Если кто-нибудь знает ответ, он хотел его услышать.
— Забудь, что Айла драу. Ее вынудили пройти посвящение, и она подавила в себе зло. На мой взгляд, это делает ее самой сильной маи, которую я когда-либо встречал.
— Она драу, но не такая, как те, которых я выслеживал и убивал. Это я уже и сам понял.
— Я совершенно точно не думаю, что она драу, поэтому я рад, что ты со всем этим разобрался.
Сарказм в голосе Малькольма заставил Хейдена улыбнуться:
— Ты думаешь, я смеюсь над тобой?
— Я думаю, что до тех пор, пока ты действительно не осознаешь, что значит для тебя Айла, ты не сможешь ясно мыслить.
Хейден кивнул Малькольму, встал и вышел из замка. У него есть работа, и это именно то, что нужно, чтобы разобраться в своих мыслях.
Дейрдре становилась все нетерпеливее, чем дольше отсутствовал Данмор. Она знала, что в Шотландии осталось мало друидов, но должен же он найти хоть кого-нибудь! Это все, что ей нужно, — один никчемный друид, которого она смогла бы принести в жертву и восстановить свою магию.
Но все это занимало слишком много времени. Она снова пыталась связаться с Айлой, но безуспешно. Это высосало всю ту малую магию, которая у нее оставалась, и к тому же невероятно ослабило ее. Дейрдре была вне себя от ярости.
— Мне нужна моя магия сейчас же! — кипела она.
Почти тысячу лет она считалась самой сильной драу, которая когда-либо ходила по земле. Теперь же она была не лучше, чем когда-то была ее сестра.
Дейрдре жалела, что не видела смерть Ларии. Может быть, ее сестра дожила до старости, стала согбенной и морщинистой? Или ее забрали, пока она была еще молода?
Дейрдре разыскивала ее вскоре после того, как превратила Кэрн-Тул в то, что оно есть, но Ларию не нашли. Лария не обладала магией, поэтому принесение ее в жертву послужило бы исключительно для удовольствия. В свое время родители недоумевали: как близнецы, сестры должны были разделить магию поровну, но Дейрдре получила все, а Лария ничего.
— Мне нужна моя магия! — закричала Дейрдре.
Но ее крик остался не слышен никому, кроме вирранов в горе. А ведь раньше все окружающие дрожали, когда она говорила. Ну как такое могло случиться с ней?
Подразумевалось, что Воители не смогут ничем повредить ей, но каким-то образом произошло что-то, не позволившее ей отразить их атаки.
Она вычислит, что это было, чтобы такое больше никогда не повторилось. Во второй раз она не попадет в подобную ситуацию.
Хотя Дейрдре была не более чем невидимым плывущим туманом, она все еще ощущала себя так, словно у нее было тело. Она двигала руками, шевелила ногами и поворачивала голову.
Поэтому, когда она почувствовала присутствие в комнате вместе с ней чего-то, что не было вирраном, она обернулась и в благоговении смотрела на черное облако, просачивающееся между двух камней и окружающее ее.
— Дейрдре, Дейрдре, Дейрдре. Почему ты так шумишь? — спросил жесткий, низкий, холодный голос.
Голос был тихий, почти расслабленный, но она знала, что в одно мгновение он может стать ужасным.
— Моя магия исчезла.
Голос в облаке холодно рассмеялся, его зло было очевидно.
— Ну конечно, нет. Ты можешь говорить со своими вирранами и даже с Данмором. Ты думаешь, все это происходит без участия магии?
— Нет, — сказала она. — Но это ничто в сравнении с той магией, которая у меня была.
Облако стало таким густым, что она не могла видеть сквозь него. Дейрдре знала, что это или, вернее, кто. Это был дьявол, тот самый, кто дал ей все. Она служила ему охотно, и он был единственным, кого она боялась.
— Я предупреждал тебя, что не надо так скоро убивать друидов. Теперь Данмору трудно найти хотя бы одного для тебя. Это может занять недели. Даже месяцы.
Дейрдре съежилась. Это было совсем не то, что она хотела услышать.
— Я убью Данмора, если он подведет меня.
Облако снова рассмеялось.
— Ах, ну какая же ты ненасытная! Ты думаешь, что месть не может подождать? Маклауды никуда не денутся.
— Мне нужна Айла.
— Я все гадал, когда ты доберешься до нее. Тут будь осторожна, Дейрдре. Я предупреждал тебя, что Айла сильнее, чем ты думаешь. Сделать ее драу было плохой идеей.
Но Дейрдре не беспокоилась.
— Она в моей полной власти. У нее нет никакого способа разрушить связь между нами. И пока она жива, она моя.
— Хм-м, — протянуло облако. — Не думаю, что ты все еще можешь контролировать ее.
— Почему ты так говоришь?
— Она с Маклаудами.
Дейрдре окаменела. Она знала, что он никогда не солжет ей.
— Она не могла сбежать от меня.
— Дейрдре, твоя ярость безгранична. Питайся ею, подпитывай ее. Ты свершишь свою месть, а с чего лучше всего начать, как не с замка Маклаудов? Используй Айлу, чтобы убить друидов. Потом используй Воителей, чтобы убить Айлу.
— Да, — согласилась Дейрдре. — Ты можешь помочь мне?
Наступила тишина, а потом облако стало растворяться и исчезать обратно в камни.
— Ты получишь, что хочешь, но я буду ждать что-то взамен.
— Все, что пожелаешь.
— Я дам тебе знать, что это, позже. А пока подпитывай свою магию.
Дейрдре мгновенно почувствовала себя сильнее. Она махнула рукой перед лицом и действительно увидела свои пальцы, а не пустоту, как раньше.
Она сосредоточилась на Айле, позволяя своему гневу нарастать, пока он не поглотил ее. Ее магия увеличилась настолько, что она смогла увидеть себя в зеркале.
Дейрдре еще не совсем восстановилась. Она видела сквозь свое тело, но уже была близко к восстановлению, так близко.
Она получит Айлу и совершит свою месть. А как только Айла вновь окажется в Кэрн-Тул, Дейрдре будет наказывать ее снова и снова, пока ее гнев не утихнет.
Это может занять столетия, но у Дейрдре есть время. Теперь ее уже ничто не остановит.
Айла положила руку на лоб. Головная боль началась вскоре после завтрака, тупая и ноющая, и с течением дня усилилась. Что бы Айла ни делала, ничто не могло утихомирить эту боль.
— Что случилось? — спросил Йен рядом с ней.
Айла подняла голову и заставила себя улыбнуться:
— Голова болит.
— До сих пор?
Она увидела беспокойство в его глазах.
— Я просто нервничаю по каждому поводу. Все будет в порядке.
— Ты просила Соню исцелить тебя?
Айла не хотела бы просить о помощи, пока боль не станет нестерпимой. Она подняла бровь и продолжила подметать пол в доме.
— Если я не почувствую себя лучше к тому времени, когда мы тут закончим, я пойду к Соне.
— Почему я тебе не верю?
Она улыбнулась, несмотря на боль.
— У тебя часто болит голова?
