннеле! Там был сильный взрыв! Едем скорее!
Услышав неожиданную новость, укладчики приостановили работу. Соломон Ли был неподалеку в своей повозке, с ним верхом на Десперадо ехала Дженна.
Ченс крикнул управляющему:
— Продолжайте работу, О’Каллэхэн!
Повернувшись к Соломону, Ченс увидел, что тот уже подхватил поводья.
— Поезжайте с Дженной вперед! — приказал Соломон. — Я догоню вас.
Двадцать минут спустя Ченс и Дженна достигли туннеля. Ченс спрыгнул с седла на ходу и бросился к Генри, который стоял у туннеля, сунув руки в карманы.
— Что случилось, Патерсон? Шань мертв?
— Да. Единственное, что могло случиться — он пробурил отверстие не в том месте и неправильно заложил заряд.
К ним присоединился Айвс.
— Там, в потолке туннеля, есть ненадежное место, примерно в двухстах футах от входа. При последнем взрыве оттуда вывалилась глыба и превратила Шаня в лепешку. Что прикажете теперь с ним делать?
Ченс мысленно выругался. Шань был отличным работником. Он посылал деньги своей семье, в Китай.
— Все, что нам остается, — попрощаться с ним и отправить труп в Китай.
Прибыл Соломон, и все собрались вокруг фургона, которому предстояло увезти в Кердален останки погибшего. В этот сентябрьский полдень солнце пекло, как летом, воздух казался еще удушливее от дыма далеких пожарищ.
Дженна вновь ощутила приступ тошноты. Она избегала смотреть на Ченса, но видела, что он неотступно следит за ней.
В тот день, когда Ченс застал ее вдвоем с Генри, он поджидал ее в палатке.
— Значит, вот чем ты занималась в последнее время, — насмешливо заметил он. — А я еще удивлялся, почему ты больше не выезжаешь со мной к дороге!
— Это совсем не то, что ты думаешь, Ченс.
— Может, ты еще станешь утверждать, что не занималась с ним любовью?
Дженна дала ему пощечину — такую сильную, что на щеке Ченса остался красный отпечаток ее ладони.
— Думай как хочешь, Ченс Кайлин! Ты не имеешь никакого права вмешиваться в мою жизнь. Ты ясно дал мне понять, что твоя ненависть перевешивает всю любовь ко мне.
С тех пор прошла неделя, и все это время они не перемолвились ни словом. Они работали как ни в чем не бывало, словно забыли, что когда-то проводили ночи в объятиях.
Все вокруг Дженны запели, но она слышала только голос Ченса: «Пройдя через долину смерти, я перестану ведать страх».
Когда псалом был закончен, все пробормотали «аминь» и отошли, перешептываясь между собой.
Дженна направилась туда, где оставила своего Десперадо, но почувствовала, как кто-то взял ее за локоть. Рядом с ней шел Ченс. Не желая скандалить на глазах у всех, Дженна приняла его помощь, и Ченс подсадил ее в седло. Казалось, он хотел что-то сказать, но люди были слишком близко, а вскоре к Дженне приблизились Соломон и Генри. Соломон забрался в повозку, а Генри прислонился к ее колесу.
— Ну, Кайлин, — произнес он, — где же ты будешь искать замену китайцу? В этой бригаде у нас нет взрывников, которые умели бы закладывать динамит, не подрываясь при этом сами. А брать взрывников из других бригад не стоит.
Ченса встревожила гибель Шаня и затруднение, которое вызывала эта гибель, но ему было трудно отвлечься от мыслей о Дженне. А Патерсон обращался с ним так, словно в случившемся был повинен только Ченс.
— Мы попробуем кого-нибудь найти, — ответил он. — Даже если это займет несколько дней.
— Это наш последний туннель, — продолжал Патерсон, — а укладчики работают быстро. Вскоре они придут сюда. Но на поиски опытного взрывника понадобится немало времени.
— У нас нет выбора.
— Ты же работал на руднике, — с вызовом заметил Генри. — Почему бы тебе самому не поработать в туннеле?
— Потому, что я не взрывник, Патерсон. Я только помогал моему напарнику бурить отверстия и закладывать динамит, но делал это под его надзором.
— Этот напарник — твой друг-ирландец, вместе с которым вы вытащили меня из реки? — спросил Соломон и после утвердительного кивка Ченса добавил: — Разве он не согласится поработать здесь?
— Не знаю, сможет ли он оставить рудник.
Соломон подобрал поводья.
— Предложи ему хорошую плату, Ченс, и что-нибудь вроде премии. — Он слегка стегнул лошадь вожжами и направился к главному лагерю.
