— Я намерен жениться на ней, — не раздумывая, сообщил Джеймс.
— Мне никогда еще, с самого рождения, не было так стыдно! Бедная… Что ты сказал?!
Джеймс едва не улыбнулся, наблюдая, какое впечатление произвели его слова на тетю, но сумел-таки сдержаться и повторил:
— Я, разумеется, женюсь на Мэгги.
Тетя Вивиан обмякла, подобно корабельному парусу в безветренную погоду, затем пришла в себя и высоко вскинула голову:
— Да. Естественно.
— И полагаю, чем скорее это произойдет, тем лучше.
— Господи! Конечно! — обрадовалась она. — Хейзел Уингейт не из тех, кто долго хранит секреты. — И, направившись к двери, леди Барлоу добавила: — Я прикажу начинать приготовления. Возможно, тебе стоит уговорить Маргарет выйти из-под стола? Я велю приготовить ванну — это наверняка поможет ей успокоиться.
Леди Барлоу вышла в холл, закрыв за собой дверь, и Джеймс готов был поклясться, что в эти мгновения на губах ее играла довольная улыбка. Секунду он мрачно обдумывал свое наблюдение, затем обернулся на звук, донесшийся от стола.
Быстро обойдя стол, Джеймс взял Мэгги за руку и помог ей подняться. Сердце его упало, стоило ему увидеть выражение ее лица и темно-багровый, — от стыда и унижения — цвет ее кожи. Она не смотрела на Джеймса. Финальная часть ее первого опыта плотской любви получилась, мягко, говоря, неудачной, и он ни за что на свете не пожелал бы ей чего-либо в этом роде. Она заслуживала лучшего. Ей следовало возлежать на мягкой постели, с обручальным кольцом на пальце. Она должна была познать истинное, медленное, искусное обольщение. А вместо этого ею грубо овладели на столе. Он просто животное.
— Это ужасно.
Тихие слова, слетевшие с губ Мэгги, лишь укрепили в Джеймсе чувство вины. Он обнял девушку и прижал к себе: крепкое объятие — что еще в эту минуту могло прийти ему в голову в качестве средства утешения? Но было не похоже, чтобы оно подействовало — Джеймс понял это, когда Мэгги не ответила на его порыв, а осталась стоять, закрыв глаза и сокрушенно качая головой.
— Мэгги, — нежно прошептал он. — Все совсем не так ужасно, как кажется. Сплетни, конечно, пойдут, но как только мы объявим о помолвке, они моментально стихнут и…
— Нет.
— Да, стихнут, — убеждал он, не надеясь, впрочем она ему поверит.
Мэгги отступила назад, лицо ее было мрачнее тучи:
— Я не выйду за тебя.
Джеймс удивленно уставился на нее, услышав это заявление из ее уст, затем же, подумав, что она сейчас слишком расстроена, чтобы принимать какие-либо решения, снова попытался ее обнять:
— Ну разумеется, выйдешь, любовь моя. Мы…
— Нет, не выйду, — отпрянула она от его протянутых рук. Нагнувшись, она подняла свои бриджи. — Когда мой брат просил тебя позаботиться обо мне, вряд ли он имел в виду, чтобы ты жертвовал собственным будущим ради спасения моей чести.
— Не кажется ли тебе, что ты несколько утрируешь? — с упреком заметил Джеймс, обеспокоенный тем, что не в силах отвести глаз от ее стройных ног, пока она продевала их в штанины бриджей. — Я вовсе не жертвую собственным будущим. В конце-то концов, рано или поздно мне все равно нужно было жениться.
— Да, но…
— Кроме того, вдруг мы зачали ребенка?
К огромному его удовольствию, это предположение заставило Мэгги задуматься; выражение ужаса на ее лице почти доставило Джеймсу радость. Аргумент оказался явно убедительным. И вдохновляющим, как он не преминул отметить про себя.
Мэгги с мольбой повернулась к нему:
— Может, подождать и проверить? Возможно, нам все же повезет?
Джеймс лишился дара речи. Ему уже повезло, по крайней мере так он полагал. Изумленно глядя на девушку, он покачал головой:
— Милая Мэгги, ты непредсказуема, как ни одна другая женщина из всех, с кем мне довелось общаться! Большинство из них пребывали бы на седьмом небе от счастья, сделай я им предложение. Черт, да многие из них с удовольствием подстроили бы сцену вроде этой, специально постаравшись, чтобы нас вот так вместе застали. Но ты…
Внезапно Джеймс запнулся, подумав об идее спланированного скандала. Он ведь прекрасно понимал, что заниматься любовью с Мэгги, в то время как в соседней комнате расположились почтенные дамы, было крайне глупо с его стороны. А уж кем-кем, но глупцом он не был. Можно подумать, в душе он сам надеялся, что их застанут и он вынужден будет жениться на Мэгги. «Возможно ли, что я сам, специально загнал себя в эту ловушку?» — размышлял он. Однако, подумав, он все же отбросил эту мысль и переключил внимание на Мэгги, уже надевшую бриджи и собиравшуюся поднять жилет.
— Мне не важно, чего бы хотели другие женщины, милорд. Вам не следует готовить свадьбу лишь ради спасения моей репутации. Помнится, я вам не сопротивлялась и не кричала, что меня насилуют. Я была соучастницей, а не жертвой и без сожаления приму на себя все тяготы возможных последствий.
— В этом нет ни малейшей необходимости! — рассердился Джеймс. — Господи, дорогая, с чего вы взяли, что для меня это жертва?! Возможно, вы упустили тот немаловажный факт, что, губя вашу репутацию, я сам испытывал огромное удовольствие! Должен признаться, что буду рад и в дальнейшем доставлять его вам. Собственно говоря, мысль о том, чтобы заняться этим в удобной, мягкой постели заставляет меня дрожать от нетерпения!
Желая доказать справедливость своего утверждения, Джеймс взял ее за руку — как раз в тот момент, когда она собиралась надеть на себя жилет, — и поместил ее ладонь на ту часть своего тела, где эти доказательства наличествовали в избытке. Мэгги замерла, глядя на него округлившимися глазами.
Разорванная рубашка девушки позволила Джеймсу заметить, как сразу же затвердели ее соски. Он поднял руку, поднес ее к одному из них и нежно сдавил его пальцами. Мэгги опустила веки и содрогнулась, сжав рукой его возбужденный орган. Этого оказалось достаточно, чтобы Джеймс забыл обо всем на свете и заключил ее в объятия. Надавив на ягодицы Мэгги, он с силой прижал ее к себе, вдавливаясь в нее своей затвердевшей плотью.
Если бы не стук в дверь, вполне возможно, что Джеймс овладел бы ею вновь — прямо здесь, не сходя с места. Но в дверь постучали, и оба мгновенно отступили друг от друга.
— Да?! — сердито крикнул Джеймс, а Мэгги отвернулась, чтобы надеть жилет. Она стала застегивать его, стараясь прикрыть разорванные места на рубашке.
Дверь открылась, и Микс с тревогой заглянул в комнату. Он испытал явное облегчение, увидев, что оба они одеты и не заняты ничем предосудительным.
— Леди Барлбу просила передать, что ванна для леди Маргарет готова, а еще — что вас, милорд, она просит зайти к ней в гостиную.
— Хорошо, Микс. Скажи ей, что я немедленно подойду. Кивнув, лакей закрыл за собой дверь, вновь оставив Джеймса и Мэгги наедине.
