старания Вивьена и Ренара, продлившиеся почти месяц, троих еретиков разговорить так и не удалось – они не собирались выдавать кого-то еще из своей секты или отказываться от своих еретических верований, что для вальденсов было относительно редким явлением. В конце концов, Лоран нехотя согласился с тем, чтобы передать их светским властям.
В течение этого напряженного времени Ренар отчего-то повадился ходить в дом к Элизе вместе с Вивьеном, объясняя это тем, что ему хочется поближе познакомиться с ведьмой, которой удалось так крепко зацепить инквизитора. Поначалу Вивьен напряженно реагировал на подобные поползновения друга, однако довольно быстро понял, что вовсе не Элиза стала предметом интересов Ренара, а Рени.
Приходя в лесной домик Элизы, Ренар целенаправленно высматривал странноватую рыжеволосую особу, которая могла возникнуть на сестринском крыльце, как бесплотный дух – бесшумно и внезапно. Рени нравилось наблюдать, как Элиза обучает Ренара стрельбе из лука, вняв просьбам хмурого светловолосого инквизитора. Игривые взгляды, правда, мешали занятиям, но Элиза не злилась на ученика, а одаривала его издевательской понимающей улыбкой.
Вивьен и вовсе не узнавал своего друга, невинно посматривавшего на рыжеволосую бестию, но не предпринимавшего решительных действий. Ренар привык брать женщин силой и не находил ничего привлекательного в обменах томными взглядами. Наблюдая за тем, как он относится к Рени, в это было трудно поверить.
Элиза и Вивьен тихо посмеивались и жаждали посмотреть, во что переродятся эти юношеские перемигивания, но пока существенных изменений не наступало. Элиза не раз подначивала сестру, убеждая ее посмотреть на Ренара Цирона, не только как на собеседника, а «присмотреться повнимательнее». Рени понимала ее буквально и то и дело устремляла на Ренара свой невыносимо пытливый взгляд, чем повергала его в еще большую неловкость. Элиза иногда искренне сочувствовала Ренару: сама она давно привыкла к тому, что взгляд ее сестры направлен в самую душу, но других людей это явление повергало в смятение, и молодой инквизитор не оказался в числе исключений.
Ренар не привык чувствовать неловкость с женщинами. То, как Рени влияла на него, задевало его гордость, и он силился не показать рыжеволосой язычнице, как сильно ею увлечен. Иногда для этого он напускал на себя нарочито строгий вид и говорил с девушкой, как с арестанткой на допросах. Рени же, как ни странно, лишь выказывала больший интерес, когда Ренар становился суровее. Вивьена, как зрителя, забавляла эта игра, однако кое-что в ней его беспокоило. Отведя Элизу в сторону, Вивьен решил предостеречь ее:
– Послушай, тебе следует предупредить Рени, чтобы она никогда не поднимала с Ренаром тему перерождений. Я говорил тебе, с этим… непростая история, – сказал он.
Элиза понимающе кивнула.
– Я уже предупредила ее. Еще после их первой встречи. Сказала, что есть вещи, которые ей действительно не стоит произносить при инквизиторах. – Она заговорщицки прищурилась. – Тебя я упомянула в качестве исключения. Для инквизитора ты проявляешь удивительную терпимость ко всему, что вы обычно преследуете.
Вивьен хмыкнул. Почему-то подобные слова от Элизы не вызывали в нем такого бешенства, как замечания подобного рода от аббата Лебо или Ренара.
– Для лесной ведьмы ты проявляешь удивительную дерзость, общаясь с инквизитором подобным образом.
Элиза приподняла бровь и сделала к нему шаг.
– Скажешь, тебе это не нравится?
Вивьен состроил нарочито угрожающее лицо, сделав шаг навстречу, и легонько качнул головой.
– Сожгу, – тихо произнес он.
– Попробуй, если не сгоришь от желания раньше меня. – Она по-кошачьи прильнула к нему, встала на цыпочки, обвила руками его шею и поцеловала его.
Вивьен почувствовал, как его плечи опускаются с облегчением. Эта странная и несмешная, на его взгляд, шутка стала для них с Элизой элементом своей собственной игры – странной и не до конца понятной даже им самим. Каждый раз, произнося это, он опасался, что Элиза отреагирует резко.
«Когда-нибудь это не я, а она – проявит нетерпимость», – с горечью подумал он, отвечая на поцелуй. – «Каждое Sermo Generalis [17], каждый допрос, на котором я присутствую, как будто приближает меня к этому моменту. Пока что… Элиза закрывает глаза на то, кто я и чем занимаюсь. А что я? Я искренне интересуюсь ее верованием и не осуждаю то, что делает она».
Вивьен отстранился и постарался улыбнуться, прогоняя эти назойливые жалкие мысли прочь. Что так хотел отыскать в Элизе? Понимание? Сочувствие? Чуть большую вовлеченность в его дела?
Абсурд!
Он ведь прекрасно знал, что не имеет права рассказывать Элизе многое из того, что делает. Де-факто, он не имел права рассказывать ничего. Как же он мог ожидать от нее большей вовлеченности и большего понимания? Да и к чему оно ему?
И все же…
– Ты в порядке? – нахмурилась Элиза.
– Да. К чему вопрос? – усмехнулся он. Элиза испытующе посмотрела на него.
– Не знаю, просто мне показалось, что тебя что-то тревожит.
– Меня тревожит то, что мы довольно надолго вышли из дома. Не будем ли мы там непрошеными гостями, если вернемся? – Он заговорщицки подмигнул ей, и в темноте поляны, едва освещаемой дотлевающим костром, ему показалось, что Элиза смущенно зарделась.
– Ох, мы… я не знаю, – неуверенно отозвалась она.
Вивьен прищурился и протянул ей руку.
– Идем! – воодушевленно воскликнул он, увлекая ее за собой прочь от дома.
– Куда? – изумленно и с подозрением спросила она.
– Не доверяешь? – криво ухмыльнулся Вивьен.
– Инквизитору, ведущему меня ночью в темный лес? – нервно хихикнула Элиза в ответ. – Что ты, о каком недоверии может идти речь?
Вивьен вновь отогнал от себя колкое и горькое ощущение, одолевшее его несколько минут назад, и продолжил уводить Элизу за собой через лес в сторону города. Она, как ни странно, больше вопросов не задавала – доверилась, подчинилась и, похоже, даже искренне загорелась желанием узнать, что за идея потянула Вивьена в Руан.
Вскоре они вышли из леса, и Вивьен уверенно направился в сторону отделения инквизиции. Он чувствовал, как рука Элизы напрягается в его хватке, однако она продолжала идти за ним, не задавая вопросов. Лишь когда они миновали большой дуб, Элиза заметно занервничала и потянула Вивьена за руку.
– Постой… куда мы идем?
Вивьен остановился и невинно улыбнулся ей.
– Подожди еще буквально несколько минут, хорошо? Я скоро все объясню.
Элиза нехотя согласилась. Вскоре они приблизились к епископскому двору. Вивьен привел Элизу в конюшню и снова заговорщицки улыбнулся.
– Здесь безопасно. Стража обычно в ночной час здесь не появляется. Сможешь подождать меня здесь немного? Обещаю, я очень быстро вернусь.
Элиза устало усмехнулась.
– Вивьен, зачем все это…
– У меня просто есть одна идея, которую я очень хочу воплотить.
– Это не
