– Это у тебя надо спросить.
– Теперь у меня есть поместье, – продолжил он. – Амберглен. И я нанял дворецкого, чтобы мне не приходилось бегать вниз по лестнице каждый раз, когда кто-то является с визитом.
Девушка улыбнулась.
– Я рада за тебя. На самом деле.
– Спасибо. – Он потянулся, разжал ее скрещенные руки и взял обе ее ладони в свои. – У меня есть соседи-аристократы, но я не могу гарантировать, что они когда-нибудь приедут с визитом, или пришлют приглашение на светский прием.
– Салливан.
– Я знаю, тебя это не волнует. Но ты уверена? Абсолютно уверена?
Господи. В этот раз, когда радость постучалась в сердце, Изабель впустила ее. Наконец-то.
– Я…
– И я едва не забыл, – прервал он ее самым несвоевременным образом. – Когда я выбегал из двери, чтобы ехать к тебе, Данстон решил, что для его семьи есть один-единственный способ уладить скандал: он признает меня в качестве своего сына.
Ее рот приоткрылся от удивления.
– И ты молчал об этом до настоящего момента?
– Это не имеет значения. Но я подумал, что это может стать еще одним доводом в мою пользу, когда я буду вести разговор с твоим отцом. Вот почему я поговорил сначала с ним. Чтобы он не пристрелил меня, когда я вернусь в дом вместе с тобой.
– Он не осмелится, – выдохнула Изабель, слезы выступили у нее на глазах и потекли по щекам.
Салливан опустился на колени прямо в воде.
– Изабель, – прошептал он, все еще держа ее за руки, – ты перевернула мою жизнь вверх дном, и сделала меня счастливее, чем я когда-либо осмеливался мечтать. Я думал, что мне нужно стать кем-то, кем я не был, чтобы завоевать тебя. Но ты любишь меня таким, какой я есть. И я люблю тебя… я люблю тебя всем, что есть во мне. Изабель, ты выйдешь за меня замуж?
Девушка глотнула воздуха, слезы застилали ей глаза.
– Да, – дрожащим голосом произнесла она, бросаясь в его объятия. Поместье, жизнь без полного крушения репутации – ей все равно было наплевать. Он попросил ее руки как человек, каким он являлся, и Изабель любила его за это. Все остальное отошло на второй план. – Да, я выйду за тебя замуж.
Салливан крепко обнял и поцеловал ее.
– Слава Богу, – глухо прошептал он, снова и снова целуя ее. – Слава Богу.
– Я люблю тебя, Салливан, – прошептала Изабель, от холодной воды она начала дрожать несмотря на тепло, расплывающееся внутри нее.
– Я люблю тебя, Тибби. Очень сильно.
Она обхватила руками его за плечи, крепко прижимая к себе.
– Пожалуйста, можем ли мы теперь выйти из воды?
Усмехнувшись, Салливан подхватил ее на руки и, тяжело ступая, вышел на берег, где Ахилл и Зефит спокойно щипали траву.
– Как пожелаете, миледи. Как пожелаете.
Эпилог
Солнечным утром Изабель стояла на парадном крыльце Амберглена и махала рукой. Карета с гербом Дэрширов катилась по извилистой дороге и скоро пропала из вида за холмом. Со вздохом она опустила руку.
– Пожалуйста, скажи мне, что больше никого не осталось.
Салливан взял ее за руку.
– Это, моя дорогая, были последние из наших гостей. Мы остались одни – за исключением двадцати семи работников и восьмидесяти одной лошади.
Она улыбнулась.
– По твоим словам, здесь все равно многолюдно.
– Тогда, возможно, нам стоит найти более уединенное место.
Прежде, чем она смогла ответить, Салливан подхватил ее на руки и понес обратно в дом. Дворецкий видел, как они, смеясь, поднимались по лестнице, так же, как и лакей, и две горничные. Это все еще казалось странным – то, что люди могли узнать, что она любит Салливана; что они могли касаться и целовать друг друга, и что никто не обращал на это особого внимания.
Во всяком случае, никто здесь, в Амберглене. И учитывая, что их уже пригласили на три приема к соседям, благосклонное отношение к ним, вероятно, распространилось до самых границ Суссекса, если не дальше.
