Ознакомительная версия.
Вирджиния вылезла из ванны, завернулась в полотенце и подошла к камину в спальне.
Она уставилась на танцующее пламя, но видела только Девлина. Теперь, как и раньше, у нее не было иного выбора, как играть в его игру и смотреть, куда это их заведет. Девлин был отчасти прав. Ее не слишком заботило, что общество думает о ней.
Внезапно Вирджиния напряглась. Почему бы ей не быть умнее Девлина? Почему бы не сыграть в его игру, чтобы выиграть?
Озадаченная этой мыслью, Вирджиния начала одеваться, не переставая обдумывать свою идею. Она хотела свободы и спасения Суит-Брайар, но, к сожалению, больше всего она хотела Девлина.
В одной сорочке и панталетах Вирджиния схватила зеркало и уставилась на свое отражение. Ее фиалковые глаза были широко открыты, а на щеках горели розовые пятна. Она хотела, чтобы Девлин считал ее красивой, хотела его любви.
Вирджиния опустилась в кресло, дрожа всем телом. Большинство людей, знавших Девлина, считают его неспособным на любовь. Как она могла быть такой глупой? Как могла надеяться на невозможное? И что более важно, как она может заставить его любить ее?
Вирджиния закусила губы; ее глаза наполнились слезами. Она даже не была красивой, хотя Девлин явно находил ее привлекательной. Она не была леди, о чем он уже знал. Как она могла надеяться соблазнить такого человека?
Но какова была альтернатива? Быть выкупленной, освободиться и поехать домой или остаться здесь и выйти замуж за его брата?
Вирджиния дрожала, каким-то образом, где-то между «Американой» и Уайдэйкром она влюбилась в Девлина О'Нила, и все стало другим. Выбора не было. Она должна была сделать все что угодно, чтобы спасти его душу — и заставить его влюбиться в нее.
Когда Вирджиния спускалась вниз, она была серьезной и задумчивой. Новый план поглощал все ее мысли, а шаги были неуверенными и беспокойными.
— Вам что-нибудь нужно, мисс Хьюз?
При звуке голоса миссис Хилл, одновременно снисходительного и подобострастного, она вздрогнула и повернулась.
— Мое голубое дневное платье и накидку надо выстирать, если это возможно, — отозвалась Вирджиния с приятной улыбкой.
— Конечно. Я пришлю наверх горничную.
Миссис Хилл чопорно улыбнулась. Ее темные глаза смотрели неодобрительно.
Поблагодарив, Вирджиния спросила:
— А где капитан?
— В библиотеке, — ответила экономка.
Казалось, она подозревала, что причина, по которой Вирджиния хочет найти хозяина дома, не слишком пристойная, и приличной даме следует вести себя по-другому. Вирджинии не нравилось, что ее осуждают, но она напомнила себе, что мнение экономки ничего не значит для нее. В конце концов, в школе Мармотт на нее все смотрели как на деревенщину, но она не обращала на это внимания.
В детстве Вирджинию часто обвиняли в том, что она ведет себя как мальчик, носит бриджи и ездит в них верхом. Косые и ехидные взгляды не заставили ее измениться. Детство было так далеко, а будущее весьма неопределенно.
Вирджиния вошла в открытые двери довольно убогой гостиной с выцветшим диваном. Следующая дверь вела в кабинет, уставленный книжными полками, с письменным столом в углу, на диване со стаканом скотча в руке сидел Девлин. Он повернулся, и их взгляды встретились.
— Хотите скотча? — спросил Девлин, поднявшись. — Я предложил бы вам вина, но его нет в кабинете.
Вирджиния вспомнила о том скотче, который разделила с ним в его каюте на «Вызове».
— Нет, спасибо.
Она осторожно улыбнулась.
Его глаза расширились. Он задумчиво смотрел на нее, как большой ленивый лев — не вполне сытый, не вполне голодный, но способный прыгнуть за вечерней пищей.
— Вы не хотите хорошего шотландского виски или внезапно стали бояться меня?
Вирджиния шагнула в комнату.
— Я уверена, что ваш скотч превосходный, — улыбнулась она, — но я озадачена. Ваш мрачный юмор, похоже, стал еще мрачнее.
Девлин внимательно смотрел на нее. Он снял свой мундир, оставшись в шелковой рубашке, бриджах и сапогах.
— Граф Истфилд едва ли мог улучшить мое настроение.
— Вы не наслаждаетесь охотой за бедным толстым стариком?
Девлин подошел к массивному безобразному буфету.
— Конечно, я наслаждаюсь охотой. Но если вы осмеливаетесь жалеть этого убийцу, я предлагаю вам держать ваши чувства при себе.
Он протянул ей стакан скотча.
— Я жалею не его, а вас, — тихо сказала Вирджиния.
Какой-то момент Девлин молча смотрел на нее, и она ожидала взрыва. Но он всего лишь пожал плечами.
— Вы говорили это и раньше. Если вы надеетесь возбудить меня, то напрасно. Садитесь. Я не кусаюсь. Кроме того, слуги уверены, что вы наслаждаетесь моей компанией.
Он осушил свой стакан и налил еще один.
— Я пришла к вам только потому, что здесь некуда идти и нечего делать, — сказала Вирджиния, присев на край дина на, хотя это было очень далеко от истины.
Наконец, Девлин улыбнулся и тоже сел — его большое тело занимало весь диван и, казалось, всю комнату.
— Правда? Откровенно говоря, я думаю, что вы наслаждаетесь моим обществом. — Его взгляд затуманился. — Хотя не могу понять почему, — пробормотал, он.
Вирджиния выпрямилась:
— Вы пьяны, Девлин?
Он отслютовал ей стаканом:
— Лишь немного.
— Только глупая женщина может наслаждаться вашим обществом, — заявила она, покраснев и думая, сколько женщин тут же откликнулись бы на этот призыв.
— Тогда, полагаю, многие женщины глупы, — отозвался Девлин, опустошив еще полстакана скотча.
Он старается опьянеть? Если так, почему? Но более важно, скольких женщин он имеет в виду.
— И сколько же их?
— Сколько кого?
— Сколько женщин наслаждалось вашим обществом?
Вирджиния просто должна была это знать.
— Прошу прощения? — Его глаза расширились — казалось, он готов расхохотаться. — Вы спрашиваете, сколько женщин побывало в моей постели?
— Да, — ответила она, стиснув руки, яростно моргая и чувствуя, что ее щеки начинают гореть.
Девлин засмеялся. Его смех был грубым, но не неприятным.
— Думаю, мне больше всего нравится в вас ваше безудержное любопытство.
Теперь он весело улыбался, и ее сердце затрепетало. Она никогда не видела такого красивого мужчину.
— Нет, еще больше мне нравится ваша откровенность. Вам когда-нибудь приходило в голову не обнародовать каждую вашу мысль и каждое желание?
Вирджиния задрожала. Она заставила его не только смеяться, но и льстить ей — ему нравились ее любопытство и откровенность! Знал ли он, что делает? Была ли это очередная игра, или она, наконец, видела его расслабившимся, возможно благодаря выпитому скотчу? Нравилась ли она ему хоть немного?
Ознакомительная версия.
