Чтобы войти в город или покинуть его, надо было отдать медную монету или же расплатиться товаром. Вооруженные охранники взимали пошлину с каждого путника, а в последние две недели к ним добавились египтяне из армии Птолемея, которые осматривали каждого проходящего и задавали вопросы тем, кто вызывал их подозрение. Когда Роксана, Кайан и их «дочь» приблизились к выходу, двое солдат вытолкнули из толпы человека с плотницкими инструментами и обыскали его. Египтяне кричали на него и спрашивали что-то, но задержанный молчал. Один из солдат ударом свалил его на землю, произнося ругательства по-гречески. Задержанный не отвечал, а только показывал на свой рот.
Сердце Роксаны сжалось от боли, когда она узнала Бамана. Она знала, что он не осмеливается заговорить, чтобы акцент не выдал его. Она искренне любила Бамана и опасалась за его жизнь, он был любимцем Юрия. Молча, чтобы не привлекать внимания, она сжала руку Юрия, надеясь, что мальчик не станет паниковать и не выдаст остальных.
Ее опасения оказались излишними. Вместо того чтобы плакать или тревожиться, Юрий бухнулся прямо посередине многолюдной улицы и принялся извлекать несуществующую занозу из грязной ступни. Кайан оперся на палку, пробормотал что-то о том, что честных селян заставляют ждать, и на его лице отразилась скука.
К воротам подъехала колесница, запряженная лошадью, из нее вышел греческий военачальник и подошел к воинам, чтобы узнать, в чем дело. Баман поднялся на ноги и снова молча показал на свой рот.
— Этот парень немой, олухи! — рассердился военачальник. — Это плотник, а не варвар. Пусть идет!
— Следующий! — прокричал стражник. — Давайте пошевеливайтесь. Вы что, весь день тут решили простоять?
Роксана, затаив дыхание, вышла вперед со своими спутниками. Кайан заплатил пошлину одним тощим голубем. Вслед за Кайаном, Роксаной и Юрием шел горшечник, после него ехал на осле слепой со своим слугой.
Тиз прекрасно вошел в роль, долго шарил в поисках медного гроша, стараясь потянуть время, чтобы Кайан и Роксана успели отойти как можно дальше от городских ворот и египетских воинов. Он долго ругался, ударил Вала, громко взывал к Всевышнему, потом изрыгал проклятия и наконец нашел монету в складках своего грязного тюрбана.
Кайан и Баман посмеивались над осмотром, когда их догнали Тиз и Вал.
— Я так испугался, что не решился ничего сказать, — сказал Баман.
— Где ты взял плотницкие инструменты? — спросил Юрий, срывая с себя девчоночью одежду.
— На рынке. Если бы они не помогли, я бы упал на землю и изобразил припадок, — сказал Баман.
Вал и Юрий оживленно обсуждали происшедшее, и Роксана услышала, как Вал дразнил брата девчонкой.
— В следующий раз изображать девчонку будешь ты, — ответил Юрий. — Правда, Кайан?
— Ладно, прекратите это. Нам предстоит долгий путь, пока мы встретим Хомиджи и остальных с верблюдами, — сказал Кайан. — И надо хоть немного порепетировать, если мы хотим убедить местных жителей, что мы действительно актеры.
— Не знаю, — вмешался Тиз. — Юрий прирожденный актер. Возможно, нам нужно добавить в наше представление немного трагедии.
— Ты уже сам трагедия, бедный старый слепец. — Баман ухмыльнулся. — Когда я смотрел на Тиза, то думал, успеет ли он обчистить карманы всех стражников.
— Он это сделал! — сказал Вал. — Я видел.
— Нет, ничего ты не видел, — сказала Роксана.
Тиз, усмехнувшись, бросил ей маленький кожаный мешок.
— Здесь немного, но этого хватит, чтобы купить пива в ближайшей пивной.
К тому времени как они достигли Самарии, Роксана достаточно отработала движения танца, чтобы развлекать чужеземцев. Когда она была еще девочкой, индийская наложница отца учила ее танцевать. Хотя Роксана не танцевала уже почти десять лет, она быстро вспомнила ритм и движения. Перекрасив волосы и закрыв лицо, оставив лишь глаза, она легко справилась со смущением и исполняла зажигательные танцы на площадях и у караванов.
Эта уловка сработала. Солдаты Птолемея контролировали каждую дорогу, сторожили въезд в каждый город, но им и в голову не приходило, что принцесса и те, кто помог ей бежать, были прямо перед ними. Как Кайан и говорил, некоторые из его воинов оказались прекрасными музыкантами, у одного был красивый голос, и он исполнял песни на греческом, египетском, арамейском и персидском языках.
Тиз продавал травы с Востока, которые якобы чудесным образом восстанавливали мужскую силу, если принимать их в течение четырех недель. Еще он ловко метал ножи и рассказывал непристойные истории, от которых у слушателей выступал румянец смущения. Юрий и Вал исполняли акробатические номера с Хомиджи и молодым воином по имени Эмет. Задачей Кайана было защищать Роксану, которую представляли как прекрасную Таамину из Вавилона, от чересчур рьяных поклонников.
Им постоянно угрожала опасность. Птолемей расставил своих воинов и возниц на полях и приказал местным властям разыскивать бактрийцев, а также удвоил награду за поимку Роксаны. Если бы отряд Кайана вышел из Самарии на час позже, то столкнулся бы лицом к лицу с самим Птолемеем.
В Тире, после особенно удачного выступления, египетский военачальник и сделал Кайану необычное предложение. Этот египтянин, чересчур много выпивший, давал четыре серебряные афинские тетрадрахмы за одну ночь с соблазнительной Тааминой, а когда Кайан ответил отказом, повысил цену до пяти тетрадрахм. Тучный работорговец прервал их переговоры, бросив к ногам Кайана тяжелый мешок, полный серебряных александрийских монет.
— Я покупаю Таамину! — заявил грек.
Кайан взглянул на Тиза, и тот увел Роксану, к всеобщему разочарованию толпы, которая хлопала в ладоши и топала ногами, требуя повторить выступление. Оттягивая скандал, Кайан притворялся, что считает серебро. Между египтянами и греками возникла перепалка. А когда египетский военачальник выхватил меч, наемные охранники работорговца ринулись в атаку. Кайан швырнул в воздух серебряные монеты, которые дождем посыпались на толпу. Началась драка. Когда городские стражники с копьями набросились на толпу, Кайан и его отряд сбежали с площади.
Охранники не устояли перед рубиновым кольцом из запасов Роксаны, среди ночи открыли им ворота и позволили скрыться в полях. Отряд Кайана, сбросив актерскую личину, помчался к Дамаску. Там они повернули на север, а затем на восток, чтобы пересечь реку Евфрат.
Теперь главная опасность угрожала им со стороны греческой армии и греческих военачальников, которые владели персидскими землями. Во время правления Александра царская дорога была безопасна для путешественников, теперь же по ней бродили разбойники, сбежавшие солдаты и нищие. Недели показались месяцами, пока Кайан и его отряд переходили от Вавилона к Сузам. Там они поменяли скакунов на бактрийских верблюдов и направились к горам Загрос.
