Прошел еще час, многие разъехались, и гостей осталось не больше двадцати человек: даже Миро отправились домой, чтобы уложить Филиппа спать. Жан-Пьер пригласил всех полуночников в гостиную на чашечку кофе.
Мадам Сантони села рядом с Роланом и Анжеликой на одной из кушеток, Барнум с дочерью, мисс Линд и Жаком — напротив них.
— Мисс Линд просто очаровательна, — прошептала мадам Анжелике. — Ты не поверишь, но она напомнила мне о моем успехе в Париже… Ах, тогда я пела Алину…
— Я совсем не удивлена, мадам, — ответила Анжелика. — Кто мог бы забыть ваше пение?
Центром веселья образовавшейся компании стал Барнум, который развлекал присутствующих рассказом о том, как он обманул во время приезда беснующуюся толпу в районе ново-орлеанских доков.
— Они требовали, чтобы Дженни хоть на минуту остановилась, а я набросил шаль на мою дочь и сошел с ней с трапа теплохода. Уловка сработала, и Дженни незаметно проскользнула в свои апартаменты в отеле «Понтиенбло».
Все нашли изобретательность Барнума любопытной. Когда смех стих, последовала неизбежная и настойчивая просьба к Дженни спеть. Наиболее настойчив был отчего-то Антонио. И именно ему и отвечала отказом виновница торжества. Затем она повернулась к мадам Сантони и очаровательно улыбнулась.
— Однако я заметила, что сегодня среди нас присутствует блестящая итальянская примадонна. Я бы хотела услышать какую-нибудь арию в исполнении мадам Сантони. И я также должна послушать ее молодую очаровательную протеже. Ту, о которой мадам так высоко отзывалась, — здесь Линда посмотрела в сторону Анжелики.
Анжелика почувствовала, что от ее неожиданной просьбы кровь прилила к лицу, и она смущенно перевела взгляд с Ролана, который сидел с угрюмым видом, на мадам. У той на лице не дрогнул ни один мускул.
— Мадам Линд, — ответила она, — мы крайне тронуты вашей просьбой. Однако мы с Анжеликой и мечтать не можем о пении, пока не услышим вас первой.
Теперь уже Линд требовательно посмотрела на своего антрепренера.
— Милые дамы, — дипломатично начал Барнум, — боюсь, что это просто исключено, и мисс Линд не станет петь сейчас. Она не рискнет перенапрягать голосовые связки перед предстоящим концертом. Это одно из наших правил — он мягко улыбнулся сначала мадам, потом Анжелике. — Однако я буду у вас в вечном долгу, если вы удовлетворите просьбу мисс Линд и осчастливите нас… э… э… своим вокалом.
Мадам вопросительно посмотрела на свою ученицу, а та, в свою очередь, на Ролана. Анжелика знала, что муж будет недоволен, но одновременно она понимала, что для мадам все происходящее — это редчайшая возможность. У нее отлегло от сердца, когда в знак одобрения Ролан кивнул. Она повернулась к мадам и улыбнулась.
— Ты помнишь дуэт из «Фигаро», дорогая? — спросила мадам.
— О да.
Жюль Бенедикт вызвался аккомпанировать, и мадам с Анжеликой принялись услаждать присутствующих. Сначала они исполнили арию по очереди, затем их голоса слились в крещендо, отличавшемся наичистейшей гармонией. Они закончили выступление под благодарные аплодисменты.
— Браво! — воскликнула Дженни Линд.
Мадам поблагодарила Жюля Бенедикта за аккомпанемент и, после того как дирижер вернулся на свое место, сама устроилась за роялем.
— Теперь, дорогая, — обратилась она к Анжелике, — спой нам арию из «Семирамиды».
У Анжелики не было возможности запротестовать, так как мадам уже взяла первые аккорды. Она повернулась лицом к гостям и запела один из шедевров Россини сильным и красивым голосом.
В то время как Анжелика продолжала очаровывать слушателей, Андре Бьенвиль подошел к своему другу Жаку Делакруа и слегка похлопал его по плечу. Оба удалились в глубину комнаты.
— Почему ты не рассказал мне о девушке? — прошептал Бьенвиль, кивая в сторону Анжелики. — Я знаю все о Сантони, и на протяжении нескольких лет пытался уговорить ее вернуться в оперу… но не было никакой возможности. — Бьенвиль замолк и, словно в экстазе, закрыл глаза, вслушиваясь в мощную каденцию Анжелики.
Жак, тоже выглядевший ошеломленным, кивнул:
— Андре, я и понятия не имел о ее таланте. Мой сын сказал мне, что она хорошо поет, но когда я недавно обедал с девушкой и племянником, он не разрешил ей петь.
Андре посмотрел на присутствующих.
— Ее муж — твой племянник, Ролан Делакруа?
— Да.
— Тогда это будет проблема, — Андре задумчиво почесал подбородок. — Ни один уважающий себя креол не разрешит жене появиться на сцене. Знаю по себе, что скорее посажу жену на цепь, нежели разрешу ей пойти на сцену. — Он снова замолчал, когда Анжелика выводила прекрасную трель своим кристально чистым голосом.
— И все-таки она чертовски хороша.
— Согласен, — ответил Жак. Он подтолкнул приятеля локтем. — Жаль, мы не сможем устроить ей турне, подобное тому, в которое Барнум взял Линд — а, мой друг?
Андре хихикнул.
— Это правда, что Барнум попросил тебя оказать содействие в этом турне, и ты отказался?
— Что, обязательно надо напоминать мне об этом? — проворчал Жак и нахмурил брови. Глядя на Анжелику, когда она под аплодисменты закончила арию, он размышлял. — Возможно, и мы сможем иметь свою собственную маленькую «малиновку», Андре…
Вернувшись в отель вместе с Роланом, Анжелика ощущала себя парящей в воздухе. Раз за разом она воспроизводила в памяти момент, когда она пела перед гостями в доме Жан-Пьера.
…Вот Барнум с неожиданно одухотворенным лицом устремляется к ней, крепко жмет руку, говорит, что она — божественна, и вручает ей свою визитную карточку.
…Вот к ней подходит сама Дженни Линд, обнимает и со слезами на глазах говорит:
— Дорогая, у тебя дар. Ты должна разделить его с другими.
Этих слов Анжелика никогда не забудет.
Сейчас же она устроилась за туалетным столиком, Ролан сел на кровать напротив нее. Он так хорошо смотрелся в парчовом халате. Однако выражение его лица рассеянное, как на протяжении почти всего вечера.
— Тебе понравилось пение мисс Линд? — спросила она.
— Да, но ее голос не сравнится с твоим, — удивительно, но он улыбнулся ей.
— И все-таки ты был недоволен, когда я пела сегодня? — Анжелика была тронута его словами, но в голосе мужа было нечто, что слегка испугало ее.
Какое-то время он молчал.
— Большинство из присутствующих были чужаки. Поэтому все походило на публичное выступление.
— Дженни Линд поет перед аудиторией, так же как это делала мадам Сантони, — заметила Анжелика, слегка вздернув подбородок.
