От страсти его голос стал более хриплым, чем обычно.
– Если я попрошу тебя добровольно прийти ко мне, тебя, мою жену, ты повинуешься мне?
Он смотрел на нее светящимися глазами, поймав ее взгляд и лишив мужества. И она поняла, что у нее нет времени на раздумья… И нет причины.
– Да, – Шана словно издалека услышала свой голос.
– Тогда докажи мне это, жена.
ТОГДА ДОКАЖИ МНЕ ЭТО, ЖЕНА.
Это прозвучало так просто, но на самом деле это было нелегко. Лицо Торна стало похожим на маску, отлитую из металла. Шана почувствовала в нем что-то пугающее и одновременно очень возбуждающее. Но по своей неопытности она не поняла, что это.
Это была страсть, чисто мужская, пылкая, естественная и безудержная. И неожиданно от его горящих глаз ее пульс начал сильно стучать. Шана затрепетала от мысли, что этот мужчина, этот бесстрашный воин может так желать ее.
Девушка сделала шаг вперед и очутилась между его крепкими, широко расставленными для равновесия ногами. Сердце в груди гулко стучало. Едва дыша, она положила руки ему на грудь, наслаждаясь тем, как его темные волосы покалывали ее ладонь. Затем другая ладонь утонула в его густых волосах. Набравшись смелости, Шана зажмурила глаза, поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.
Какую-то долю секунды его рот оставался закрытым и жестким под ее трепещущими губами. Инстинктивно она разомкнула свои губы, языком медленно знакомясь с формой его рта. Затем внезапно граф схватил ее своими мощными, сильными руками, и Шана уже не помнила своего поцелуя, а чувствовала только его горячий, обжигающий, яростный, отчаянный, рожденный страстью, требовательный поцелуй.
Девушка ощутила боль, гнев, обиду Торна, поняла, что он готов был взорваться, смакуя вкус ее губ, проникая в ее рот и доставляя ей сладкое блаженство. И она охотно ответила ему, отчего у него из груди вырвался глубокий стон.
Граф отпустил ее, но только для того, чтобы своим горящим взором посмотреть ей в глаза. Его пальцы скользили по ее шее, спускались ниже, сознательно задерживаясь на трепещущихся холмиках ее грудей. От этой ласки принцесса почувствовала, что задыхается.
– Я сделал тебя своей невестой, – спокойно сказал Торн. – Затем я сделал тебя своей женой, – его глаза потемнели. – Теперь… теперь я сделаю тебя настоящей женщиной.
В его выражении лица и в голосе был намек, значение которого она понимала безошибочно. Шана ощутила сладкое томление в своих сокровенных местах. Воспоминания о том, как он глубоко и сильно погружался в нее, вызвало у девушки жгучее, волнующее желание.
Ее руки прижались к его груди, покрытой густым темным пушком.
– Торн, – задыхаясь, проговорила она, – ты еще не поправился…
– Тогда ты должна помочь мне, милая.
Эти слова были возбуждающими и дразнящими. Она затаила дыхание при виде его неожиданного смеющегося взгляда, который мелькнул у него в глазах. Его руки уже лежали на кружевах ее платья, а через мгновение граф положил в сторону ее одеяние. Теперь Шана была такая же обнаженная, как и он. У нее перехватило дыхание, когда Торн притянул ее к себе и обнаружил, что раненая нога мешает осуществить его намерения. Граф рассмеялся. Они вместе упали на соломенную подстилку. Шана, помня о его ране, повернулась так, чтобы не упасть на него, и легла на бок. Опираясь на локоть, Торн быстро приподнялся, жадно рассматривая нежное женское податливое тело, которое лежало рядом, полностью доступное ему. У графа стало сухо во рту, словно в безводных пустынях Святой земли. Он схватил ее руку и поднес к своим губам.
Поймав глаза Шаны своим взглядом, он вдруг перестал смеяться.
– Я не спал с леди Элис, – почти грубо сказал он. – И не спал с девушкой из Лэнгли.
У Шаны екнуло сердце. Она слегка поглаживала его колючую небритую щеку, почти незаметно лаская его. Ее глаза были прикованы к его глазам, а губы расплылись в улыбке, обнажив красивые белоснежные зубы.
– Правда?
Торн опустил голову. Их губы почти соприкасались. Он помолчал, и его дыхание совпало с ее.
– Правда, – поклялся он глухим, грубоватым, пронизанным желанием голосом. – Господи, как я мог? Я ни о ком больше не думал, кроме тебя, с тех пор, как мы поженились. Я думал о тебе и больше ни о ком, Шана, всегда.
Его заявление подействовало на нее, как терпкое сладкое вино. Торн был не из тех мужчин, которые говорят ласковые слова, он мог добиться своего гораздо проще. Он был таким мужчиной, который возьмет то, что ему причитается, как должное. Принцесса ощутила, как ее охватили чувства, словно каскадом полились солнечные лучи.
Торн снова принялся ласкать ее. Его рот жадно завладел ее губами, и поцелуй теперь был властный и требовательный, нежный и опаляющий.
– А теперь ласкай меня, жена. Ласкай так, как все эти долгие ночи я мечтал об этом.
Он притянул ее ладони к своему животу, ее пальцы ощутили горячую кожу, которая стала трепетать от прикосновения ее рук. Девушка почувствовала упругие, шелковистые завитки волос под своими руками. Сначала ее движения были неуверенными, почти неловкими. Шане никогда не приходило в голову, что можно так ласкать мужчину, и никогда она не думала, что ей этого захочется.
Но Торн был рад показать ей это, обнаружив в девушке способную ученицу. Ее пальцы скользили по упругой ровной поверхности его живота. Шана восхищалась тем, как напрягались его мускулы от ее прикосновений. Граф обхватил руку принцессы, неосознанно ведя ее туда, к самому горячему месту. Пульс Шаны отдавал в висках. Она ощутила его большую возбужденную плоть в своей ладони. Дотронувшись до нее, она почувствовала дрожь, нет, не от страха, а от пронизывающего ее всю возбуждения и ожидания.
Сердце стучало так, что вот-вот готово было вырваться наружу. Ласка Шаны была такой дерзкой и смелой, что кровь прилила к лицу, груди и животу. Когда девушка коснулась его твердой плоти, то была удивлена тому немыслимому контрасту: бархатистой мягкостью кожи и одновременно каменной твердостью. И хотя эти ощущения привели ее в трепет, она не отступала, а почувствовала вдруг свою силу, и с дрожью заметила, что владеет его телом. И от сознания того, что от ее ласки его плоть стала еще больше, она почувствовала радость, так же, как и он.
Торн лег на спину. Крепкими руками, поймав ее бедра, он гладил ее тело, направляя снова и снова, пока она не легла на него. Ее груди опустились на покрытую волосами грудь Торна. Полностью расслабившись, Шана чувствовала, как он напряжен. Пораженная этим, девушка посмотрела на графа. Такая близость удивила ее и одновременно возбудила. Кровь закипала у нее в жилах, отдавая тяжелой болью в том месте, где их тела слились воедино. От такой волнующей близости Шана почувствовала, что горит как в огне.
