Но тут с дороги послышались выстрелы, заставившие всех обернуться и увидеть молодую женщину с развевавшимися за спиной рыжими волосами, мчавшуюся, словно фурия, на огромном скакуне и палившую из двух пистолетов. Один англичанин тут же рухнул наземь, другой оступился о какую-то кирпичную кладку, оказавшуюся не чем иным, как пустым колодцем. Крик его еще долго отдавался эхом в глубине колодца. Третий враг был сбит с ног копытами Бруса, четвертый — зарублен саблей Энни…
Энни подбежала к Джону. Тот лежал лицом вниз без движения, и Энни решила, что он мертв. Но, приглядевшись, она заметила, что на шее его еще дрожит жилка. С неимоверным усилием перевернув Джона лицом вверх, она положила его голову себе на колени. Он был в крови с головы до ног.
— Джон! Джон, ты слышишь меня?
Глаза Джона открылись, но взор был мутным, блуждающим, бессмысленным. Впрочем, на какое-то мгновение он задержался на лице Энни — или ей это только показалось?
— Джон!
Голова Джона безжизненно свесилась на сторону. Энни лихорадочно огляделась вокруг. Дорога была пуста, помочь ей было некому, одной взвалить тело Джона на лошадь было не под силу, но о том, чтобы бросить его на съедение собакам или воронам, не могло быть и речи. Тем не менее, взяв Джона под мышки, она потащила его к Брусу.
Услышав крики, Энни обернулась. Прямо к ней бежали двое англичан: один — офицер, другой, кажется, рядовой… Энни вскочила на ноги и сжала, как учил ее когда-то Джон, меч обеими руками, намереваясь либо отомстить всем англичанам в лице этих двоих за Джона, либо разделить его судьбу. Офицер уже был рядом с ней, и Энни, взмахнув мечом, резанула по ненавистному красному мундиру. Глаза ее застилали слезы, ум мутился от ярости, но лицо офицера, длинные каштановые волосы показались ей вдруг странно знакомыми…
— Энни, это я! Я, Ангус!
Но было уже поздно — меч резанул по животу Ангуса, оставив глубокую рану. Энни выронила меч и тупо уставилась на мужа. Да, это был он…
— Энни, уходим! У тебя нет ни секунды, англичане идут за вами по пятам!..
— Я не брошу здесь Джона! — решительно заявила она.
— Джона? Где Джон?
Ангус посмотрел туда, куда указывала Энни. В окровавленном, изуродованном теле, рука которого все еще сжимала ось телеги, с трудом можно было узнать то, что когда-то было Макгиливреем.
— Господи! — вырвалось у Ангуса.
— Господь здесь ни при чем! Разве это дело рук Господа?! Внимание их отвлек какой-то шум. Обернувшись, Ангус и Энни увидели группу английских драгун, преследовавших бегущую женщину. Один из них, не кто иной, как майор Гарнер, подставил женщине подножку, и та упала…
— Энни, беги, у тебя нет времени!
— Я не брошу Джона!
— Хорошо, подержи лошадь. Эван, помоги мне, — обратился он к денщику.
Энни взяла удила Бруса, и Ангус с Эваном положили тело Джона ему на спину. Затем Ангус помог Энни сесть на лошадь.
— Езжай отсюда как можно быстрее! — произнес он. — Езжай в Моу-Холл и, ради всего святого, никуда из него не высовывайся, пока я не приеду. Считай, что это приказ. Быстрей же!
Ангус смотрел вслед жене, пока она не скрылась из виду, Лишь после этого он вдруг почувствовал, как ноги его подкашиваются.
— Сэр! — Эван бросился к нему.
Но Ангус уже падал, мундир его на животе пропитался кровью.
Энни не хотелось ехать сразу в Моу-Холл с телом Джона в седле. К тому же Данмагласс был ближе. Но ехать к нему пришлось через открытые поля, где она в любой момент могла наткнуться на англичан, рыскавших в поисках уцелевших и бежавших с поля боя бунтовщиков. Два раза на протяжении пути Энни приходилось сворачивать с дороги и прятаться за деревьями, пропуская мимо орды драгун. По обеим сторонам дороги валялось множество убитых и умирающих раненых.
Энни бешено погоняла Бруса и наконец влетела в Инвернесс. Редкие прохожие шарахались от странного зрелища женщины с окровавленным трупом в седле; из окон домов, напротив, глазели любопытные лица, но Энни было все равно. Наконец Энни уже стучалась в двери особняка в конце Черч-стрит.
— Матерь Божия! — всплеснула руками леди Драммур, появляясь на крыльце. — Энни, это ты?
— Я не знала, куда отвезти его, — проговорила та.
Если бы не белокурая грива волос, леди Драммур, пожалуй, и не признала бы в изуродованном трупе Макгиливрея. Посмотрев на него, она перекрестилась.
— С тобою-то все в порядке, дочка? — осторожно спросила она.
— Слава Богу, — поспешила заверить ее Энни, хотя сама не была уверена в этом. — Англичане… Они творят такие ужасы, что кровь в жилах стынет…
— Да не стойте же разинув рот, болваны! — прикрикнула леди Драммур на слуг. — Внесите тело в дом, обмойте его как следует… И поаккуратнее с ним — это вам не дрова! Заходи, Энни, отдохни хоть чуток с дороги…
— Не могу, леди Драммур. Ангус велел мне как можно быстрее ехать в Моу-Холл.
— Ты видела моего Ангуса? — обрадовалась старуха. — Он жив?
Энни сама не была уверена, что действительно видела Ангуса, что он ей не померещился… От всего пережитого она была словно в бреду.
— Он велел мне ехать в Моу-Холл, — повторила она. Старая леди с ужасом смотрела на Энни. Та была бледна и тряслась как в лихорадке. Глаза словно у безумной. Грубая мужская одежда была вся истерзана и в крови.
— Хорошо, — проговорила леди Драммур, — поезжай, но сначала прими хотя бы ванну, глотни горячего грога, переоденься — тебя все слуги испугаются, если ты вдруг заявишься домой в таком виде!
Но, поднявшись наверх, Энни почувствовала себя такой обессиленной, что способна была разве что рухнуть на кровать в чем была. Горничная помогла ей раздеться. Энни заметила, что ее руки все в порезах, но не могла вспомнить отчего. В приготовленную для нее ванну Энни все-таки залезла и, сидя в ней, начала понемногу приходить в себя. По крайней мере она была уже в безопасности, вдалеке от всех этих ужасов…
После ванны Энни, закутавшись в халат, пила горячий грог. Леди Драммур пыталась расспросить ее, что же, собственно, произошло, но Энни не могла ответить ни на один вопрос.
— Ничего не помню! — отвечала она. — Не помню даже, как добралась сюда…
— Ничего удивительного, дочка, — покачала головой леди Драммур, — ты ведь испытала такой шок…
— Мне нужно ехать в Моу-Холл, — настаивала она. — После боя осталось много раненых, должен же кто-то за ними ухаживать… Кстати, ты не знаешь, что с принцем?
— Слава Богу, жив и здоров. Решено переправить его в Рутвен. Ты уверена, Энни, что тебе нужно ехать? У меня есть потайная комната под лестницей, там никто тебя не найдет — прячься, сколько надо…
Энни покачала головой:
