Николас не отрицал своей симпатии к Элеонор. Гэвин тоже ее любил; она стала его женой. А сама Элеонор? Всегда ли ее тянуло именно к Гэвину? А если нет – то когда она сделала выбор?
– Скажи, Дэвис, насколько она велика, сила любви?
Дэвис не отрывал глаз от списка.
– Очень велика. Разве ты сама не чувствуешь? Ты ведь любишь Николаса, правда? С момента вашего разрыва ты бродишь по дому словно тень.
Дориан насупилась.
– При чем тут это? Мы с ним искали рукопись для тети Шарлотты.
– Ты задала мне вопрос. – Дэвис поднялся с кресла, остановился у окна, побарабанил по стеклу. – Хочешь знать, как велика сила любви? Могу показать.
Пропустив его слова мимо ушей, Дориан вновь уткнулась в свой список. Сколько имен… а у нее возникает одна и та же мысль. Мысль отвратительная. Но Гэвин Треффорд был единственным из всего списка, кто мог бы ненавидеть Николаса настолько, что пошел бы даже на предательство ради уничтожения друга детства.
Дэвис нетерпеливо обернулся к ней.
– Ну же, Дориан! Подойди, я хочу тебе кое-что показать.
– Сейчас три часа ночи, Дэвис, – не поднимая головы, бросила Дориан. – На что там смотреть?
– Прошу тебя, подойди, – с нажимом повторил Дэвис. – Сама поймешь, насколько велика сила любви.
Дориан неохотно поднялась из-за стола.
– Видишь человека – во-он там?
– Никого не вижу.
– Да вон там, в тени от дома. Человек в плаще – видишь? – Дэвис ткнул пальцем в стекло.
Теперь и Дориан рассмотрела фигуру, едва различимую на фоне стены противоположного дома. – Кто он такой? Что он там делает? Ты его знаешь?
Дэвис вздохнул.
– Я обратил на него внимание, еще когда выходил из дому. Вернулся, смотрю – все маячит. Ну я и подошел.
Дориан в ужасе ахнула.
– Нужно было послать кого-нибудь из лакеев! Что, если бы этот человек набросился на тебя?
Дэвис покачал головой.
– Я почему-то сразу решил, что это полицейский. Так оно и оказалось.
– Полицейский?! Но почему он следит за нашим домом?
– Его нанял Николас.
Что это значит, Дориан не поняла, но сердце ее заколотилось от одного только упоминания имени Николаса.
– Н-не понимаю.
– В детали разговора вдаваться не стану. Мне пришлось пустить в ход немало уловок – вплоть до своих лучших сигар, – чтобы добиться от него ответа. Парень свое дело знает. Но мне достаточно было услышать, кто его нанял. Об остальном я и сам догадался. Николас опасается за твою безопасность и сделал все возможное, чтобы тебя защитить.
Дориан ошеломленно молчала. Чтобы Дэвис Сент-Джон угощал сигарой полицейского! Уму непостижимо! Да и то, что брат сообщил о Николасе, не укладывалось у Дориан в голове.
– Николас, конечно, действует из самых лучших побуждений, – продолжал Дэвис. – На его месте я поступил бы так же – после того, что случилось в Охотничьей Крепости. Поначалу я даже обиделся. Выходит, он думает, что я не в состоянии позаботиться о собственной сестре? Но потом понял – глупо обижаться на человека, который защищает свою любовь. Николас здорово испугался, когда на тебя напал этот негодяй Отис.
У Дориан мурашки побежали по спине.
– Полицейский должен следить за всеми, кто входит и выходит из дома, и сопровождать тебя, куда бы ты ни пошла.
– Мне вовсе не нравится, что за каждым моим шагом будет следить полицейский, – возразила Дориан, но сердце ее радостно забилось при мысли, что Николас ее не бросил, он за нее волнуется.
– Я понятия не имею, что между вами произошло, – добавил Дэвис. – Не знаю даже, действительно ли ты сама разорвала помолвку или же это было решение Николаса… Но одно я вижу – ты ему очень дорога, раз его так волнует твоя безопасность.
Дориан покачала головой.
– Все дело в его чувстве ответственности. Он же был капитаном и привык отвечать за жизнь людей. А тебе не приходило в голову, что у него могут быть иные причины за мной следить?
Дэвис опустил штору и обернулся к сестре.
– Например?
– Например, чтобы быть в курсе, если мне удастся отыскать третий кусочек рукописи.
– Какой цинизм, сестричка!
– Возможно. Только теперь я точно знаю, кто за всем этим стоит, и, на мой взгляд, соперничество этих двоих вполне способно вытащить на поверхность их самые худшие качества.
Лоб Дэвиса перерезала недоуменная морщинка.
– И кто же, по-твоему, предатель?
Дориан оглянулась на пергаментный листок, где значилось столько имен, помолчала. И все же решилась:
– Сэр Гэвин Треффорд.
У нее словно камень с души свалился. Уже много дней она подозревала лучшего друга Николаса – и никак не могла себя заставить произнести его имя вслух.
– Да они же лучшие друзья! Зачем Гэвину…
– Чтобы завоевать леди Элеонор. Чтобы она навсегда отвернулась от Николаса. Разве могла бы она отдать сердце человеку с репутацией предателя, изгоя общества, чья карьера была разрушена, а честь семьи растоптана?
– Но как же… ценой стольких жизней?
– Вряд ли он об этом тогда задумывался. – Чувство справедливости не позволило Дориан обвинить Гэвина в намеренном злодействе.
– А Николас? Он хоть догадывается?
– Не думаю. Николас высоко ценит дружбу. Ему и в голову не может прийти, что Гэвин причастен к смерти их друга детства, Джонатана Колларда.
– Коллард… Коллард. Полицейский упоминал эту фамилию. Ах, да! Джейми Коллард. Как думаешь, родственник?
– Наверное.
– И что же теперь делать, Дориан? Ты скажешь Николасу о своих догадках?
– Он ни за что не поверит, – покачала головой Дориан. – А у меня одни лишь подозрения. Нужно найти доказательства.
– И лучше всего выяснить, что третий кусочек рукописи Шамьера находится у Треффорда, – закончил Дэвис.
– Именно. По-твоему, шансы есть?
– Предположим, он действительно оказался у Треффорда. Зачем хранить такую улику? Безопаснее сжечь – и дело с концом. Я бы на его месте так и поступил.
– Но только не в том случае, если ты оказался без средств, потому что информация, которую ты собирался выгодно продать французам, так до них и не дошла. Интересно, – Дориан склонила голову набок, – а что известно Элеонор? Вполне возможно, она вообще не в курсе этих дел мужа. Но мне бы очень хотелось с ней поговорить.
– Только не надейся обсудить подобную тему с женой предателя за утренним чаем, – предостерег сестру Дэвис. – Даже если леди Элеонор что-нибудь и известно, она никогда не признается в этом.
– Скорее всего, – задумчиво протянула Дориан.
* * *
– Дориан! Какой приятный сюрприз! – Элеонор впорхнула в роскошно обставленную гостиную. На прелестных изогнутых губках леди играла довольно натянутая улыбка. Несмотря на сердечность приветствия, хозяйка явно не слишком обрадовалась визиту незваной гостьи.
