Она сделала ещё один глоток шампанского, поставила бокал на маленький боковой столик и выбрала другое письмо из кипы нераспечатанной корреспонденции Себастьяна. Если бы Аннабель не настояла, он оставил бы всю стопку в своём шато в Бретани. Себастьян наслаждался своей недавно обретённой свободой от политических обязательств со свойственной ему основательностью. Она прочитала два оставленных без внимания письма от нового премьер-министра Уильяма Гладстона, который пытался уговорить Себастьяна стать стратегическим советником Либеральной партии, и от леди Лингэм, которая, стремясь загладить свою вину, предложила через некоторое время представить Аннабель в высшем свете в качестве “давно потерянной представительницы французской знати”. А это послание, чёрт возьми, было от Его Королевского Высочества принца Уэльского. Отправлено несколько месяцев назад!
Услышав плеск воды, Аннабель почувствовала, как у неё участился пульс. Она опустила письмо на колени, наблюдая за тем, как над трапом яхты появляется сначала голова Себастьяна, а за ней — скульптурно вылепленные обнажённые плечи.
Её лицо вспыхнуло. После того как несколько дней назад они бросили якорь у побережья Пелопоннеса, муж кинул лишь один взгляд на свой купальный костюм и решил плавать в море голым, каким его создал Бог. Себастьян был прекрасно сложен. Высокий и худощавый. Его влажная кожа поблескивала на солнце. Настоящий Посейдон, вышедший из своей стихии. Ручейки воды стекали по его торсу, по чётко очерченным мышцам и стройным белым бёдрам. Он уже находился в полувозбуждённом состоянии, отчего тело Аннабель охватил огонь.
Оставляя босыми ногами мокрые следы на гладких досках палубы, Себастьян направился к ней. В правой руке он держал розовую морскую раковину.
Он положил раковину рядом с её бокалом шампанского и выжидающе посмотрел на Аннабель. Под лазурным греческим небом его глаза казались почти голубыми.
Она улыбнулась.
— Я смотрю ты с дарами.
— Сокровища моря для вашей светлости, — рассеянно проговорил он.
Его взгляд остановился на том месте, где её шёлковый халат слегка распахнулся, обнажив полоску нежной кожи.
— Тебе пришло письмо от принца Уэльского, — сказала Аннабель.
— От Берти? Чего он хочет?
— Дословно он пишет: "Не думал, что ты способен на такие поступки, старина. Ты был таким скучным в Итоне. Приезжай поохотиться со мной осенью".
— Хмм, — протянул Себастьян, его глаза заблестели, как будто он уже заприметил цель.
Аннабель не смогла удержаться и томно потянулась под его пристальным взглядом.
Он ринулся в её сторону и склонился над ней, обрызгав Аннабель и корреспонденцию солёными каплями.
Она вскрикнула и подняла письма над головой.
— Всё же намокнет.
— Я этого и добиваюсь, — пробормотал он и начал осыпать поцелуями её грудь, распахивая халат.
По всему телу разлилось удовольствие. Его жаркие губы опустились ниже, и Аннабель беспокойно заёрзала.
— Вы, сэр, просто ненасытны.
— Жена недовольна?
Он обвёл языком её пупок.
— Нет, — с трудом проговорила она.
— Нет?
Себастьян опустился ниже и осторожно провёл языком по нежной плоти между ног.
Аннабель застонала.
— Нет. Ведь доставлять тебе удовольствие — моя обязанность.
Она почувствовала, как его губы изогнулись в улыбке.
— Всё верно. — Он приподнялся над ней, а затем полностью накрыл своим телом. — Ты доставляешь мне огромное удовольствие.
Когда Себастьян вошёл в неё, Аннабель прикусила губу.
— Огромное, — повторил он, и его внимание рассеялось.
Аннабель согнула колени, чтобы Себастьян оказался ещё ближе к ней, и он застонал в знак одобрения.
Себастьян начал двигаться, и очень скоро их крики смешались. Он повалился на Аннабель, его сердце стучало у её груди.
Она замерла под ним, пока его дыхание не замедлилось. Её пальцы бесцельно выводили узоры на его нагретой солнцем спине. Высоко над ними хлопали на ветру паруса.
Аннабель крепко обняла мужа.
