Возможно, они повесят восьмерых.
Возможно, сотни привлекут к суду.
Но затем Белла посмотрела на это с другой стороны.
Как сказал ей мистер Клаттерфорд, леди Трейс доводились тетками маркизу Ротгару и маркизу Ашарту. Может, стоит рискнуть получить их помощь?
Надо же, один герцог, два маркиза. Остается только найти трех графов, причастных к этому недоразумению.
Торн снова пригласил Нормана, и тот, подойдя, недовольно сжал губы, но подобострастно поклонился.
— Считаю целесообразным опросить каждую леди в отдельности, чтобы по возможности установить истину. Если кто-нибудь солжет, это станет ясно. Вы не возражаете? — Не получив от Нормана немедленного согласия, Торн добавил: — Если желаете, я поговорю об этом с лордом Нортинггоном.
— Нет-нет, ваша светлость, конечно, нет. — Норман побледнел. — Вы сами собираетесь опрашивать их? Один?
— Одна из леди может присутствовать как наблюдатель. — Торн решил не обращать внимания на намек и сделал важный шаг. — Я предлагаю мисс Флинт, так как она не присутствовала в решающие моменты. Честно говоря, я не вижу причин для ее задержания.
— Я получил инструкции не позволять никому покидать дом, ваша светлость.
Это была робкая попытка дать отказ.
Торн напомнил себе, что Норман, несомненно, держится за свое место.
— Вы, безусловно, великолепно исполняете свои обязанности, Норман. Если у вас здесь нет клерка, я пошлю за одним из своих, а затем приступлю к опросу.
В присутствии Оверстоуна не было необходимости, поэтому Торн послал ему записку с просьбой найти подходящего мелкого чиновника и прислать адвоката для консультации. И еще он отправил короткое сообщение Ротгару, с предложением переговорить с Нортинггоном.
Это была не та работа, к которой привык Торн, и он намеревался быстро переложить ее в руки других, но теперь, когда в деле оказалась замешана Белла, не мог этого сделать.
Скоро он окажется с ней наедине.
Торн с трудом сдерживал улыбку. В ситуации не было ничего забавного, но оригинального маскарада Беллы было достаточно, чтобы заставить Торна громко рассмеяться.
Белла думала, что держит себя в руках, но когда герцог вернулся, его слова напугали ее.
— Мисс Флинт, могу я поговорить с вами в комнате напротив?
Когда она поднялась, Бетси шепнула:
— Ох, Беллона…
— Бетси, меня приглашают не на виселицу. Уверена, я буду в полной безопасности.
— В полной, — холодно подтвердил герцог. — Дверь, разумеется, останется открытой. Леди, вас всех вскоре попросят высказать мнение о последних Событиях. Мисс Флинт, которой в то время здесь не было, станет наблюдателем при разговоре с вами.
Белла вышла из комнаты, размышляя, представится ли ей возможность забрать списки — для этого необходимо всего на несколько секунд остаться одной.
— У нас эта комната называется скрипторием, — сказала она, входя. — Мы садились за длинный стол и вручную переписывали послания. Это до появления печатного станка.
Белла обернулась лицом к Торну.
Оставив дверь приоткрытой, он как-то странно смотрел на Беллу, и она испугалась, не догадался ли Айторн, как много фальшивого в ее внешности, ведь любая маскировка могла вызвать подозрения.
Или, быть может, дело в ее манере держать себя. Белла поняла, что вела себя без должного благоговения, потому что ей было трудно не видеть в нем Торна.
Братьев действительно почти невозможно различить. Ей хотелось подойти к нему, коснуться, улыбнуться. Белла чуть не рассмеялась, представив реакцию герцога Айторна на такое нападение Беллоны Флинт.
— Вы согласны выступать в роли наблюдателя, мисс Флинт?
— Я согласна делать все, что в моих силах, чтобы помочь этим леди, ваша светлость.
Слегка поморщившись, он оглянулся на дверь, и Белла посмотрела в том же направлении, но там никого не было и она снова обернулась к герцогу, подумав, не страдает ли он нервным тиком.
— Но вы не будете лгать, — предупредил он.
— А кто не солжет, выбирая между ложью и виселицей?
Он бросил на нее такой выразительный, предупреждающий взгляд, что Белла почувствовала опасность.
— Нет, ваша светлость, я редко лгу, и сейчас в этом нет смысла. Я не знаю ничего, что нужно было бы скрывать.
— Прекрасно.
Он сопроводил свои слова кивком. Он в самом деле на их стороне? Почему?
— Сейчас придет клерк, — сказал он, двинувшись вдоль длинного стола. — Он будет записывать сказанное. Ваше присутствие необходимо только для соблюдения приличий. — Он дошел до конца стола и снова поморщился. — Вы не будете ни говорить, ни подсказывать. Вам понятно?
А затем он поманил ее к себе.
Черт, неужели страхи Гортензии оправдываются? Неужели распутники столь неразборчивы?
Но он тихо, почти беззвучно произнес:
— Идите сюда, Белла. Святые небеса, это Торн!
Он каким-то образом узнал о случившемся и приехал сюда, чтобы спасти ее! Но ему грозит опасность. Изображать герцога среди кучки предателей? Здесь, в Лондоне, где так близко его брат?
Торн выбрал место, самое дальнее от двери и подслушивающих ушей и недоступное для взглядов. Белла, направляясь к нему, понимала, что хмурится, но потом улыбнулась — просто была не в силах сдержать улыбку.
— Я не буду ни говорить, ни подсказывать, ваша светлость, — не забыла она ответить на его последние слова так, как положено Беллоне. — Хочу совершенно искренне поблагодарить вас за то, что пришли помочь нам.
— Я здесь для того, чтобы установить истину, мисс Флинт. — Торн, взяв ее за руки, улыбнулся, и Белла внезапно почувствовала себя сильнее. — Надеюсь узнать, что все леди, находящиеся в доме, невиновны.
— Это так, сэр. — Белла поняла, что прямо сейчас могла бы осуществить две крайне необходимые вещи. — Здесь есть маленькая комната. — Мягко высвободив руки, она открыла замаскированную дверь в кладовую. — В ней в основном хранятся бумага и чернила, но здесь и все оригиналы посланий леди Фаулер. Я уверена: они будут фигурировать как доказательства того, что ни у кого из нас не было предательских намерений.
Она вошла внутрь, совершенно уверенная, что Торн следует за ней, но потом осознала кое-что еще. Теперь Торн понимал все ее безрассудство и к тому же видел Беллону Флинт — буквально до бородавки!
Белле пришлось собрать все мужество, чтобы повернуться лицом к нему, а повернувшись, она обнаружила, что Торн улыбается.
— Белла, вы не перестаете удивлять меня.
— А вы сумасшедший!
— Не старайтесь быть со мной суровой. По-видимому, мне предстоит в третий раз спасти вас. Я заслужу награду?