– В чем дело? – спросил Салливан, глядя на нее, пока открывал плечом дверь в спальню хозяев.
– Я вышла за тебя замуж, – прошептала она, обхватив ладонью его худощавое лицо.
Салливан наклонился назад, закрывая за ними дверь.
– В церкви и перед свидетелями, так что не пытайся теперь сбежать от меня. – Он рассмеялся, когда нежно опустил ее на широкую кровать. – Брэм сказал, что из меня вышел красивый жених.
– Нет, он сказал, что из тебя вышел сносный жених. Прошло всего две недели, а ты уже преувеличиваешь. – Она протянула руки, чтобы скинуть куртку с его плеч на пол.
Сняв сапоги, Салливан скользнул на кровать и лег рядом с ней.
– Теперь, когда наши друзья и родственники уехали, все будет по-другому. Не все будут улыбаться, увидев нас вместе.
Изабель запустила пальцы в его волосы и притянула мужа к себе для глубокого, медленного поцелуя.
– Черт побери, в последний раз говорю тебе, Салливан Джеймс Уоринг, мне все равно, кто улыбается нам, а кто нет.
Он улыбнулся возле ее рта.
– Да, да. Я верю тебе. – Обняв ее, Салливан перекатил их так, что она уселась ему на бедра. Теперь, когда Изабель сидела на нем верхом, он протянул руку ей за спину и медленно начал расстегивать ей платье. – Думаю, что тебе стоит носить меньше одежды, – прошептал он, целуя ее плечо и спуская платье вниз до талии.
– Это может заставить людей говорить о нас.
Когда его рот сомкнулся на одной груди, Изабель охнула, выгнув спину. Теплые руки Салливана двинулись вниз по ее животу, а затем еще ниже, и она ощутила восхитительную дрожь. Целиком ее. Теперь он принадлежит ей, и это значит намного больше, чем тогда, когда она пыталась шантажировать его.
Девушка откинулась назад, чтобы вытащить его рубашку из брюк, а затем Салливан стянул ее через голову. Потом она начала расстегивать его брюки, ее пальцы нетерпеливо и неловко сражались с застежкой.
– Нам никто не помешает, – прошептал он, снова поцеловав ее. – Можешь не торопиться.
– Я хочу, чтобы это заняло как можно меньше времени, – ответила Изабель, встав, чтобы сбросить с себя платье. – И, похоже, что ты тоже не желаешь ждать, – заметила она с усмешкой.
– Если бы это зависело от меня, то мы бы не выходили из этой комнаты, как только покинули церковь, разве только ради еды.
Салливан снова притянул ее на кровать, уложив на спину, чтобы снова поцеловать. Его тепло окружало ее, согревая ее внутри и снаружи. И подумать только, она верила, что у нее было все, что она хотела, когда была любимицей высшего света. Однако теперь для нее намного больше значило то, что Салливан любит ее.
Он медленно вошел в нее, изысканным и напряженным скользящим движением.
– Салливан, – простонала она, впиваясь пальцами в его плечи.
Салливан снова поцеловал ее, его толчки были медленными, глубокими и равномерными, каждый раз приближая ее все ближе к краю.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Изабель разлетелась на части, беспомощно цепляясь за него, пока окружающий мир бешено крутился вокруг нее. Это он; это ее Салливан, и она не могла представить, что ей когда-нибудь захочется быть где-то еще, а не с ним.
Его темп увеличился, голова опустилась на ее плечо. Изабель снова застонала, прижимаясь к нему так близко, как только могла, ожидая момента, который она любила больше всего.
– Я люблю тебя, – задыхаясь, ответила она.
Салливан поднял голову и посмотрел на нее, его льдисто-зеленые глаза стали темными и блестящими. Затем он обрел разрядку внутри ее тела, застонав в момент экстаза.
– Изабель. Моя Изабель, – выдохнул он, укладываясь рядом с женой и крепко обнимая ее.
– Навсегда, – прошептала Изабель в ответ, устраиваясь в его объятиях. – Навсегда.
[1] Перестаньте, остановитесь (фр.).
[2] Таттерсолз – самый крупный и известный аукцион чистокровных лошадей в Англии.
[3] Паддок — выгул для лошади, огороженная площадка, обычно с песчаным грунтом.
