– Я уверена, что они нас поняли бы. Что понимают, – прошептала Элизабет.
Часть стены превратилась в обломки. За ней оказался длинный узкий туннель.
– Восхождение будет нелегким, – предупредил Черный Джек, высоко поднимая факел и вглядываясь в темный проход.
– Знаю.
– Я совершенно не представляю себе, куда оно нас выведет – и выведет ли вообще.
– Конечно.
– Может случиться так, что мы преодолеем половину подъема и обнаружим тупик, а вернуться обратно уже не сможем.
– Может случиться и такое.
– Но если мы не попытаемся, то мы здесь умрем, Элизабет.
– Знаю.
Он замолчал и обнял ее за талию.
– Есть вещи похуже, чем смерть с человеком, которого любишь.
Она прижалась губами к его губам.
– Есть только одна вещь лучше этого – это жизнь с человеком, которого любишь.
– К жизни!
– К жизни! – повторила Элизабет и сразу же добавила: – Постой, Джек. Перед уходом нам надо сделать одну вещь.
Он повернулся:
– Какую?
– Мне бы хотелось, чтобы мы поставили на место крышку саркофага. Это самое малое, что мы можем сделать.
Когда они закрыли саркофаг, Джек направился к туннелю – и, как они надеялись, к ожидавшей их свободе. Повернувшись к Элизабет, он сказал:
– Ну, дорогая, дай мне руку. Нам пора идти.
Лорд Джонатан Малькольм Чарльз Уик, младший сын герцога Дорана, недавно помирившийся с отцом, остановился рядом с женой и обнял ее за талию.
– Элизабет…
Она повернулась и заглянула мужу в глаза. Его взгляд был ей знаком. За последние несколько месяцев лорд уже сотни раз так смотрел на нее.
– Да, милорд? – отозвалась она, прикрываясь веером.
– Ваши гости начали мне надоедать, миледи.
– Это наши гости, милорд. И вам прекрасно известно, что есть вещи пострашнее скуки.
Притворившись, будто наслаждается ароматом живых роз, вплетенных ей в волосы, он склонился к ней и прикоснулся губами к ее обнаженному плечу.
– Я могу придумать для нас что-нибудь гораздо более интересное, чем прием гостей.
Покачивая веером, Элизабет поддразнила его:
– Что же, например, вы можете мне предложить?
Джек снова посмотрел ей в глаза и многозначительно пробормотал:
– Ну же, дорогая, дай мне руку. Нам пора идти.
– А что подумают наши гости?
– Они подумают, что мы направляемся к небесным высотам, – ответил он с теплым смехом.
– Джек! – воскликнула Элизабет несколько минут спустя, когда они оказались у себя в спальне. – Что это случилось с нашей кроватью?
– Это розы, любовь моя.
– Розы?
– Если говорить точно – розовые лепестки. Давным-давно я пообещал себе, что буду любить мою прекрасную Элизабет на ложе из роз.
И с переполненным любовью сердцем этой ночью Джек сдержал свое обещание.
Чтобы не вводить читателя в заблуждение, признаюсь, что Мернептон Сети и его возлюбленная Нефертери – моя выдумка, как и их любовь к поэзии.
Однако доказано, что у великого Рамсеса действительно были рыжие волосы и что до его правления все, кто рождался с «пламенными» волосами, считались представителями зла.
Народ принца Рамсеса – тоже плод моей фантазии. Самые близкие потомки древних фараонов – арабы-копты. Они живут главным образом в Египте и исповедуют христианство.
Боже! Это великолепно! Чудесно! (фр.)
Это невозможно (фр.).
душенька (фр.).
Признаюсь, это так! (фр.)
дорогая (фр.).
Да, конечно! (фр.)
Боже мой! (фр.)
