Совершенно неожиданным образом ее жизнь осложнил Николас.
Он отказался от охоты и от рыбалки и следовал за ней повсюду как тень. Доходило до абсурда – Дориан не могла в одиночестве отлучиться, даже когда того требовала природа. Николас посылал с ней служанку. И как бы ни нравилось Дориан общество Николаса, подобное неотрывное внимание ее удручало.
Хуже того, прежний Николас, который немилосердно поддразнивал ее, изводил колкостями, забавляясь, словно мальчишка… этот Николас исчез. Он по-прежнему улыбался, и Дориан не могла бы обвинить его в неискренности, но глаза его больше не вспыхивали смешливыми искрами, а взгляд вновь стал отстраненным и непроницаемым – как в ту ночь, когда Дориан боялась оставить его в порту наедине с самим собой. Только теперь, казалось, им движет не скорбь, а что-то пугающе холодное и жесткое.
Размышляя о переменах, произошедших в Николасе, Дориан цепенела от страха и покрывалась мурашками. И потому решила забыть о своих страхах и считать, что всему виной перенесенный шок.
Бал в Охотничьей Крепости имел грандиозный успех. Граф Синдби был в восторге и не скрывал этого. К нему съехались все родовитые семьи графства, и древний замок наполнился смехом дам в роскошных нарядах и драгоценностях и веселыми возгласами элегантных джентльменов.
Дориан тоже скучать не пришлось; леди отнеслись к ней с искренним дружелюбием, живо интересовались новинками последней лондонской моды, и джентльмены не обходили ее вниманием, развлекая не только танцами, но и сплетнями обо всех и каждом в высшем свете, включая самого принца Уэльского. Вот только о человеке по имени Отис никто из них не слышал.
Все танцы Дориан были расписаны наперед. Она танцевала и с графом Синдби, и с Эллерсби, и с Корсли, и даже с Дэвисом, хотя тот, казалось, был всецело поглощен Сюзанной.
Николас пригласил ее только один раз, как предписывали правила приличия… и один раз танцевал с леди Элеонор. Его изысканные манеры блестяще скрывали мрачный настрой, но Дориан в отличие от остальных гостей Николасу обмануть не удалось. Все надежды Дориан на то, что перемены в нем ей только почудились, к концу бала развеялись как дым.
Николас сильно изменился.
Наутро – сразу после бала – Николас через Дэвиса передал, что поедет в Лондон верхом, а не в экипаже.
– Но почему? – Дориан вскинула на брата удивленный взгляд.
Они вдвоем стояли в громадном холле замка, дожидаясь, пока слуги вынесут сундуки с вещами, а граф Синдби и леди Хэддоу спустятся попрощаться.
– Сказал что-то насчет грабителей на дорогах, – пожал плечами Дэвис. – И, на мой взгляд, его слова не лишены смысла, особенно после того, что случилось с тобой.
– Да, но…
– Дориан, дорогая! – Навстречу к ней спешил граф Синдби, а следом – леди Хэддоу и лакей. Николас шел последним. – Как жаль, что вы покидаете нас сразу после бала! Но не могу вас задерживать. Дэвис мне все объяснил. Здоровье тети не позволяет вам надолго оставлять ее без присмотра.
– Да, мы хотим поскорее убедиться, что с ней все в порядке. – Помимо тревоги о состоянии тети Шарлотты Дориан подгоняло желание показать ей переписанные партитуры Шамьера. – Позвольте выразить вам нашу благодарность за гостеприимство.
– О-о, боюсь, ваш визит оказался не таким приятным, как мне бы хотелось, – удрученно нахмурился граф Синдби. – Я готов на все, лишь бы загладить свою вину. Прошу вас, передайте вот это вашей тетушке.
Лакей протянул Дориан кожаную папку с рукописями Шамьера.
Дориан онемела от изумления.
– Я настаиваю на том, чтобы вы это взяли! – с жаром воскликнул граф Синдби. – Я не приму отказа.
Дориан вопросительно взглянула на Николаса, возвышавшегося за спиной графа. Тот неопределенно пожал плечами.
Она протянула дрожащие руки за папкой. Только Николас мог убедить графа расстаться с этим сокровищем…
– Я вам от души благодарна, милорд. Зная, как будет счастлива тетя Шарлотта, я не могу отказаться от вашего щедрого дара.
Синдби поджал губы.
– Я оставил себе лишь то, что Шамьер написал для моего органа, а остальные рукописи здесь. Надеюсь, они принесут пользу вашей тете.
– Уверена в этом, милорд! – Дориан поспешно проглотила слезы. Ни Синдби, ни даже Николас не могли себе представить, какой это подарок! – Еще раз огромное вам спасибо. Тетя Шарлотта обязательно упомянет о вашем вкладе в публикацию полного собрания произведений Шамьера.
– Был рад помочь, дорогая. – Граф Синдби с удовольствием подставил щеку для поцелуя Дориан.
Все прощальные слова и пожелания скорой встречи были сказаны, и вскоре Охотничья Крепость скрылась за сиреневыми холмами. Дориан, пристроив голову на спинку сиденья в карете, крепко прижимала к себе драгоценную папку и гадала – каким образом удалось Николасу совершить это чудо. То, что именно Николас причастен к щедрому жесту графа, Дориан не сомневалась.
Но она знала и другое – Николас незаметно отстраняется от нее. Решение проделать обратный путь верхом, а не вместе со всеми в карете – лишь первый шаг.
* * *
– Ты только взгляни на это! А тут что!
Тетя Шарлотта, сидя за рабочим столом в жарко натопленном кабинете, перебирала рукописные странички. Ее щеки расцвели румянцем, глаза восторженно сияли. Дориан с усталой улыбкой опустилась в соседнее кресло.
– Подумать только, ведь мы думали, что больше никогда не увидим эту рукопись! – воскликнула тетя Шарлотта, пробегая взглядом очередную страничку из папки графа Синдби.
Когда Дэвис и Дориан вернулись из Охотничьей Крепости, тетя Шарлотта лежала в постели, бледная, совсем слабая, и только повторяла, что она сделала для Франца все возможное. Дориан, сбросив плащ, тут же, прямо на одеяле, раскрыла перед ней папку.
Дэвис немедленно приказал принести чай и сандвичи.
– У них много работы, – объяснил он Бартону.
Не прошло и десяти минут, как искра жизни вспыхнула в тете Шарлотте с новой силой. А наутро Шарлотта была уже на ногах, изучала привезенные рукописи и строила планы будущей работы.
Дориан наблюдала за ней с удовольствием и радостным изумлением. Подарок графа Синдби сотворил с тетей настоящее чудо! Однако долгое путешествие и бессонные ночи все еще сказывались на Дориан, и она чувствовала себя страшно уставшей.
– Ох, дорогая моя, это просто чудесно, – вновь и вновь восклицала тетя Шарлотта, не отрывая глаз от драгоценных страничек. – Я и не мечтала, что мир увидит и услышит эти произведения!
– Я тоже, тетя Шарлотта. – Дориан подавила зевок.
Дэвис, убедившись, что тетя Шарлотта вне опасности, уехал в свою контору.
