Кристина не поднимала глаз от карт. Нитти предупредил ее, что выражение лица игрока часто говорит о том, какие карты у него на руках. Поскольку Нитти уже показал ей карты, она была не совсем уверена, продолжает ли действовать это правило, но на всякий случай решила не рисковать… ведь у нее на руках такие замечательные карты!
– Все по справедливости, Нитти. Победитель забирает все. Разве вы не так сказали?
– Да, миссис, – пробормотал Нитти.
Кристина положила две семерки на стол. Она намеренно не открывала три последние карты.
– Джентльмены, – сказала она окружившим ее мужчинам, – готовьтесь получить ваш выигрыш.
– Но, миссис, вы должны побить мои карты…
Нитти прекратил объяснения, когда Кристина перевернула три оставшиеся карты.
– Господи, у нее три туза! – прошептал Нитти с облегчением. Жена Лайона выиграла.
Смех Кристины не был поддержан присутствовавшими. Они напряженно следили за маркизом Лайонвудом, ожидая его реакции. Он явно выглядел недовольным. А если влиятельному маркизу Лайонвуду было не смешно, то им-то и подавно.
Кристина начала складывать монеты в стопки.
– Нитти! Пока мы ждем мистера Брайана, я бы хотела, чтобы вы показали мне, как нужно шельмовать. Понимаете, когда я буду знать, как это делается, меня трудно будет обмануть.
Ее партнер перепугался до смерти. Кристина наконец обратила внимание на какую-то неестественную тишину, но еще ничего не поняла, пока не взглянула вверх и не увидела мужа, сурово смотревшего на нее.
Ее реакция была мгновенной, изумление – неподдельным.
– Лайон, что ты тут делаешь?
Ее нежная улыбка совершенно вывела его из себя. Она, похоже, была рада встрече!
Улыбка Кристины несколько померкла, когда Лайон, не говоря ни слова, продолжал в упор смотреть на нее. Тревожная дрожь охватила ее, и она медленно расправила плечи, когда наконец поняла, что Лайон страшно рассержен. Она озадаченно нахмурилась и спросила неуверенно:
– Лайон? Что-нибудь случилось?
Лайон проигнорировал ее вопрос. Его холодный взгляд скользнул по собравшейся толпе.
– Вон!
Одного его слова было достаточно, чтобы очистить таверну. Голос подействовал, как удар кнута, и мужчины кинулись выполнять распоряжение. Торопясь, Нитти даже наткнулся на стул.
– Вы забыли ваши монеты! – крикнула им вслед Кристина.
– Ни слова больше! – зарычал Лайон.
Глаза Кристины недоверчиво расширились.
– Ты смеешь повышать на меня голос в присутствии незнакомых людей? В присутствии твоего друга Мрачного Брайана?
– Смею, черт побери! – заорал Лайон. Это потрясло ее. Она повернулась, чтобы посмотреть на Брайана, увидела сочувствие на его лице, и ей внезапно стало так стыдно, что захотелось плакать.
– Ты унижаешь меня перед другим воином. – Голос ее дрожал.
Сначала Лайон решил, что она боится его. Ее печальные слова с трудом пробились к нему через пелену гнева; выражение его лица постепенно менялось, и вскоре он почти уже взял себя в руки.
– Объясни мне, что ты здесь делаешь! – потребовал Лайон. Голос его еще был резок, но сам Лайон считал это все же победой над своим норовом, потому что ему по-прежнему хотелось кричать.
Она не осознает опасности, беспрестанно твердил себе Лайон. Нет, она не понимает, что с ней может случиться. Но он слишком хорошо знал, с чем могла столкнуться благородная дама в этой части Лондона. Лайон заставил себя выбросить из головы мрачные мысли, зная, что иначе ему никогда не успокоиться.
Кристина не могла взглянуть мужу в глаза и, опустив голову, уставилась на стол.
– Лайон, у твоей жены, очевидно, была ужасно важная причина, чтобы прийти сюда, – заявил Брайан, пытаясь разрядить возникшую между мужем и женой напряженность.
Резко подняв голову, Кристина взглянула на Брайана.
– Мой муж сердится потому, что я пришла сюда? – недоверчиво спросила она.
Брайан даже не нашёлся, что ответить на этот нелепый вопрос, и в свою очередь спросил:
– Вы не знали, какая репутация у этого района?
Кристина сделала глубокий вдох, прежде чем заговорить снова. Руки ее сжались в кулаки.
– Я буду ходить туда, куда хочу… и когда хочу.
«О черт! – подумал Брайан. – Она опять все испортила!». Он быстро взглянул на Лайона и вновь повернулся к Кристине. Это милое невинное создание еще не знало своего мужа. Господи, она же только что помахала красной тряпкой у него перед носом!
Лайон еще не успел прийти в себя, а Кристина своим вопросом вновь провоцировала его. Брайан поспешил вмешаться, прежде чем до Лайона дойдет смысл столь неудачного замечания жены.
– Почему бы вам обоим не присесть? Я оставлю вас одних…
– Зачем? Он уже унизил меня перед вами, – прошептала Кристина.
– Кристина, мы едем домой. Немедленно.
Лайон тоже произнес это шепотом. Брайан надеялся, что Кристина понимает: это плохой знак.
Нет, ничего она не понимала! Она повернулась и сердито посмотрела .на мужа. Брайан даже покачал головой при виде такой неосмотрительности.
Молниеносным движением Лайон прижал Кристину к стене, преградив ей путь к отступлению.
Его лицо нависло над ней, взгляд пылал гневом так, что мог обжечь.
– В Англии приняты такие правила, Кристина. Жена поступает так, как велит ей муж. Она ходит только туда, куда он разрешает. Понятно?
Брайан метался за спиной Лайона. Сердце его было на стороне нежного цветка, который Лайон взял себе в жены. Бедняжка, должно быть, была в ужасе. Ведь даже он сам нервничал. Норов Лайона все еще приводил его в трепет.
Но когда Кристина ответила мужу, Брайан понял, что она нисколько не испугана.
– Ты опозорил меня. Там, откуда я приехала, этого достаточно для того, чтобы жена обрезала свои волосы, Лайон.
Он, видит Бог, пытался успокоиться, но ее нелепые слова снова привели его в бешенство.
– А это еще что значит, черт побери?
Она не хотела тратить время на объяснения. Нет, Кристина чувствовала, как внутри нее полыхает гнев. Ей хотелось кричать. Но одновременно ей хотелось и плакать. Она не понимала этого, но была слишком расстроена, чтобы разбираться в противоречивости своих чувств.
– Когда женщина обрезает волосы, значит, она потеряла кого-то. Жена обрезает волосы, когда умирает ее муж… или когда она уходит от него.
– Это самая большая нелепость из всех, какие я когда-либо слышал, – пробормотал Лайон. – Ты понимаешь, о чем говоришь? Ты говоришь о разводе.
Только сейчас он осознал в полной мере ее кошмарное безрассудство, ее возмутительные высказывания. Лайон прижался лбом к ее лбу, закрыл глаза и начал смеяться. Ее невозможная наглость развеяла его гнев.
