– Милорд, я не могу стать вашей женой.
Каслтон не перестал гладить Тротулу, и на секунду ей показалось, что он ее не расслышал. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он встал и сунул руки в карманы жилета.
Они стояли так целую вечность. Пиппа отказывалась отводить взгляд от этого славного человека, который сделал ей предложение, хотя мог найти невесту получше. Более нормальную. Замечательного человека, который ухаживал за ней, хотя она была самой странной в Лондоне женщиной.
– Простите, – добавила она.
– Вы считаете, из нас не выйдет хорошая пара? – спросил Каслтон.
– Думаю, из нас получилась бы прекрасная пара, – ответила она. – Но все пошло не так.
– Не так?
Пиппа судорожно вздохнула:
– Я думала, что смогу… думала, что буду…
«Я думала, что буду просто изучать брак. Исследовать наслаждение. И не страдать при этом от последствий».
– Вам требуется еще время? Чтобы все обдумать? Нам необязательно венчаться так скоро.
У нее было больше года. Пиппа рассматривала Каслтона со всех ракурсов. Планировала жизнь с ним. Она готовилась к этой жизни. И всего за одну неделю… один день… одну минуту… все изменилось.
Пиппа покачала головой:
– Мне не нужно дополнительное время.
– Понимаю, – кивнул он.
Она была готова поклясться, что он ничего не понимает.
– Думаю, нам нужно научиться любить друг друга, – продолжал он. – Я наверняка смогу научиться любить вас.
Как любезно с его стороны. Он и вправду хороший человек.
Раньше этого казалось достаточно. И его самого казалось достаточно. Более чем. Граф был готов стать ее партнером, спутником, позволить жить той жизнью, которой она заслуживала. Дать ей брак. Детей. Безопасность. Все, чего требовали молодые женщины в 1831 году.
Раньше.
До того как она решила, что ей нужно больше.
Пиппа взглянула в его теплые карие глаза:
– К сожалению, я не смогу научиться любить вас.
Каслтон широко раскрыл глаза, и она поняла, что обидела его своими необдуманными словами.
– Я не хотела… просто…
Она не знала, что сказать. Как все исправить.
Пиппа замолчала, ненавидя это состояние, те чувства, которые весь мужской род вызывал в ней последнее время.
И она сказала правду. Снова.
– Мне очень жаль, милорд…
И это было правдой.
– Но обеты. Я не могу дать их вам.
– Обеты? – удивился он.
Дурацкая церемония. Та, из-за которой все началось.
– Покорность и послушание, почитание, болезнь и здравие… все это мне по силам.
Понимание мелькнуло в карих глазах.
– Я согласен со всем этим. Полагаю, главная проблема – это любовь.
Он слегка усмехнулся.
– Отречься от всех остальных, – произнесла она.
Пиппа не могла отречься от остальных. Даже от того единственного, который так много для нее значил.
Она глубоко вздохнула:
– Милорд, боюсь, я влюбилась в другого: случайная и несчастная любовь.
Его лицо смягчилось.
– Понимаю. Это многое меняет.
– Верно, – согласилась Пиппа, прежде чем передумать и добавить: – Нет, не совсем. Он…
Она осеклась.
«Он женится на другой…»
– Это чувство не взаимно.
– Как такое возможно? – нахмурился Каслтон.
– Не стоит так поспешно защищать меня. В конце концов, я только что разорвала нашу помолвку. От вас требуется ненавидеть меня.
– Но я не могу ненавидеть вас. И не стану. В современном мире приходится идти на риск. – Каслтон помедлил, гладя прижавшуюся к его ноге Тротулу. – Если бы только браки заключались при рождении!
– Мы скорбим о прошлом, – улыбнулась Пиппа.
– А я хотел бы жить в средневековом замке, – весело признался граф. – И думаю, вы бы стали превосходной хозяйкой. Всегда окруженной собаками. Скачущей верхом с мечом на поясе.
Пиппа рассмеялась, представив забавное видение.
– Спасибо, милорд, хотя вряд ли настоящие хозяйки замков были так же слепы, как я.
Он махнул рукой в сторону ближайшего диванчика:
– Не хотите ли сесть? Принести что-нибудь с кухни? Чаю? Лимонада?
Пиппа села.
– Нет, спасибо.
– Виски?
– Вряд ли леди пьют виски до одиннадцати часов утра.
– Я никому не скажу. – Он поколебался: – Мало того, я могу к вам присоединиться.
– Ради всего святого, милорд, я ни за что не препятствовала бы вам выпить, если хотите.
Каслтон так и сделал, налив янтарной жидкости на палец в стакан и усевшись рядом с ней.
– Наши матери будут вне себя, когда узнают.
Пиппа кивнула, поняв, что они впервые беседуют о чем-то серьезном. О чем-то другом, кроме погоды, собак и загородных поместий.
– Моя еще больше, чем ваша. Мне следовало бы подумать об этом.
– Ваша репутация будет уничтожена, – заметил он.
Она кивнула:
– Это я учла.
Репутация никогда не значила для Пиппы слишком много. Для девушки, которую считали странной, имевшей мало общего с представительницами своего пола и возраста, репутация никогда ничего не стоила. Она не гарантировала Пиппе друзей, приглашений или уважения.
Так что все это не так уж и важно.
– Леди Филиппа, – начал Каслтон, помолчав. – Если вы… э… то есть если вам понадобится… гм…
Она не сводила с него глаз, видя, как пламенеет его лицо, как он спотыкается на каждом слове.
– Милорд? – вежливо осведомилась она, не дождавшись пояснений.
Каслтон откашлялся. Попытался снова.
– Если вы окажетесь в затруднительном положении, – выпалил он, неопределенно махнув в сторону ее живота.
О господи!
– Я не в затруднительном положении.
Пиппа полагала, что может оказаться. Но это мостик, который она перейдет позднее. Если будет необходимо. Без Каслтона.
На его лице отразилось невероятное облегчение:
– Счастлив слышать это.
Оба успели немного успокоиться, когда граф добавил:
– Я бы все равно женился на вас, знаете ли.
Пиппа вскинула удивленные глаза:
– Правда?
Он кивнул.
– Почему? – не выдержала она.
– Большинство людей считают меня идиотом.
Пиппа даже не сделала вид, будто не поняла.
– Большинство людей сами идиоты, – заявила она, неожиданно ощутив потребность защитить этого человека, который мог бы злорадно вышвырнуть ее из дома, а вместо этого предложил выпить и поговорить.
Каслтон наклонил голову:
– Большинство людей считают вас странной.
Пиппа улыбнулась:
– В этом большинство людей правы.
– Знаете, раньше я был с ними согласен. Вы очень умны, питаете пристрастие к животным и невиданным цветам и всегда больше интересовались севооборотом в моем поместье, чем обстановкой моего городского дома. Я никогда не встречал такой женщины, как вы. Я знал, что вы умнее меня, знал, что вы это знаете, но никогда этого не показываете. И вы всегда старались напомнить мне о том, что между нами общего. Мы оба предпочитаем деревню. Оба любим животных. Я был счастлив сознавать, что вы станете моей женой.
