— Я бы никогда… И ты бы никогда…
— Помолчи, — перебила Анна. — Ты не можешь знать, как поступила бы, оказавшись в таком же положении. Почему ты думаешь, что не поступила бы так же, как Рис?
Сабрина злилась, но все же внимательно прислушивалась к словам матери. Никто до сих пор так не разговаривал с ней, и хотя слова Анны ужасно ей не нравились, она решила дослушать все до конца.
Увидев, как покраснело лицо дочери, Анна смягчила резкость своего тона:
— Сабрина, дорогая, клянусь тебе, твой муж очень смелый человек. И не потому, что он воевал. На войне даже заурядный человек становится смельчаком. Но твой муж, сидя напротив меня, откровенно все мне рассказал. Он признался во всем, хотя понимал, как я могу его возненавидеть. И если он был виноват, то, прежде всего передо мной, разве не так? Но он хотел, чтобы я все узнала о нем. И он приехал за мной, потому что хотел отвезти меня к тебе. Не так-то просто отважиться на такой поступок. И ведь он очень рисковал. Титул, собственность, славное имя Роуденов — вот чем он рисковал, уезжая из Лондона. Поверь, он достоин тебя.
Сердце Сабрины, казалось, разрывалось на части; она все еще страдала, в то же время радовалась и даже ликовала.
— Но, мама… — Сабрина уже плакала, хотя и пыталась сдержать слезы. — Я не могу…
Однако Анна была непреклонна:
— Дорогая, он привез меня к тебе. И он намерен ждать, сколько понадобится. В этом, смею тебя уверить, тоже немало мужества. Поверь мне, я знаю, что такое любовь и как трудно жить без любимого человека.
Сабрина утерла слезы, бежавшие по щекам.
— Мама, разве ты не понимаешь? Ведь по его вине тебе пришлось оставить нас. Если бы он когда-то не обманул… О, сколько времени мы потеряли — ты, я, Сюзанна и Сильвия.
— Дорогая, ну и что из того, если бы Рис отказался? Разве мистер Морли не нашел бы другого человека, который за деньги не солгал бы перед судом? Морли — страшный человек. И Ричард, увы, был обречен. Однако Рис лгал ради своих близких, ради тех, кого любил. Кроме того, не забывай: все, что он имеет, все, что он приобрел, принадлежит также и тебе. И будет принадлежать вашим детям. Поверь мне, не стоит пренебрегать такими вещами. Уж я-то знаю, хотя лучше было бы не знать, — с горечью добавила Анна.
Дети? Сабрина зажмурилась. О, как ей хотелось иметь детей!
Мать же вновь заговорила:
— Если я простила его, то и ты сможешь простить. Я не хочу, чтобы потом ты кусала локти. Сабрина, с одной гордостью не проживешь. Но если ты действительно ненавидишь его так сильно, что не в силах простить, что ж, пусть все так и остается. Однако я считала своим долгом сказать тебе все. Позже я горько раскаивалась бы, если бы не предупредила тебя.
Внезапно что-то словно кольнуло Сабрину в сердце, слова матери все-таки задели ее душу, и она на мгновение замерла — без сил и без слов. В ее душе всплыли давние детские воспоминания, и она прижалась к коленям матери, как будто в поисках защиты.
Анна погладила дочь по волосам.
Всхлипнув, Сабрина жалобно прошептала:
— Мама…
— Да, моя дорогая?
— А он говорил, что любит меня?
— Нет, — ответила Анна.
Сабрина с удивлением взглянула на нее:
— Тогда откуда же тебе все известно?
— Ты его любишь, Сабрина?
Сабрина, выдерживая характер, упорно не отвечала.
— Ты уже взрослая женщина, — с вздохом сказала Анна. — Если у тебя достаточно силы духа, то сделай все возможное, чтобы найти его. А когда найдешь, спроси его, любит ли он тебя. Зная ответ, ты решишь, как тебе жить дальше.
На следующее утро отец Кита герцог Уэстфолл принес новости, которые никак нельзя было назвать приятными. Герцог руководил секретной службой его королевского величества и обладал очень большой властью, простиравшейся намного дальше, чем полагал его сын.
— Морли бежал, — сообщил герцог. — Сегодня утром его камеру обнаружили пустой. Мне только что сказали об этом.
Морли все-таки вынесли приговор, его должны были повесить через три дня в Тауэр-Грин. То была бы казнь без лишнего шума, на которой — для соблюдения формальностей — присутствовали бы всего несколько официальных лиц.
Кит в изумлении уставился на отца:
— Убежал? Но как?
— Стража, по-видимому, сжалилась над осужденным и пропустила к нему в камеру женщину. Вот все, что мне известно, — проворчал герцог и добавил с сарказмом: — Согласно показаниям тюремщика, женщина была прекрасна как ангел. Но я все разузнаю, будь покоен. Думаю, не стоит напоминать тебе, что об этом никому ни слова. Даже девочкам. Никому!
И с этими словами отец вышел.
Кит в глубине души не сомневался, что этой женщиной была Кэролайн Олстон. Да, именно она помогла Морли сбежать, хотя, вне всякого сомнения, все придумал изобретательный Морли.
Кит вспомнил своего друга Джона Карра, которому Кэролайн разбила и поломала всю жизнь.
Итак, Морли сбежал, и он не умрет. Но с другой стороны, все не так уж плохо. Ведь сестры Холт снова вместе, а рядом с ними — их мать Анна. Морли же по характеру не мстителен, скорее практичен. Конечно, он был готов на все, на самый жестокий поступок, но все его жестокие поступки диктовались исключительно разумом, а не чувствами.
«Но нельзя же оставлять преступника на свободе», — подумал Кит. И он понял, что теперь у него снова появилось важное дело: надо было, во что бы то ни стало опять отыскать Морли.
Риса не было нигде — ни в Лондоне, ни в Ла-Монтань. И никто не знал, где он, — ни Уиндем, ни миссис Бейли, ни его камердинер.
Однако Сабрина подозревала, что кое-кто все-таки мог знать, где находится Рис. Ей очень не хотелось встречаться с этой женщиной, но у нее не было выхода.
И она решила навестить синьору Ликари.
Сабрина оглядела гостиную в доме бывшей любовницы мужа. Интерьер гостиной был отделан под «вкус сопрано» — рыжевато-коричневые цвета, обильная позолота, тяжелый бархат, сочные краски и мягкая мебель. Это было настоящее логово тигрицы, в котором та могла уютно расположиться со всеми удобствами.
Сабрине стало интересно, во сколько денег обошлась подобная роскошь ее мужу или другим обожателям синьоры Ликари. Однако талант певицы мог стоить и больше, чем предполагала Сабрина.
— Рада видеть вас, леди Роуден, — приветствовала ее вошедшая в комнату Софи. — Вашего мужа здесь нет.
— Мне это известно, — сухо ответила Сабрина. Певица посмотрела на нее с удивлением и с усмешкой заметила:
— Вы слишком уверены в себе. Как странно… Сабрина подозревала, что для Ликари она на всю жизнь останется жалкой провинциалкой.
