— Ты нам нужен, Бойд. Нужен обоим, Майклу и мне.
Гримаса боли исказила его лицо, и сердце Абигейль снова упало от сознания того, что эту боль причинила ему она.
— Майклу необходимо получить наследство, ради которого погиб его отец. — Его слова прозвучали искренне и бескомпромиссно.
Абигейль подняла глаза и встретилась с его взглядом, понимая, что это правда. Она потянулась к сумочке, достала часы, купленные для него накануне, и вложила их в его руки.
— Это тебе.
— Но…
— Я не предполагала, когда покупала их… но пусть это будет приятным подарком. Они будут напоминать тебе о времени, проведенном вместе. Надевая их, ты станешь вспоминать обо мне. Не забывай меня.
— Я ничего тебе не дал. И не хочу, чтобы ты забыла меня.
Ее губы дрожали, складываясь в вымученную улыбку.
— О, Бойд, ты дал мне очень многое. И это навсегда останется в моем сердце.
Тихий цокот копыт нарушил тишину, когда группа всадников проследовала под аркой, означавшей въезд на территорию ранчо Абигейль. Недалеко впереди сквозь темноту вырисовывался темный силуэт дома в усадьбе Трипл-Кросс. Приближаясь к цели, все смолкли.
— Стой! Не двигаться! — раздался возглас из тьмы одновременно со звуком взводимого курка. Впереди сверкнул отблеск отраженного металлом лунного света, свидетельствуя о том, что ружье нацелено на них.
— Это вы, О’Доннелл? — с изумлением спросил Бойд.
Черноволосый человек с орлиным профилем, казалось, составлял одно целое с окружающей его темнотой даже тогда, когда вышел вперед. Черные обсидиановые глаза смотрели с подозрением. Затем он опустил ружье.
— Добро пожаловать домой, — сухо произнес он.
Остальные работники тоже вышли из укрывшей их тени и опустили оружие, узнав Абигейль и Бойда.
— Да! Плохи, видно, дела, если вам пришлось взяться за оружие, — мрачно заметил Бойд.
— У нас не хватает более дюжины работников, — сообщил Камерон. — Некоторые сбежали, других переманили.
— А кто остался? — спросил Бойд.
Люди по очереди выходили вперед показаться ему.
Бойд молчаливо всматривался в лица, отмечая про себя, кого нет, а потом обратился к ним:
— Я не буду крутиться вокруг да около и скажу правду. Мы собрались здесь для битвы. Трипл-Кросс нужны защитники, но я не настаиваю на том, чтобы оставались те, кто не собирается задержаться здесь надолго. Кое у кого из вас есть семьи. — Его взгляд остановился на каждом в отдельности. — Если вы уйдете, никто не подумает о вас плохо. Но если вы останетесь, то для вас наступят трудные времена. Некоторых из вас могут ранить или даже убить.
Выражение лиц работников не изменилось, даже, пожалуй, стало более решительным. Бойд с удовлетворением кивнул.
— Мы наймем еще людей, если сможем найти их. Похоже, мистер О’Доннелл уже установил дежурства. Люди, приехавшие с нами, сменят вас ровно в полночь.
Работники восприняли его слова как предложение разойтись и быстро заняли свои места в темноте. Остальные, отдохнувшие в поезде, слезли с коней и повели их на поводу к загону. Почти никто не разговаривал. Сам воздух был пропитан мрачным ожиданием.
— Рад вас видеть, миссис Ферчайлд, — поприветствовал О’Доннелл Абигейль.
Чувствуя себя до этой минуты как бы позабытой, Абигейль откашлялась, стараясь скрыть волнение. Ее еще никогда не встречали с заряженным ружьем в руках.
— Здравствуйте, мистер О’Доннелл. Мы очень благодарны вам за быстрые действия.
Бойд, стоявший рядом с поводьями в руках, сказал, обращаясь к О’Доннеллу:
— Нам необходимо поговорить.
Пронзительные глаза О’Доннелла блеснули.
— Я буду в своем кабинете, — сказал он и растворился в темноте.
Абигейль обратилась к Бойду:
— Ты, кажется, не очень доволен им?
— Мне нужно знать, что здесь происходило. А он лучше всех может рассказать об этом.
— И больше ничего? Я имею в виду, ты подозреваешь его, или как? Он все же послал телеграмму, предупреждая нас об угрозе захвата.
— Да, он послал предупреждение.
Сдерживая его, она положила свою ладонь на его руку.
— Может быть, ты что-то скрываешь от меня?
Его сапфировые глаза потемнели.
— Я пока держу свои мысли при себе, Абигейль. Но я сразу же сообщу о том, что тебе необходимо знать.
— До того или после того, как что-то произойдет? — сухо спросила она.
— Тогда, когда потребуется.
— Ты собираешься переговорить с ним прямо сейчас?
Он посмотрел в сторону дома.
— Чем скорее, тем лучше.
Она неуверенно проговорила:
— Не знаю почему, но я верю ему. Он действительно наводил на меня страх, но я не могу поверить в его нечестность.
— Надеюсь, что ты права.
Абигейль и Бойд вошли в большой дом. Хотя было уже поздно, оба они хотели увидеть маленького Майкла. Абигейль даже не подумала подвергать сомнению притязания Бойда на то, что ему тоже необходимо видеть ее сына.
Проходя через зал, они заметили под дверью отблески света керосиновой лампы, горящей в комнате мальчика, и услышали тихое бормотание, означавшее, что ребенок еще не спит. Они вошли осторожно, но Майкл сразу заметил их.
Он доверчиво и ласково посмотрел на них, как смотрит любой ребенок, окруженный любовью и привычный к доброте. Его лицо осветилось радостью.
— Мама! — Вскочив на ножки, он протянул к Абигейль ручонки. Она тут же схватила сына на руки и крепко прижала к себе, вдыхая свежий запах его тельца.
— Здравствуй, Майкл Бойд, — прошептала она.
— Привет, парень, — нагнулся к нему Бойд, взяв его за ручку.
— Ба-ба, — ответил Майкл.
Глаза Абигейль и Бойда встретились. Это была попытка произнести имя Бойд, но оно скорее прозвучало как «да-да». Так он его называл.
— Ты был хорошим мальчиком? — спросила Абигейль, потираясь щекой о его личико.
— Конечно, нет. Он бегал по двору, гонялся за девчонками, не правда ли, парень? — Бойд подмигнул ребенку, и тот расплылся в улыбке и заморгал в ответ. — Миранда, Люси и Рэйчел, вероятно, смогут рассказать много интересного о его проказах.
— Не слушай ты его, — вмешалась Абигейль, продолжая крепко держать сына, но тот уже через мгновение завертелся, требуя, чтобы его опустили вниз.
Абигейль поставила Майкла на ковер. Он подобрался к огромной ноге Бойда, стараясь привлечь его внимание. Бойд нагнулся и поднял ребенка высоко в воздух, вызвав вопли восторга.
Наблюдая за ними, Абигейль не понимала, как она могла думать о том, чтобы разлучить их. С ребенком на руках Бойд подошел к окну, показал ему россыпь созвездий на небе и сказал, что скоро он научится определять время по положению Большой Медведицы. Совсем не важно было то, что Майкл не понимал, о чем тот говорит, — важна была любовь, переполняющая слова Бойда.
