— Я и сам предпочитаю именно это, миледи.
Калли мысленно вновь и вновь проигрывала эти слова, в то время как он кружил ее по залу, и согревалась мыслью о том, что будет часто танцевать с ним, когда они поженятся. Краешком глаза Калли заметила Джулиану, которая наблюдала за ними с широкой улыбкой на лице. Калли повернулась к Ралстону и заметила:
— Ты рассказал о нас брату и сестре.
— Я подумал, пусть лучше они узнают об этом от меня, чем от твоей матушки.
Калли поморщилась при этих словах.
— Мне очень жаль, Гейбриел: я пыталась убавить ее пыл.
Ралстон рассмеялся в ответ.
— Ты сама знаешь, что это бесполезно, так что и пытаться не стоило. Пусть порадуется.
— Ты не сможешь долго этого выносить, — предупредила Калли.
— Что ж, думаю, стоит наслаждаться моим великодушием сейчас, пока оно не иссякло.
Он покружил ее и остановился, когда музыка умолкла; они направились к Джулиане, которая бросилась в объятия Калли с тихим визгом. Калли рассмеялась, но не могла не поддаться праздничной атмосфере вечера и возбуждению, которое охватывало ее при мысли о предстоящем замужестве. Их оживленный разговор вскоре был прерван: началась кадриль. К ним подошел Ник. Низко поклонившись, он пригласил Калли на танец. Та с радостью приняла приглашение своего будущего деверя, и они присоединились к другим парам. После кадрили ее тотчас пригласили на сельский танец, на вторую кадриль, на менуэт. И так она танцевала каждый танец без перерыва в течение первого часа. И чудесно проводила время.
Прогуливаясь по залу с лордом Уэстоном, приятным молодым человеком, который должен был унаследовать титул герцога, Калли изумлялась странному повороту событий: от «скамьи старых дев» до первой красавицы бала, и все это благодаря предложению руки и сердца.
Она замедлила шаг.
Ралстон.
И тут, словно она вызвала его силой своей мысли, он оказался рядом и, взяв ее под локоток, повел к выходу из зала.
— Ты хорошо проводишь время? — поинтересовался он с совершенно невинным видом и повел ее из душного зала на маленький балкон.
Калли посмотрела на звездное небо.
— Танцевать каждый танец, — тихо произнесла она. — Ралстон, я никогда так много не танцевала в своей жизни, как этим вечером.
— Мне не доставило удовольствия наблюдать, как ты танцуешь с другими мужчинами. Я бы предпочел вообще не посещать этот бал, чтобы не стоять в очереди, дожидаясь возможности коснуться тебя неприличным образом.
Калли возмущенно охнула.
— Мои партнеры не касались меня неприличным образом!
— Тебе придется привыкнуть полагаться на мое суждение в подобных вопросах. — Гейбриел придвинулся ближе, так что между ними оставалось не более нескольких дюймов. Он убрал с ее лица выбившийся завиток. — Они вели себя неприлично. Особенно Уэстон.
Тут она рассмеялась.
— Лорд Уэстон без ума от своей жены.
Леди Уэстон считалась одной из самых красивых женщин Лондона.
— Она блекнет в сравнении с тобой, — с гордостью произнес Гейбриел, и эти слова прозвучали для нее прекрасной музыкой. Калли зарделась.
Ралстон взял ее за подбородок, и Калли не смогла найти слов.
— Правда?
— В самом деле. — Он слегка коснулся ее губ, поддразнивая, а затем страстно поцеловал, отчего у нее ослабели колени. Калли вздохнула, испытывая отчаянное желание оказаться не здесь — в другом месте, где они могли бы насладиться друг другом. Она прижалась к нему теснее, желая полнее ощутить его тепло, и внутри ее стал разгораться жар; Ралстон издал низкий горловой стон.
— Мне следовало догадаться, что ты затаишься с ней в укромном уголке, Ралстон. Закрепляешь свою победу?
Калли мгновенно отпрянула, услышав эти слова, которые раздались со стороны балконной двери. Она не видела говорившего, но от ненависти, прозвучавшей в его голосе, по ее спине пробежал холодок.
Ралстон напрягся и развернулся лицом к барону, пытаясь прикрыть собой Калли.
— Оксфорд, — произнес он, и в его тоне прозвучало предупреждение.
