Мэтью удивленно взглянул на нее и сказал:
— Потому что он — Джон Младший. Младший по сравнению с Джоном, его отцом.
Боже, как это раздражает.
— Мэтью, — крикнул Джон старший через комнату, — подойди сюда!
Мэтью повернулся и отошел, оставив ее без любезностей и извинений. Младший и Джордж уже стояли рядом с отцом — Джоном Греем, если только настоящий индеец вообще может носить столь обычное имя, и дружно смотрели на тетю Мэри. Это было очень своеобразно. Даже Хоксуорт сидел на диване довольно ровно, а этого он не делал уже лет десять.
— Это леди Джордан, — представил Джон Грей.
После чего мальчики поклонились и поцеловали руку тете Мэри, что выглядело нелепо, поскольку Элинор была абсолютно уверена, что индейцы не целуют дамам руку на французский манер, и, что еще более нелепо, тетя Мэри невероятно гордо выпрямилась, чего Элинор не могла припомнить за ней, и скорее тепло, чем вежливо, улыбалась мистеру Джону Грею. Самый необыкновенный момент за весь этот необыкновенный вечер.
Тетя Мэри выглядела так, как Элинор редко приходилось видеть ее, и намек на былую красоту, присущую ей и двум ее сестрам, снова стал проступать бледным заревом. Ее волосы, тусклые, серовато-седые, какими их помнила Элинор, сейчас отливали серебром в свете свечей, голубые глаза мерцали. Она казалась, можно сказать, красавицей, стоя вот так и улыбаясь мистеру Джону Грею, как старому знакомому. Как теперь стало ясно Элинор, тетя Мэри вовсе не была обеспокоена неожиданным появлением четырех индейцев.
Она казалась вопреки всем законным ожиданиям даже довольной.
Все, что Элинор знала о людях, событиях и вещах, она знала из книг. По какой-то особой причине, которую она не могла понять, события последних пятнадцати минут не вписывались ни во что из прочитанного.
Это очень опечалило ее.
— У вас прекрасные сыновья, Джон, — сказала тетя Мэри, что, нужно признать, было слишком фамильярно, даже невзирая на то, что он был индейцем. — Так рада, что мне представилась возможность познакомиться с ними.
— Мы уже встречались, — криво улыбаясь, сказал Джордж, — но я был занят соблазнением вашей племянницы. Извините.
— Да, что ж, — сказала тетя Мэри, — вы явно в этом подражаете своему отцу. Хотя, насколько я помню, он был более удачлив.
Казалось, Джон ухмыльнулся, хотя было трудно сказать наверняка, поскольку черты его лица отчетливо напоминали тесаный гранит.
— Ну, не списывайте меня со счетов, — сказал Джордж. — Едва ли это честная борьба. Ее сердце было занято, и это вряд ли возможно было изменить.
Он говорил о Луизе, очевидно, ведь ее сердце было явно и непреклонно занято лордом Даттоном. Все знали это, даже новоявленные в свете индейцы. Бедная Луиза, сделать из себя такой лакомый кусок.
В этот момент Хоксуорт направился туда, где тетя Мэри пребывала в окружении своих, скажем так, обожателей. Очень необычно. А что самое необычное — она была абсолютно трезва.
— Вы знаете мою тетушку, сэр? — спросил Хоксуорт у мистера Грея. Учитывая характер Хоксуорта, это было невероятным усилием. — Хотел бы я поинтересоваться — откуда?
— Я ранее бывал в Англии, — ответил Джон Грей. — Я знаю не только леди Джордан, но знавал и всех женщин Вэли. До их замужества. Да и после.
— Вы знали мою мать? — спросил Хоксуорт.
Он явно был не в восторге от этой мысли. Элинор хорошо его понимала. Ее мать была знакома с индейцем и ничего не сказала ей об этом?
— Да, — ответил Джон Грей, и в его глазах можно было различить искорки удовольствия.
Эти дикари явно наслаждались своими непонятными шутками. И это вовсе нельзя было поощрять в индейцах. Хотя, может быть, то, что они были отчасти англичанами, могло объяснить такое их поведение. Но безусловно, индейцы не должны были потешаться над английскими леди и джентльменами. Это было бы абсурдно.
— Насколько хорошо? — спросил Хоксуорт мистера Грея, совершенно неуместно, тем более в такой широкой компании. — Я хотел сказать, как вы познакомились?
Что ж, так еще куда ни шло. Похоже, холодный взгляд мистера Грея заставил Хоксуорта внести поправки. А Хоксуорт не славился храбростью, но не то чтобы Элинор порицала его за это.
Вот уж что было характерно для индейцев — они умели наводить страх.
— Не думаю, что тебя это касается, Хоксуорт, — сказала Мэри, демонстрируя невиданную за последние десять лет суровость. — Обе мои сестры умерли, и соответственно эти воспоминания похоронены с ними. Мои воспоминания останутся со мной. Я не намерена ими делиться.
Да уж.
Элинор так заинтересованно взглянула на тетю Мэри, как никогда прежде.
— Достаточно, что ты знаешь, — продолжала тетя Мэри, — о моем давнишнем знакомстве с мистером Греем, и что я рада, несказанно рада возобновить его.
«Несказанно рада» она произнесла просто изумительно. Могло показаться, что тетя Мэри была кем-то вроде дамы полусвета — по крайней мере, в отношении мистера Грея.
Рассмотрев мистера Грея и его сыновей поближе, Элинор прониклась симпатией. Все вместе они были восхитительны. По одному, наверное, перед ними нельзя было бы устоять.
— Но если это вопрос чести, — сказал Хоксуорт, обращаясь к Мэри и, следовательно, игнорируя индейцев, что Элинор показалось совсем неразумным, — я вынужден настаивать на…
— И что же вы сделаете? — спросил Мэтью, а ведь это очень вызывающе — перебивать маркиза таким образом.
Так никогда не поступали даже в хорошем обществе, тем более простолюдины. Становилось все яснее, что Греи не считают себя простолюдинами.
— У вас не хватит духу на битву, даже если честь одной из ваших женщин будет на кону.
— Прошу прощения? — вмешалась Амелия, глядя на брата. — О чем он говорит, Хокс?
Хоксуорт смутился; такой вид был ему очень к лицу.
— Даттон и Блейксли сражались на дуэли сегодня утром. Я взял Луизу посмотреть, — ответил Хоксуорт совсем робко.
— Это в высшей степени неуместно, Хоксуорт, — сказала тетя Мэри, что было и в самом деле поразительно, поскольку все, что касалось самой тети Мэри за последние двадцать лет, начинало казаться неуместным. — Дуэль — зрелище не для женщины.
— И не для мужчины, не желающего сражаться, — добавил Джордж.
Хоксуорт откашлялся и сказал:
— Это была не моя схватка.
— А жаль, — сказал Джон Грей, и этим, похоже, тема была исчерпана, так как в комнате повисло молчание.
— Я переживаю, мистер Грей, — сказала тетя Мэри, — за свою племянницу Луизу. Ее нет здесь, хотя она должна быть.
— Она в Королевском театре, леди Джордан, — поддержал разговор мистер Грей, — обесчещенная Генри Блейксли. Снова.
