Керкхилл ответил:
— А я хочу вас с той минуты, как вы взглянули на меня, сидя на полу в судомоечной. — Он замолчал, не решаясь продолжать. Потом, заглянув ей в глаза, заговорил снова: — Фиона, мы должны поговорить еще! Умоляю, останьтесь сейчас со мной, отдохните, повеселитесь!
— Я очень быстро вернусь, — ответила она. — Но сначала мне нужно убедиться, что Нэн не слишком расстроена. Я боюсь за нее, сэр. Как только увижу, что с ней все в порядке, тотчас же вернусь к вам.
— Не забудьте же, — сказал он. — Отправить с вами слугу?
— Нет, мне здесь нечего бояться. Отец всегда расставлял лакеев на лестничных площадках, на тот случай если кому-нибудь из нас потребуется помощь. Уверена, что Мейри сохранила этот обычай.
Керкхилл кивнул, и Фиона поспешила наверх, в свою спальню. Она только подходила к двери, когда из спальни торопливо выскочила Флори, плотно затворив за собой дверь.
— Флори, как леди Анна?
— Ох, хозяйка, я как раз хотела бежать за вами! — воскликнула горничная, глядя мимо нее, словно надеясь увидеть за ее спиной Керкхилла. — Леди Анна была ужасно расстроена, а уж как разозлилась! Сказала, что не останется в этом доме ни минуты. Прямо сейчас поскачет домой!
Вот это удар! Фиона сказала первое, что пришло на ум:
— Но не в этом же платье?
— Нет, ничего такого. Я помогла ей переодеться и заставила взять теплый плащ.
— Я должна ее остановить. Присмотри за Дэвидом. Вряд ли Нэн намеревалась ехать в Керкхилл-Хаус. Ей нипочем не успеть туда до темноты.
Фиона выбежала во двор замка, надеясь, что сейчас увидит Нэн, препирающуюся с кем-нибудь из конюших. Но ей сообщили, что леди Анна вскочила на своего коня, на котором не было ничего, кроме уздечки, и галопом вылетела со двора в открытые нараспашку ворота. А их открыли, потому что только что прибыл гонец и он сейчас спешивается.
Отметив на рукаве гонца красное сердце — знакомую эмблему Мрачного Арчи, Черного Дугласа, — Фиона поняла, что он скорее всего явился, чтобы созвать мужчин. Поэтому ей придется самой ехать за Нэн. И прямо сейчас, не улучив минуты, чтобы переговорить с Керкхиллом или кем-нибудь из прочих джентльменов.
— Я привезу ее обратно, — сказала она конюшему, который рассказал ей о побеге Нэн. — Веди моего мерина и помоги сесть в седло. Если Анна только что уехала…
— Недавно, миледи. Но сколько времени прошло с тех пор, не знаю. Может быть…
— Я должна ехать! Нужно догнать ее, пока она еще недалеко! — воскликнула Фиона.
— Конечно, миледи, — согласился конюший. — Однако мне, наверное, нужно ехать с вами…
— Я не стану ждать. Нужно догнать ее как можно скорее, — сказала Фиона. Если она не поторопится, прибегут мужчины и никуда ее не пустят. — Умоляю, делай что велено, да поскорее!
— Конечно, — ответил он уже на бегу.
Через несколько минут конюший вернулся с ее гнедым мерином. Помог сесть в седло, подал поводья и поспешно отскочил, когда Фиона дала шпоры и лошадь рысью взяла с места. Оказавшись за воротами замка, она пустилась галопом вниз по холму. По пути она перекинулась словом с двумя солдатами, которые дежурили возле лагеря менестрелей. По их словам, Нэн неслась во весь опор, направляясь к югу, а не к северу.
В надежде, что девушка не сможет долго выдерживать тот бешеный темп, о котором говорили солдаты, Фиона пускала мерина то рысью, то неспешным галопом. Внимательно глядя по сторонам, она пыталась определить — не свернула ли беглянка с главной дороги. Наконец Фиона ее увидела, довольно далеко впереди, и пришпорила коня. Заметив погоню, Нэн тоже попыталась прибавить скорость — но и Фиона явно не собиралась уступать. Но в конце концов Нэн пришлось осадить коня. Дождавшись, когда Фиона подъедет поближе, она сердито заявила:
— Почему ты поехала меня догонять? Это должен был сделать Тони.
— Мне жаль тебя разочаровывать, Нэн, однако если ты способна рассуждать здраво, то повернешь коня и мы вместе вернемся в замок.
Нэн гордо вскинула голову:
— С какой стати?
— Прибыл гонец от Мрачного Арчи. Полагаю, мужчины сейчас слишком заняты, чтобы думать о нас, женщинах, пока им не доложили, что нас нет. Вот тогда твой брат нами займется, да так, что нам обеим не поздоровится.
— Какое мне дело, что сделает Дикон? — возмутилась Нэн. — Я не вернусь туда, где меня так унизили.
— Я случайно оглянулась и увидела, как ты вылила вино на голову Тони, а он тебя за это отшлепал, — сказала Фиона. — Дикон тоже видел, но все остальные танцевали, им было не до тебя.
— Мейри видела, что сделал Тони, и ее муж, не говоря уж о слугах, — сказала Нэн сквозь зубы.
— Нэн, умоляю! Ты должна вернуться со мной в замок.
— Нет. Ничего я не должна. Мы поедем в Спедлинс, я отучу Тони так себя вести. Я сказала твоей Флори, что поеду домой, но Тони скоро узнает, что меня там нет. Тогда он обезумеет от горя.
— Нет, не обезумеет, если он тебя не любит, как ты утверждаешь, — съязвила Фиона.
— Ну, сейчас мне кажется, что любит — может быть.
Просто я хотела убедиться.
— Почему ты решила, что любит?
Густо покраснев, Нэн призналась:
— Просто знаю, и все.
Она беспокойно заерзала в седле, и Фиона невольно улыбнулась.
— Нэн, неужели тебе так хочется проскакать всю дорогу до Спедлинса и обратно? — мягко спросила она.
— Чепуха! Ну устану немного, ну поболит. Будет тебе! Они догонят нас раньше, чем мы туда доберемся! — уверенно заявила Нэн.
— Не поскачут они за нами, если не узнают, что нас нет, — сказала Фиона. — Они уедут, чтобы присоединиться к людям Арчи. Ведь именно этого они и дожидались в последнее время. Ворота оказались открытыми, и ты смогла выехать лишь потому, что как раз прибыл гонец от Арчи.
— Но если они поедут с Арчи и его армией воевать с англичанами, их могут убить, — ахнула Нэн. В первый раз за все время она казалась встревоженной.
Может быть, страх заставит ее быть посговорчивее? Фиона с надеждой сказала:
— Да, разумеется, их могут убить. Подумай, каково тебе будет тогда.
Нэн болезненно сморщилась, но быстро пришла в себя.
— Они опытные воины. Кроме того, Дикон не допустит, чтобы Тони убили. И себя не даст в обиду.
Впервые в жизни Фиона почувствовала неодолимое желание отвесить сестре Керкхилла хорошую затрещину. Однако Нэн воспользовалась моментом и пустила коня галопом. Сжав зубы, Фиона понеслась за ней.
Керкхилл придет в ярость, когда узнает об их проступке. Достанется обеим. Меньше всего Фионе хотелось испытать на себе его гнев. Но что ей оставалось делать? Не могла же она оставить его сестру одну, на произвол судьбы.
