— Райс…
— Хм… — он нарочно повернулся к ней спиной.
— Не отворачивайтесь от меня. — В улыбке, с которой он оглянулся на женщину, сквозило распутство и бесстыдство.
— Я подумал, что вы испугались разделить со мной комнату.
— Я испугалась не вас, а того, как вы это предложили. — Сюзанна замолчала, подыскивая слова, потом добавила:
— Жестоко.
Реддинг опять отвернулся.
— В моем характере есть жестокость, миссис Фэллон, разве вы этого не заметили?
— Я думаю, вы хотите заставить меня поверить в это, — ответила Сюзанна. — И выработать у меня иммунитет к жестокости. Для моей же пользы, разумеется.
— Я никогда ничего не делаю ради других людей.
— Вы сказали, что однажды совершили такой поступок.
— И до сих пор сокрушаюсь об этом, — ответил Райс. — Это было мне уроком. Сейчас я намного осторожнее.
— Вы совершили много добрых дел ради меня и Веса, — заспорила Сюзанна.
— У меня были свои причины для этого.
— Каковы же эти причины? — поинтересовалась она. — Да… я знаю. Сначала вы хотели побыстрее выбраться из Либби, но затем… у вас было много возможностей покинуть нас.
Он неопределенно пожал плечами.
— Мне некуда было ехать.
Сюзанна озадаченно посмотрела на него.
— Я никогда не поверю, что вы назвали истинную и единственную причину.
— Думайте, что хотите.
— Перебирайтесь к нам в дом, — снова предложила Сюзанна.
Райс прикоснулся к ее лицу, снова провел пальцем по щеке.
— Миссис Фэллон, вы не очень этого хотите. А я не хочу сражаться с вашим братом.
— Я не хочу, чтобы вы уехали от нас, уехали из Техаса.
— Я не уеду.
— Минуту назад вас со мной не было. Вы были где-то далеко. Где? В Англии?
Райс не мог солгать ей, особенно когда она была так близко. Просто он старался, может быть не очень успешно, спрятаться от беспорядочных, противоречивых чувств, которые Сюзанна вызвала в его душе.
— Вы вернетесь обратно в Англию?
— Я не знаю.
За время их знакомства Сюзанна всего несколько раз слышала неопределенный ответ.
— А что за жизнь в Англии?
Райс слегка расслабился.
— Холодно. Очень дождливо. Туман. Англия очень зеленая страна, может быть, благодаря постоянному дождю. Здесь все более… золотое. Похоже на Африку.
— На Африку?
— Несколько лет я провел в Африке, — сообщил Реддинг с отсутствующим видом, который совсем не соответствовал моменту выдавливания драгоценной крупинки правды о своей жизни. Сюзанна ухватилась за эту крупинку как за самое дорогое сокровище. Африка. Экзотическая и далекая. Может быть, именно пребывание в Африке накладывало на него печать таинственности, делало его непохожим на других?
— Что… вы делали в Африке? — спросила Сюзанна, не в силах сдержать любопытства. Она вся дрожала от нетерпения.
Поддавшись на уговоры Сюзанны, Райс криво усмехнулся и начал свой рассказ.
— Я был наемником, миссис Фэллон, — объяснил Реддинг, усиленно подчеркивая «миссис». — Я сопровождал поселенцев вглубь страны.
Он почему-то утаил, что у него были и другие занятия.
Сюзанна была изумлена, заинтригована еще больше чем раньше. Африка. Для нее она была не более, чем названием континента в учебнике географии. С Райсом Реддингом было связано столько загадок, и эта новость скорее добавила новые тайны, чем раскрыла старые. Акцент и строй речи выдавали в Райсе образованного человека. Однажды Райс, усмехаясь, бросил, что он сын лорда, однако так несерьезно сообщил об этом, что Сюзанна сомневалась, можно ли принять это за чистую монету. Как мог человек высокого происхождения стать наемником в далекой Африке? А затем, как бы невзначай, оказаться в тюрьме Либби? Однажды он сказал, что причиной всему была любовь к риску и заключенное пари. Но, к сожалению, это весьма неполное объяснение.
— Именно поэтому вы блестяще владеете различными видами оружия? — поинтересовалась женщина. — И замечательно управляетесь с лошадью?
Реддинг кивком головы подтвердил правоту ее догадки.
— Техас в некотором смысле напоминает мне Южную Африку: покатые холмы, равнины, пространства такие обширные, что можно днями скакать, не встретив ни единой живой души.
— Вы сказали… Вы сопровождали поселенцев? — произнесли ее уста, а глаза жадно упрашивали: расскажи еще.
— Я путешествовал с представителями некоей компании, имеющей отношение к освоению новых территорий, которая предполагала колонизировать южную часть страны. Я выступал в качестве проводника, охотника, охранника.
«Игрока, перебежчика, охотника за драгоценностями», — пронеслось у него в мозгу.
Сюзанна нащупала руку Райса.
— На что похожа Африка?
— Это то же самое, что спросить, на что похожа Америка — объяснил Райс. — Африка второй по величине континент и имеет много общих черт с вашей страной: богатые леса, бескрайние равнины, безграничные пустыни.
— А кто направляется туда?
Райс пожал плечами.
— Люди, которые думают, что за радугу можно ухватиться рукой, но никогда не дотягиваются, таким образом, они всегда в движении. Романтики, искатели приключений или те, кто ими становится, кто покупает землю, но не знает, что с ней делать. — В словах Реддинга звучало море цинизма. — Идеалисты и миссионеры. Они приходят в Африку строить новое общество и обращать в свою веру аборигенов, которые сопротивляются чужим богам. Пришельцы силой навязывают свои привычки и обычаи людям, чьи ценности зачастую превосходят их собственные.
— А вы? Как вы чувствовали себя там?
— Ах, любовь моя, да что я! Я нигде не чувствую себя уютно.
В голосе Реддинга звучало легкое раздражение, досада на себя и свою жизнь, но такое незаметное, что Сюзанна почти не обратила на него внимания. Райс еще не успел восстановить душевное равновесие, а женщина уже требовала:
— Расскажите мне о животных Африки.
— Они очень эффектны, хотя судьба их зачастую трагична, — темные глаза Райса засветились каким-то особенным трогательным блеском. — Животные — гордость и богатство Африки. Они бродят огромными стадами. Газели, антилопы, жирафы, зебры. Прайды львов. Фламинго. Птицы самых невероятных расцветок, самого причудливого вида. Все это было… и все это я потерял.
Сюзанне казалось, что сейчас Реддинг ей более близок, чем даже тогда, на холме, потому что сейчас он поделился с ней частичкой себя, частичкой своей жизни. Сюзанна не могла хорошо объяснить своих ощущений, но ей хотелось, чтобы этот вечер длился и длился… бесконечно. В Райсе было какое-то напряжение, которое привлекало ее, какая-то демоническая сила, которая одновременно настораживала и манила.
— Вы любите Африку, не правда ли?
