Опустившись на софу в гостиной, Трентон откинул голову на подушки и устремил взгляд в потолок. Он испытывал в этот момент очень сложные и противоречивые чувства — потрясение и удовлетворение оттого, что Ариана верила ему, робкую надежду и восхищение от ее пылкой любви, не улегшееся еще волнение оттого, что ему пришлось воскресить в памяти прошлое, и странное предчувствие беды — ощущение, беспокоившее его больше всего.
Трентон, вскочив с софы, принялся ходить, пытаясь проанализировать причины своих дурных предчувствий, одновременно размышляя о том, как Бакстер ответит на обвинения Арианы. Станет все отрицать? Огорчит ее? Напугает?
Внезапно остановившись, Трентон вдруг понял одну странную вещь — ему ни разу не пришла в голову мысль, что Бакстер сможет переубедить Ариану. Ее вера была необычайно сильна. Одному Богу известно, чем Трентон заслужил ее, но она не сомневалась в его невиновности так же, как и в том, что каждый день должно взойти солнце. И он в свою очередь доверял своей жене.
Доверие — такое неуловимое чувство, которое уже давно обходило его стороной, та же внутренняя вера, которую Ариана испытывала к нему, утвердилась теперь в душе Трентона. Это похоже на чудо.
Чудо, но, тем не менее, реальность. Он верил своей жене.
Дженнингс откашлялся, стоя в дверях.
— П-простите меня, ваша светлость… — Он часто замигал из-под шапки рыжих волос.
— Да, Дженнингс, в чем дело?
— Там пришел джентльмен, сэр. У него для вас пакет.
— Хорошо. Возьми его.
— Но он просит, чтобы вы…
— Просто прими пакет, — нетерпеливо оборвал его Трентон. — У меня нет нужды встречаться с рассыльным.
— Н-н-нет, сэр. — Дженнингс судорожно сглотнул. — Вы не поняли. Джентльмен купец… Он настаивает, что должен вручить пакет вам лично.
— О, черт побери, ладно. Проведи его сюда, — прогремел Трентон. Дженнингс подскочил:
— Да, сэр. Немедленно, ваша светлость. Да, сэр.
Он вытер лоб рукавом.
Трентон с опозданием вспомнил, как Ариана мягко упрекала его за резкость по отношению к новому дворецкому.
— Спасибо, Дженнингс, — коротко бросил он. Дворецкий удивленно моргнул:
— Пожалуйста. Рад служить вам, ваша светлость.
Трентон откашлялся:
— Кажется, я еще не говорил тебе, что доволен твоей службой в Броддингтоне. Ты хорошо работаешь.
— О, благодарю вас, ваша светлость. — Дженнингс чуть не потерял сознание от радости. — Благодарю вас, сэр… благодарю вас.
Выходя из комнаты, он все еще кланялся, изливая поток неумеренных благодарностей.
Несколько минут спустя в гостиную провели пожилого седовласого человека, с висящими на шнурке очками и небольшой плоской коробкой в руках.
— Ваша светлость?
— Да. Чем могу быть полезен?
— Меня зовут Уилтшир. Мне принадлежит небольшой книжный магазин в Лондоне. Этот пакет, — сказал он, протягивая его Трентону, — подарок. Извините, что проявил такую настойчивость, требуя встречи с вами, но я обещал вашей жене, что доставлю его вам лично.
— Моей жене?
Эта фраза привлекла внимание Трентона. Он подошел и взял пакет из рук Уилтшира.
— Да, ваша светлость. — Уилтшир снова водрузил очки на нос. — Герцогиня выразилась вполне определенно… и искренне. Книга должна стать для вас особым подарком. Ей хотелось быть уверенной, что вы получите ее.
Трентон нежно улыбнулся:
— Понимаю. Что ж, благодарю вас, Уилтшир. Это было очень любезно с вашей стороны.
— Ваша светлость. — Посетитель поклонился. — До свидания.
Взяв плоский пакет, Трентон сел на софу и принялся распаковывать его, растроганный тем, что Ариана приобрела для него подарок. Возможно, это антология птиц, подумал он с усмешкой.
Трентон достал том из обертки, удивленно прищурив глаза. Шекспир? Он не помнил, говорил ли Ариане о своей любви к Шекспиру. Присмотревшись, он увидел, что между страниц что-то вложено, явно указывая ему, какое место прочесть. Он, подчинившись, открыл том в нужном месте. Выпал кроваво-красный цветок, от его раздавленных лепестков исходил сильный, сладкий аромат, который он тотчас же узнал.
Роза.
Трентон почувствовал резкую боль в животе, глаза машинально устремились на открытую страницу — слова Отелло, четко подчеркнутые чернилами.
Но пусть умрет, не то обманет многих.
Срывая розу,
Как я верну ей, животворный рост?
Она увянет…
Ошеломленный Трентон не верил своим глазам, дыхание перехватило в горле. С трудом обретя самообладание, он вскочил, уронив том на пол, и бросился из комнаты по коридору и на подъездную аллею.
Уилтшир как раз садился в кеб.
— Подождите!
Старик помедлил и повернулся на голос Трентона.
— Вы звали меня, ваша светлость?
— Да. — Трентон поравнялся с ним. — Вы говорите, моя жена приобрела эту книгу?
— Да, сэр.
— Как она выглядела?
— Простите, сэр?
— Моя жена. Как она выглядела?
— Ваша светлость, мои глаза далеко не так хороши, как прежде. — Уилтшир явно испытывал неловкость и был сбит с толку вопросом. — Но ваша жена такая женщина, которую нелегко забыть. Герцогиня настоящая красавица. Такие роскошные огненные волосы, великолепные изумрудные глаза. — Он тепло улыбнулся. — И так хотела сделать вам приятное. Да, ваша светлость, осмелюсь сказать, счастливый вы человек.
Трентон вяло кивнул, какое-то странное, болезненное ощущение возникло в его груди. Не сказав больше ни слова, он вернулся домой. В гостиной поднял книгу с пола и перечитал отмеченный отрывок.
«Пусть умрет… обманет многих… роза увянет…»
Умрет, обманет… умрет…
С содроганием он захлопнул книгу и с яростью раздавил розу каблуком.
Или Ариана испытывала неизвестное ему влечение к розам и «Отелло», или то была очень неудачная шутка.
— Спасибо, Дженнингс. — Ариана рассеянно улыбнулась, отдавая дворецкому свою накидку. Результат встречи с Бакстером не удивил ее, но она чувствовала себя совершенно опустошенной.
— Это моя жена, Дженнингс? — раздалось из гостиной. Ариана вопросительно посмотрела на Дженнингса, побледневшего при громком голосе хозяина.
— Да, ваша светлость, — ответил дворецкий. — Герцог хотел видеть вас тотчас, как только вы вернетесь домой, — быстрым шепотом сообщил он Ариане.
— Очень хорошо… — начала Ариана, но не успела закончить фразу, так как Трентон влетел в холл, схватил ее за руку и потащил в гостиную, чтобы никто не мог услышать их разговор.
— Трентон? — Она изумленно смотрела на него.
— Когда ты в последний раз делала покупки? — требовательно спросил он.
— Покупки?
— Да, покупки. А именно когда ты посетила книжный магазин в Лондоне? Чтобы купить мне подарок… томик пьес Шекспира.
