— Когда я слушаю тебя, у меня разрывается сердце, — проговорила тетушка Рия.
Сердцем Глинис чувствовала, что он должен появиться, но не была уверена, пока не увидела его.
Он стоял в дверях кухни, с ее любимой стетсоновской шляпой в руке и не сводил с нее глаз. Радость захлестнула ее, и через долю секунды она уже была в его объятиях.
Оба были счастливы. Если он проживет даже тысячу лет, его любовь к ней не иссякнет. Он будет безумно любить ее до последнего вздоха.
Глинис слегка отстранилась от него, запустив пальцы в его густую шевелюру. Она не произнесла ни единого слова, он все прочитал в ее глазах.
— Я тоже скучал по тебе, — прошептал он. — Дай посмотреть твою рану. — Он взял ее за подбородок и осторожно повернул к себе ее голову. — Ты в порядке?
— Да, теперь в порядке, — ответила она, обняла и прижалась щекой к его груди.
Каррик поцеловал ее в макушку.
— Боже, ты так испугала меня.
Она рассмеялась.
— Как будто ты не делал то же самое много раз. Считай, что я хоть частично расплатилась с тобой.
Тут Каррик вспомнил, что они в комнате не одни. Каррик отстранил Глинис, не убирая руки с ее плеча, и встретился взглядом со строгим взором пожилого мужчины.
— Вы, наверное, и есть дядя Ллойд? — сказал он, протягивая руку. — А я Каррик де Марсо.
Ллойд крепко пожал протянутую руку, потом кивнул в сторону стоявшей рядом с ним женщины:
— Это моя жена Рия.
— Мадам, — вежливо поклонился Каррик.
У нее были темные выразительные глаза. С нескрываемым удовольствием она смотрела на Глинис в объятиях Каррика.
— Я бы хотел знать, собираетесь ли вы брать на себя ответственность, женитесь ли на моей племяннице?
— Ллойд! — с укором произнесла его жена.
Каррик улыбнулся и, глядя в глаза дяде Ллойду, сказал:
— Если только она захочет. В последний раз, когда я сделал ей предложение, она ответила мне отказом.
Глинис отодвинулась от него как раз настолько, чтобы иметь возможность посмотреть ему в глаза.
— Ты никогда мне не предлагал.
Он опять улыбнулся, глядя на нее.
— Предлагал, дорогая. В пастушеском домике, высоко в горах, как раз после того, как мы своровали коров, принадлежавших короне. Помнишь?
— Это не считается. Разговор был гипотетический. Это не было настоящим предложением.
— Пусть будет так, — согласился он, отодвинулся и взял обе ее руки в свои.
Посмотрев внимательно в ее потемневшие изумрудно-зеленые глаза, он торжественным тоном произнес:
— Мисс Глинис Малдун, окажете ли вы мне честь, примете ли мое предложение и согласитесь ли стать моей женой?
Он прочел ответ в ее глазах. Но в них тут же вспыхнули озорные огоньки.
— А если я скажу «нет»?
Он усмехнулся:
— Я повторю свое предложение завтра. И послезавтра. Буду повторять его каждый день, до тех пор пока ты не согласишься.
— Похоже, ты собираешься задержаться тут на какое-то время.
— Навсегда.
— Я люблю тебя, Каррик.
— Значит, да?
Она кивнула и прошептала:
— Конечно, да.
Глинис почти бесшумно закрыла дверь в спальню. Она подошла к столу, когда Каррик с улыбкой повернулся к ней.
— В чем дело?
Краем подноса она сдвинула золотые монеты и брошку, знаменитое Сердце Дракона.
— Тетя Рия принесла нам еду, — сказала Глинис. — Ведь мы ничего не ели два дня, так и с голоду умереть недолго.
— Неужели? Два дня? — удивился Каррик. — А мне показалось, часа два, не больше.
«Боже мой, — подумала Глинис, — когда я вижу его обнаженным, то теряю рассудок».
— С трудом вспоминаю, что, проснувшись, я как-то видела заход солнца, — проговорила она.
В его ясных синих глазах мелькнул озорной огонек.
— А я помню потрясающе красивый восход.
— Да, это я тоже помню, — ответила она, чувствуя, как ее всю пронизывает желание. — Это было впечатляющее зрелище.
— Давай лучше избавимся от всего лишнего, — предложил он, развязывая пояс ее халата.
Когда халат упал у ее ног, она вспомнила разговор с леди Аланной и рассмеялась.
— Твоя мать говорила мне, что большую часть своей жизни я проведу раздетой.
— У нее были на то основания, — подтвердил Каррик, беря ее за руку, — после того как она прожила жизнь с моим отцом.
— Куда ты меня тащишь, Каррик?
— Сюда, — ответил он, открывая дверь в ванную.
— Но зачем?
— Мне нравится это хитрое изобретение, которое вы называете душем.
— В самом деле? — Она удивленно выгнула бровь, когда он отвернул кран. — И что же в нем особенного?
— Он предоставляет новые интригующие возможности, — усмехнувшись, ответил Каррик.
— Внесешь его в наш список? Он подмигнул ей.
— И не один раз.
Каррик стал под душ и потянул ее за руку.
— Иди сюда!
Потом, когда они сидели у опустевшего подноса, обнявшись, закутанные в простыни, она больше не сомневалась в том, что Каррик легко приспособится к жизни в двадцатом веке и у него не возникнет проблем. Улыбка озарила ее лицо. Она всегда будет рядом с ним. Они боролись за свое счастье, и они заслужили его. Никто не в силах их разлучить, даже судьба.
Ранчо «Рокинг эм»
Июнь 1998 года
Каррик заехал во двор и остановил Молана. Глинис спустилась с лестницы и пошла ему навстречу. Ветер колыхал полы ее платья, а солнце отражалось в ее блестящих каштановых волосах. Он неподвижно сидел в седле, любуясь самой очаровательной женщиной в мире, гордясь тем, что она принадлежит ему. Он мог поспорить на что угодно, что на его восхитительной жене нет ничего, кроме платья и вязаных туфелек.
— Приветствую вас, миссис де Марсо, — проговорил он, склонив голову набок и окинув ее взглядом с ног до головы. — Вы в парадном платье. Могу я узнать, по какому случаю?
Взяв Молана за уздечку, она лукаво улыбнулась.
— Твой сын поехал с тетушкой Рией в город. Они собирались купить овощей и поразвлечься на аттракционах.
— В самом деле?
— А дядюшка Ллойд отправился по делам.
Каррик расплылся в улыбке.
— Хочешь сказать, что мы дома одни? В этот прекрасный солнечный день?
— Так оно и есть. — Она призывно улыбнулась мужу.
— Прекрасно, миссис де Марсо. — Он усмехнулся и вынул одну ногу из стремени. — Поставьте сюда вашу маленькую ножку и поднимайтесь ко мне.
Глинис рассмеялась, он поднял ее и усадил на колени. Она обняла его за талию, положила голову ему на плечо, в то время как Каррик повернул Молана и они покинули двор. Она всегда ездила верхом одна, но было что-то таинственное и приятное в том, чтобы вместе скакать на лошади. Особенно с таким изумительным мужчиной. Сама мысль о том, что он безраздельно принадлежит ей, доставляла Глинис ни с чем не сравнимое удовольствие.
