– Барон уже несколько дней не открывает глаз. Как только придет в себя, буду рада сообщить ему о вашем внимании.
Еще не переступив порог, Дафна почувствовала, что в комнате невероятно жарко. В камине ярко горел огонь, а окна, видимо, давным-давно не открывались. Да и лицо Агнес выглядело распаренным и усталым. Судя по всему, ей здесь приходилось нелегко.
– Мы понимаем, что лорд Чарлтон отдыхает, и не собираемся его будить, – вступила в разговор Дафна. – Может быть, посидим немного рядом, а вы тем временем отдохнете?
Взгляд сиделки слегка подобрел.
– Позвольте узнать, кто вы такие?
– Простите, мы не представились как следует. Я – мисс Ханикот, а со мной граф Фоксберн. Гостим в поместье Билтмор-Холл.
– Понятно. Что ж, если Мэри разрешила вам подняться, значит, все в порядке.
Дафна вздохнула с облегчением.
– Спасибо.
Едва сиделка ушла, она быстро оценила обстановку. В спальне было еще жарче, чем казалось из коридора. Лицо лорда Чарлтона лоснилось от пота, и все же лежал он под несколькими одеялами.
– Встань возле двери, – скомандовала она графу.
– Что-что?
– Предупредишь, когда вернется Агнес.
Бенджамин послушно прислонился плечом к косяку и хитро улыбнулся.
– Позволь, отгадаю. Собираешься делать компресс?
– Нет.
– А что, операцию?
– Ужасно смешно. Пока что стараюсь обеспечить барону человеческие условия. – Она убрала два теплых одеяла и оставила только одно тонкое, которым больной был укрыт до подбородка. Лорд Чарлтон задышал заметно легче и глубже, как будто с груди сняли тяжкий груз. Увы, погасить камин не представлялось возможным, но что если проветрить спальню?
Дафна отдернула пыльную бархатную штору и потянула тяжелую раму. Ничего не получилось.
– Сейчас сделаю. – Бенджамин тут же оказался рядом. – Здесь же дышать невозможно, любой сознание потеряет. – Одним точным, сильным движением он распахнул окно. В комнату ворвался поток свежего влажного воздуха, и Дафна помедлила, чтобы вдохнуть полной грудью.
– Что, черт возьми, здесь происходит?
Грубый голос заставил вздрогнуть от ужаса. Она обернулась и увидела на пороге мистера Хэллоуза – пьяного, с багровой физиономией и безумными глазами.
Выглядел он так, как будто собирался убить всех сразу.
Лорд Фоксберн немедленно закрыл собой спутницу.
– Полегче, Хэллоуз. Мы лишь навещаем вашего отца.
Хэллоуз сжал кулаки.
– Навещать старика бессмысленно, он все равно ничего не понимает. Зато я отлично знаю, зачем вы здесь.
Бенджамин ощутил легкое прикосновение и услышал за спиной голос Дафны.
– Мы беспокоимся о его здоровье.
– Что за чушь! Вы открыли окно. Наверняка уже успели что-то сбросить вниз. Какой-нибудь пустячок, который можно выгодно продать?
Граф надежнее прикрыл Дафну. Хэллоуз – не тот человек, с которым можно разговаривать без опаски, даже когда он трезв как стеклышко.
А сейчас никто не смог бы обвинить его в этой слабости. Судя по состоянию одежды, бурное веселье продолжалось всю ночь. Грязную рубашку едва прикрывал разорванный на плече сюртук. Должно быть, ткань не выдержала драки. Второго ее участника оставалось лишь пожалеть.
– Здесь невозможно душно, и мы хотели проветрить.
С кровати донесся стон. Бенджамин не успел и глазом моргнуть, как Дафна вышла из укрытия и поспешила к больному.
– Он пошевелился, – с надеждой сообщила она. Взяла полотенце, со сноровкой опытной сиделки смочила в тазу и протерла пылающий лоб, пробормотав при этом что-то ласковое.
Хэллоуз, казалось, не замечал, что происходит у постели отца, а был занят мыслями о предстоящей мести.
– Мы воспользовались возможностью засвидетельствовать почтение, – пояснил граф. – Как только сиделка вернется, мы немедленно уйдем.
Хэллоуз поднял заскорузлый кулак.
– Черта с два вы куда-нибудь уйдете.
Лорд Фоксберн вскинул брови.
– Дамы, должно быть, в восторге от галантных манер истинного джентльмена.
– Не строй из себя праведника, – прорычал Хэллоуз. – Если ты с ней, то и сам никакой не джентльмен.
Проклятие!
– Можете называть меня, как угодно, но не смейте порочить имя мисс Ханикот. Немедленно извинитесь!
– Перестаньте пререкаться! – нетерпеливо воскликнула Дафна. – Смотрите, лорд Чарлтон очнулся!
Граф повернулся к кровати – как выяснилось в следующее мгновение, напрасно: кулак Хэллоуза попал прямо в челюсть. Бенджамин покачнулся, отпрянул и, чтобы удержаться на ногах, вцепился в подоконник. Нет, только не это! Казалось, нижняя челюсть сместилась вправо на целый дюйм. Для горького пьяницы Хэллоуз оказался невероятно метким бойцом.
– Бен! – закричала Дафна и бросилась на помощь.
Граф предостерегающе поднял руку, но в этот раз не совершил ошибки и не посмотрел на нее.
Не сводя глаз с противника, он невозмутимо произнес:
– Хороший удар. Почему бы не продолжить поединок в другом месте? Там, где не страшно повредить фамильные ценности и потревожить вашего больного отца?
Там, где нет Дафны.
– Предпочитаю выяснить отношения немедленно: здесь и сейчас. – Хэллоуз шагнул вперед, а граф в ответ отошел вправо и заблокировал дверь.
– Что если поговорить по-мужски, за стаканом бренди?
– Отец спрятал портрет, – внезапно выпалил Хэллоуз. – Вчера ночью я перевернул весь дом, но так и не нашел его. – Он яростно прищурился. – Знаю, что ты тоже за ним охотишься, жадный сукин сын. У самого сундуки ломятся от богатства, но тебе все равно мало. Хочешь прихватить и мое сокровище.
Бенджамин покачал головой.
– Вообще-то мне казалось, что картина принадлежит лорду Чарлтону и он волен распоряжаться ею по собственному желанию. Похоже, барон не желает, чтобы она попала в ваши руки.
– А тебе она зачем? – Пьяница задышал быстрее, ноздри расширились.
– Понятия не имею, что вы имеете в виду.
– Все то же: картину. Портрет, – начал было Хэллоуз, но не договорил и на миг задумался. – Не прикидывайся дураком. – Он нахмурился, как будто пытался решить какую-то сложную логическую задачу. – Деньги тебе не нужны. Больше того, тебе ничего не стоит купить любую, самую ценную картину. Значит… дело в девчонке. Признайся, запал на нее, а?
Бенджамин заставил себя стерпеть развязный тон и неопределенно пожал плечами.