— Я услышал новость о вашем скором бракосочетании, — произнес Оксфорд. Калли выступила вперед из-за своего укрытия и взглянула в лицо барону. — Признаюсь, был весьма удивлен, узнав, что ты проявил такой интерес к леди Кальпурнии, Ралстон.
— На твоем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем сказать еще хоть одно слово, Оксфорд, — процедил Ралстон сквозь зубы.
— С чего бы это? — Калли заметила, что при этом барон слегка покачнулся. — Мне терять нечего. Я ведь проиграл, не так ли?
Их странный разговор был прерван появлением Марианны и Бенедикта.
— Калли, — задыхаясь, произнесла Марианна, — тебе следует пойти со мной.
Калли широко раскрыла глаза.
— Почему? Что случилось?
Марианна смерила Ралстона уничтожающим надменным взглядом.
— К счастью, пока ничего. — Повернувшись к сестре, она повторила: — Ты должна пойти со мной. Сейчас же.
Калли покачала головой и отступила назад, ощутив близость Ралстона. Она отметила самодовольную ухмылку Оксфорда, умоляющий взгляд Марианны, невозмутимый взгляд Бенедикта и повернулась к Ралстону.
— Гейбриел, — обратилась она к нему, и в одном этом слове смешались смятение и неуверенность.
— Калли, иди с Марианной, — вмешался Бенедикт.
Калли повернулась к своему брату.
— Нет. Я не уйду, пока кто-нибудь не объяснит мне, что происходит. — Она перевела взгляд на сестру. — Мари?
Марианна вздохнула:
— Говорят, будто Оксфорд и Ралстон заключили относительно тебя пари.
Эта идея была настолько нелепой, что Калли рассмеялась.
— Что за пари?
— Ралстон поспорил с Оксфордом, что тот не сумеет добиться твоей руки. — Бенедикт не отрывал от Ралстона взгляда, в котором читалось едва сдерживаемое отвращение. — А когда понял, что Оксфорд близок к своей цели, то решил сам заполучить тебя.
— Говорят, что ты была скомпрометирована, Калли, и именно поэтому Ралстон... — Марианна умолкла.
Калли снова рассмеялась.
— Как драматично! Ты можешь представить?
Она, улыбаясь, посмотрела на Ралстона, ожидая, что вся эта ситуация его тоже позабавит, но, увидев его напряженное, застывшее лицо, все поняла.
Калли в растерянности перевела взгляд на самодовольно улыбавшегося Оксфорда.
— Глупышка! Ты думала, что он действительно любит тебя? — произнес барон с насмешливой жалостью.
— Замолчи, Оксфорд, — ледяным тоном произнес Ралстон.
Калли повернулась к нему.
— Ты заключил пари? Относительно меня?
— Так оно и есть, — хвастливым тоном подтвердил Оксфорд, словно ему доставляло удовольствие присутствовать при этой отвратительной сцене, должной навсегда изменить ее жизнь. — Он поспорил, что ты не выйдешь за меня. А когда все стало складываться в мою пользу, он удвоил ставки и сам стал ухаживать за тобой, чтобы выиграть наверняка. Подозреваю, он также рассчитывал, что родство с вашим семейством гарантирует его сестре место в обществе.
Калли не сводила взгляда с Ралстона.
— Это правда? Ты заключил на меня пари?
Мгновение Ралстон пытался найти подходящий ответ. И в этот момент Калли все поняла.
Ралстон сделал шаг к ней, и она отпрянула, а Марианна успокаивающим жестом коснулась ее руки. Он произнес почти с отчаянием:
— Все было не так.
— Сколько?
— Калли, — шепотом произнесла Марианна, пытаясь избежать сцены, но Калли подняла руку, призывая ее молчать.
— Сколько, милорд?
Маркиз отвел глаза.
— Две тысячи фунтов.
У Калли было ощущение, словно ее ударили.
— Когда? — еле слышно произнесла она.
— Калли...
— Когда? — повторила она громче.
— В день, когда состоялся бал в честь помолвки твоей сестры.
У Калли вытянулось лицо.
— В тот день, когда ты пригласил меня танцевать.
Он широко раскрыл глаза, сопоставляя время событий.
— Калли...
— Нет. — Она покачала головой. — А когда ты удвоил ставку?
Ралстон не ответил, и она повернулась к Оксфорду.
