– Она всегда будет занимать какое-то место в моем сердце, пусть только потому, что чуть не стала матерью моего ребенка, но тебе не надо бояться, что она по-прежнему владеет моим сердцем, как когда-то. Впрочем, я так долго страдал из-за случившегося и обвинял себя, что у меня были трудности с женщинами.
Катриона вспомнила, как часто и энергично они занимались любовью, и нахмурилась.
– Что-то я не заметила никаких трудностей.
– С тобой их и не было. Ты, наверное, сейчас подумаешь, что я сумасшедший, но когда бы я ни ложился в постель с женщиной, передо мной появлялся ее призрак.
Катриона уставилась на него, но поняла, что Бретту, очевидно, неловко рассказывать ей об этом, однако он говорит правду.
– Привидение вроде того, что видела Элисон?
– Что-то вроде этого. Она появлялась, и мое вожделение к женщине сразу гасло. Ничто не помогало, кроме больших порций спиртного. Призрак исчезал, только если я был мертвецки пьян. И вдруг я не увидел ее, когда был в постели с тобой, и начал думать, что все дело в тебе. Что ты и есть та женщина, которую я должен был уложить в постель. Нет, потому что я не просто уложил тебя в постель, а занимался с тобой любовью.
Бретт внимательно наблюдал, как Катриона обдумывает услышанное. Раз уж она не заявила сразу, что он сошел с ума или лжет, значит, можно слегка расслабиться. Правильно сделал, что рассказал ей. Он сомневался, что когда-нибудь снова увидит призрак Бренды, но вдруг? Скрывать такое от Катрионы будет неправильно.
– Понятно. Значит, ты решил остаться со мной, потому что не видишь привидение?
– Нет, я хочу остаться, потому что не могу без тебя жить. – Бретт поцеловал ее, Катриона не оттолкнула его, и Бретт снова почувствовал, как сильно ее желает. – Я хочу жениться на тебе, Катриона, – прошептал он, коснувшись губами ее щеки. – Теперь у меня есть свое приданое, и я сбросил ту проклятую власяницу, что носил целых семь лет, и хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Почему? – спросила Катриона.
– Ах, милая, потому что не могу без тебя жить. Для счастья мне нужна только ты. Я знал это до того, как уехал, и понимал все сильнее с каждым днем, проведенным без тебя. Я даже не представлял, каким был одиноким, до тех пор пока не выехал из этих ворот, и не хочу больше одиночества.
Катриона отдалась поцелую, наслаждаясь его вкусом. И только когда Бретт попытался посадить ее на стол, она собрала остатки разлетевшегося в клочья здравого смысла и смогла его легонько оттолкнуть. Катриона отлично понимала, чего он хочет, для этого ей не требовалось ощущать нечто твердое, прижавшееся к животу, хватило его поцелуя и взгляда. И еще она понимала, что как-то должна собраться с силами и отказать.
Какое-то время она размышляла над тем, что услышала. В его словах имелось одно большое упущение. Он не сказал, что любит ее. Сказал, что хочет ее, нуждается в ней, без нее чувствует себя одиноким, но про любовь – ни слова. Это ее сильно задело, но она велела себе не быть идиоткой. В конце концов этот мужчина приложил огромные усилия, чтобы просто прийти к ней и попросить ее руки, причем дав понять, что сделал это не ради Банулта. Пока этого должно быть достаточно, чтобы ответить «да».
– Значит, ты официально просишь меня стать твоей женой? – уточнила Катриона.
– Да, Катриона. Выходи за меня. Стань моей женой. Рожай мне детишек или нет, это уж как тебе захочется. – Он ухмыльнулся. – Хотя я бы обрадовался парочке наших общих детишек.
«Вот это ты получишь куда быстрее, чем предполагаешь», – подумала Катриона и едва не выпалила это, но вовремя прикусила язык. Успеет сказать, когда они поженятся. А пока она хотела немного побыть просто невестой. Причем побыть невестой до того, как снова станет его любовницей – и Катриона так решительно оттолкнула Бретта, что сумела вывернуться из его объятий.
– Катриона? – взмолился он; все его тело ныло от вожделения.
– На этот раз мы не ляжем в постель… – Катриона вспыхнула и покосилась на стол, на который Бретт пытался ее усадить, – … и не будем запрыгивать на столы до тех пор, пока не обвенчаемся как полагается.
– Но ведь мы уже занимались любовью, и здесь всем это известно, – запротестовал он, одновременно пытаясь охладить свой пыл, потому что понял – Катриона говорит совершенно серьезно.
– Знаю, но не сейчас. Когда мы в следующий раз вместе окажемся в постели, я хочу по праву называть тебя мужем.
– Тогда начинай готовиться к свадьбе, потому что я притащу сюда священника сразу же, как взойдет солнце!
Она поморщилась.
– Боюсь, нам придется согласиться на отца Мьюра. Он все еще в Гормферахе.
– Не лучший выбор. Мы могли бы…
– Нет, пусть будет он. Я не намерена ждать дольше. – Катриона подняла руку и погладила его по щеке. – Ведь я тоже скучала по тебе, сэр Бретт Марри, и не хочу ждать несколько недель, пока найдется священник, согласный приехать сюда, чтобы нас обвенчать.
– Тогда тебе лучше найти свою подружку Джоан и поговорить с Нессой, потому что я не шутил, сказав, что помчусь за этим болваном прямо с утра.
Поцеловав ее так, что перехватило дыхание и подкосились ноги (пришлось, обмякнув, опереться на стол), Бретт вышел. Катриона разрывалась между двумя желаниями: пуститься в пляс и попереживать из-за того, что он так и не сказал ни слова о любви. Придется как следует постараться не думать об этом слишком много и радоваться тому, что имеешь. Мужчина, по которому так тосковало ее сердце, вернулся и хочет на ней жениться, он даже говорил о том, как сильно ее хочет и в ней нуждается, как по ней скучал. Все остальное придется отложить до того времени, как они обвенчаются. Катриона отказывалась даже думать, что не сумеет завоевать его сердце, ведь при мысли, что снова попадется в западню брака без любви, ей хотелось немедленно сбежать отсюда. Бретт ее вожделеет, уважает, и она ему нравится, а ведь это и есть семена любви. Ей всего лишь нужно вырастить это растение достаточно крепким, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь.
– Священник не пришел в восторг, когда я вытащил его из постели.
Бретт, заканчивая драпировать на себе плед, посмотрел на Аркура.
– Да мне плевать, чему отец Мьюр радуется, а чему – нет. После того, на что он хотел пойти ради сэра Джона, это самое малое, что он может сделать для Катрионы, причем с улыбкой на лице.
– Это точно. Я немного удивился, когда ты чересчур быстро вернулся в большой зал и объявил, что женишься. – Аркур ухмыльнулся. – Мы-то думали, что не увидим вас обоих до утра.
– Нет, хотя вчера я и сам на это рассчитывал, Катриона сказала, что хочет, чтобы мы сначала поженились. Сказала, не пустит меня к себе в постель, пока не стану ее мужем.