Как же сильно она любила Себастьяна.
Аннабель переживала, что ей придётся поступиться своей независимостью, которую она отвоевала с таким трудом, но Себастьян продолжал относиться к её потребностям и идеям с пониманием. Он смирился с двухмесячной помолвкой, чтобы позволить ей закончить семестр в Оксфорде после того, как ему удалось её восстановить. Если Себастьян и приставил к Аннабель охранника вопреки её возражениям, то она его не замечала. Его многочисленные письма из Бретани отличались краткостью и содержательностью, как отчёты управляющего, но от того первая брачная ночь молодожёнов прошла вдвойне приятнее. Сила его страсти была красноречивее любых слов.
Себастьян пошевелился и приподнялся на локтях, изучая её своими светло-серыми глазами.
— Ты уверена, что не хочешь завтра отплыть в Персию?
Она усмехнулась. Его волосы подсохли и растрепались, придав Себастьяну лихой вид.
Аннабель пригладила взъерошенные локоны.
— Мне нравится здесь, — сказала она. — Так здорово, что не нужно ничего делать или куда-то спешить.
— Хм. — Он прижался колючей щекой к её ладони.
— К тому же, твоему брату нравится встречаться с нами за ужином.
Перегрин находился в двух бухтах от них, помогая профессору Дженкинсу исследовать линкор. В отличие от Себастьяна, которому приходилось прятаться в тени, чтобы не обгореть, став похожим на розовую креветку, Перегрин покрылся бронзовым загаром, а его волосы выгорели на солнце, сделав его похожим на викинга. Пребывание на открытом воздухе, участие в раскопках и координация действий отряда подходили ему гораздо больше, чем просиживание за партой, и Дженкинса, казалось, устраивал его неожиданный подмастерье. Настолько, что профессор немного оправился от потери потенциальной невесты-помощницы.
— Как насчёт того, чтобы остаться здесь ещё на неделю, — сказал Себастьян, скатываясь с Аннабель, — а затем отплыть в Персию.
— Ты собираешься на охоту с принцем Альбертом осенью? — после недолгой паузы спросила она.
Он выгнул бровь.
— Имеешь в виду, собираемся ли мы постоянно избегать возвращения в Англию? Нет. Полагаю, что твой следующий семестр начинается в мае.
Она нахмурилась.
— Думаешь, скандал к тому времени утихнет?
Он издал короткий смешок.
— Нет. Возможно, в следующем году.
Себастьян оглядел свою румяную и взъерошенную жену, испытав прилив любви, и снова накрыл её своим телом.
На него приветливо смотрели зелёные глаза Аннабель. На её носу появились золотистые веснушки. Склонив голову, он принялся их целовать.
Вероятно, скандал никогда не утихнет. Ради неё Себастьян изменил своё место в истории.
И это было его лучшим решением на сегодня.
Кроме того. У него было чувство, что однажды история встанет на их сторону, а в таких вещах Себастьян обычно не ошибался.
Примечание автора.
Оксфордский университет открыл первые колледжи для женщин, Леди-Маргарет-Холл и Сомервиль-колледж, в 1879 году. К тому времени университеты в Кембридже и Лондоне уже много лет принимали студенток, но когда Эмили Дэвис, основательница первого женского колледжа в Кембридже, в 1860-х годах присматривалась к Оксфорду, её отпугнули “монашеские традиции, шумные студенты, живой интерес к сплетням и большое количество проституток”. Гилберт не ошибся, когда предупредил Аннабель, что Оксфорд — место разврата. Тем не менее первые женщины успешно здесь учились, хотя полноправными студентками, которым позволили сдавать экзамены наравне со студентами-мужчинами, они стали лишь в 1920 году.
Получение избирательного права для женщин заняло столько же времени. Поправки в Законе о собственности замужних женщин вступили в силу в 1882 году, через два года после выступления Себастьяна в парламенте. Эти поправки позволяли женщинам при определённых условиях сохранять за собой часть денег и имущества даже после вступления в брак. Тем не менее потребовалось ещё тридцать шесть лет, прежде чем женщинам разрешили голосовать или баллотироваться в члены парламента в Великобритании, поэтому после окончания нашей истории работа для героинь только началась.
