– Благодарю. – Она дотронулась до своего еще плоского живота. – Ты, как всегда, заботлив.
Покриви она душой, она могла бы утверждать, что вышла за Дэвида, чтобы дать ребенку имя. Но к замужеству с неподходящим человеком ее привело только одиночество и желание. Она была так же глупа, как и другие женщины, которые, выйдя замуж за предмет своих мечтаний, обрекали себя на голод и побои.
– Моя кухарка приготовила компот из сушеной клубники. – Дэвид поднес миску с ароматным запахом к ее носу. – Не хочешь ли отведать?
Если бы не угрожавшая ей опасность, она бы рискнула всем и вернулась в Джордж Кросс, но разрытая могила свидетельствовала о том, что ее враг узнал правду. Она опасалась, что он пойдет на все, чтобы отомстить.
Итак, у нее был выбор. Она могла стонать и жаловаться, как первая жена Дэвида, и стать камнем у него на шее. Или она могла сделать то, что делала всегда – исполнить свой долг.
Преисполнившись решимости, она взглянула на Дэвида. Он, казалось, тоже устал, и его загорелое лицо выглядело озабоченным. Она любезно ему улыбнулась и взяла ложку.
– Какой чудесный запах! Я ожидаю благополучного завершения нашего первого дня в Рэдклиффе.
Дэвид откинулся со вздохом облегчения. У него был такой голодный вид, что она полагала, что он с жадностью накинется на еду. Но он ел и пил умеренно, постоянно оказывая ей внимание, и поддерживал разговор, как любезный хозяин с гостьей. Когда он наконец поднес к ее губам чашу, а затем, повернув той стороной, которой касались ее губы, отпил из нее сам, не сводя с нее глаз, она все поняла, и все ее попытки притвориться безмятежно спокойной пошли прахом. Она встала так стремительно, что он опрокинул скамью, спеша последовать за ней, и твердой походкой направилась в зал. Она не обернулась, ничем не показав, что замечает его присутствие. Но когда Дэвид наступил ей на платье, заставив остановиться у самой двери, она невольно повернулась и оказалась с ним лицом к лицу.
– Я хочу спать, – холодно сказала Элисон.
– Мы сейчас ляжем, – спокойно отвечал Дэвид.
– Одна.
– Мы муж и жена.
– Это мне известно.
– Поэтому я буду спать с тобой.
Дэвид выглядел таким твердым, спокойным и решительным. Элисон хотела возразить, но у нее перехватило дыхание. Она чувствовала, что ей сдавило горло. Только теперь она в полной мере ощутила степень своего притворства. Она не была безмятежна. Она была просто вне себя.
Элисон только хотела положить руку ему на грудь. Только одно это.
Но она ударила его с такой силой, что чуть не сбила его с ног. Она не закричала, но только потому, что у нее не было голоса.
– Я буду матерью твоего ребенка. Я буду госпожой твоих вассалов. Я буду денежным сундуком, обеспечивающим общее благополучие.
Элисон снова ударила его в грудь, и на этот раз Дэвид застонал от боли.
– Но я не буду твоим постельным развлечением. Ступай и найди себе любовницу.
Слуги не слышали их, но они жадно следили за ними, и, как она и ожидала, его гордость не вынесла этого унижения.
– И прекрасно! – воскликнул Дэвид в порыве раздражения. – Я найду себе десять любовниц.
Элисон захлопнула перед ним дверь.
Дэвид с грустью посмотрел на свои руки, особенно на ту, где не хватало пальца.
– Ну, во всяком случае, девять.
– Ты должен сделать что-то с леди Элисон. – Гай протиснулся сквозь толпу во внутреннем дворе, окружавшую Дэвида. – Не то она сведет меня с ума.
Устало подняв голову, Дэвид взглянул на своего управляющего налитыми кровью глазами.
– Чем ты лучше других?
Оглянувшись, Гай увидел сердитые лица слуг, но он не нашел в них сочувствия.
– Ими она и должна распоряжаться.
Среди слуг пронесся недовольный ропот.
Гай не обратил на них внимания.
– Но охрана замка мое дело, и мне не нравится, когда она присылает своих молодцов обучать меня тому, что мне давно известно.
Дэвид со вздохом согласился:
– Я поговорю с ней. – Он взглянул на слуг. – Я поговорю с ней и о вас.
– Уж пожалуйста, милорд, – сказала одна из женщин. – У нас и без нее дела шли неплохо.
Дэвид нахмурился и ткнул ей пальцем чуть не в самый нос.
– Неплохо это еще не хорошо. Леди Элисон всегда права. Если она говорит, что нужно работать больше, значит, так нужно. Я могу только предложить ей выгнать всех зачинщиков беспорядков и поощрить достойных.
Испуганные женщины отпрянули.
– Вы работаете на себя, а не на хозяйку Джордж Кросса. Вы должны еще расплатиться за хлеб, что она вам привезла.
Дэвид отошел от них при общем молчании. Им было теперь над чем поразмыслить, и он предоставил им возможность заняться этим без него. Гай был, очевидно, с ним согласен, потому что Дэвид услышал у себя за спиной его шаги.
– Ты их правильно вразумил, – одобрительно сказал он. – Они намеренно уклонялись от работы.
– Я знаю, – Дэвид расправил плечи, стараясь размять кости после ночи, проведенной на полу в большом холле. – Я ожидал случая предупредить их, но я и тебя предупреждаю. Если миледи предлагает тебе усилить охрану, ты должен прислушаться к ней.
– У тебя мозги набекрень! Что может женщина понимать в обороне?
– Она понимает достаточно, потому она и наняла меня. Она уважает твои знания, но она всегда найдет что-нибудь, что нуждается в исправлении.
– Может быть. Но она уж точно всегда найдет способ вывести меня из себя.
На этот раз Дэвид засмеялся.
– Да, это она умеет. Кто не привык к ее порядкам, тех она сразу же восстанавливает против себя.
– Слуг. Меня. Стражников. Если бы Филиппа не успокоила меня, когда леди Элисон ушла из караульни, я бы еще и не так взбеленился. – Гай улыбнулся. – Что за прелестная женщина!
– Элисон?
– Леди Филиппа.
– Она не… – Дэвид решил не продолжать. Какое ему дело, если Гай предпочитает называть Филиппу «леди».
– К сожалению, Филиппа не всегда сопровождает леди Элисон, потому что половина деревни против нее.
Когда Дэвид замолчал, Гай спросил:
– А Берт?
– Берт от нее прячется. Она приходит только на уроки военного дела и то потому, что хочет пустить в ход меч против Элисон.
– Ты обучаешь ее вместе с твоим сквайром?
– С Эдгаром? Да, я занимаюсь с ними обоими.
Гай остановился у подножия лестницы.
– А что он думает по этому поводу?
– Я его не спрашивал.
– А следовало бы. Он неглупый малый, и от него мало что укроется.
Дэвид подавил усмешку.
– Что в этом смешного?
– Мне не приходится спрашивать его о совместных занятиях с Берт. Его мужское достоинство оскорблено.
– Но он не смеет жаловаться, потому что она твоя дочь?
– Да. Он обижается, что ему приходится учиться вместе с Берт и что Луи позволяет Марлоу ухаживать за собой.
