— Я сказала только, что я подумаю над этим. — По губам королевы пробежала легкая улыбка. — Однако я не видела от леди Розалин — или, надеюсь, я могу называть ее Роузи — никакой петиции на этот счет. Вам самому придется довести дело до конца, сэр Энтони. Для этого нужно представить мне эту девушку: я хотела бы с ней поговорить. Вы ведь знаете, где она сейчас, не так ли?
Не дожидаясь ответа, королева пошла к Уайтхоллу. Встав с коленей, Тони отправился следом, вспомнив, что совсем забыл доложить королеве об Эссексе. Однако королева, похоже, сама вспомнила о государственных делах, потому что внезапно обернулась и пошла навстречу Тони.
— Сэр Энтони!
— Да, мадам?
Она встала к Тони боком, не глядя в глаза.
— Когда милорд Эссекс предстанет перед Тайным советом?
— Он не поехал в Уайтхолл, Ваше Величество, сказавшись больным.
— Хм! Но он хотя бы передал мне какое-нибудь письмо? — В ее голосе было столько надежды, что Тони стало жаль королеву.
— Нет, мадам.
— Что ж, он сам себе сделал хуже… Кстати, вы знаете, что по его приказу придворная труппа сегодня играет «Ричарда II»?
— Мне это неизвестно, мадам.
— Итак, передайте Тайному совету, что завтра к десяти утра Эссекс будет у них. Пусть милорд тайный советник приведет его хоть силой!
— Нужно ли мне сопровождать милорда тайного советника в этом деле, мадам? — спросил Тони.
— Думаю, нет, сэр Энтони. — Королева в упор посмотрела на Тони. — Мне кажется, вы оказываете дурное влияние на милорда Эссекса, в частности на его уступчивость.
— Вы, как всегда, правы, мадам. — Тони отвесил Елизавете глубокий поклон.
— Хотя все-таки проводите милорда тайного советника, но сами оставайтесь снаружи — так будет лучше.
— Да, мадам.
— Когда Эссекс выйдет из дома, сопроводите его в Уайтхолл. — Отдав это приказание, королева повернулась и сделала несколько шагов ко дворцу, но остановилась и снова обернулась к Райклифу.
— И еще, сэр Энтони…
— Да, мадам?
— Поклянитесь, что не убьете его по дороге.
— И Эссекс осмелился взять милорда тайного советника и его свиту под стражу? — Тони изумленно взглянул на Носа-с-Бородавкой, сообщившего эту новость. По приказу Ее Величества Тони проводил тайного советника к дому Эссекса, а сам остался у ворот.
Двери дворца Эссекса широко распахнулись, и из них потекла живая людская река. Их было много, очень много — Тони думал, что не меньше двух сотен. Впереди, размахивая руками, шел Эссекс, глаза его горели лихорадочным блеском. Темная шляпа графа с белым плюмажем реяла впереди мятежников, словно знамя.
— Во дворец! К Уайтхоллу! — кричали люди, потрясая обнаженными шпагами.
На этот счет Райклиф был спокоен — почти все его гвардейцы, вооруженные и хорошо обученные, охраняли сейчас дворец. Тем не менее Тони преградил дорогу графу. Эссекс остановился.
— Прочь с дороги, — взревел Эссекс, набрасывая на плечо полу своего алого шелкового плаща. — Ты не сможешь остановить нас, как не смог бы остановить морской прилив.
— А я и не намереваюсь вас останавливать, — крикнул в ответ Тони, — а просто пришел вызвать тебя на бой! На открытый и честный бой, в котором незаконнорожденный и лорд равны. Посмотрим, кто из нас лучший воин.
Похоже, граф не мог устоять перед искушением убить Тони. Он облизнул губы, словно кот, на глаза которому попалась глупая мышка.
— Эй! — Тони специально закричал громче, чтобы его голос достиг самых дальних рядов мятежников. — Или ты трусишь? Что, не хочется ощущать сталь моего клинка у своего горла еще раз?
Граф зарычал и выхватил одной рукой шпагу, другой — кинжал. Спокойно наблюдая за противником, Тони без труда отразил первый выпад Эссекса и, ловко проскочив под его шпагой, крепко схватил за руку. Гримаса боли пробежала по лицу Тони: рана, нанесенная кинжалом графа днем раньше, давала о себе знать. Заметив это, Эссекс улыбнулся и попытался взмахнуть шпагой, однако ему мешал его же собственный плащ. Тони презрительно улыбнулся и одним ударом рассек шнуровку плаща.
— Милорд, я оделся для боя, а вы — для подлости. Позвольте вам помочь! — С этими словами он сдернул красный шелк с плеч Эссекса и бросил его на землю.
Цвет лица графа и цвет его плаща стали одинаковыми.
— Ах ты, грязный ублюдок! Наконец-то я научу тебя уважению!
Хорошо Эссексу — вокруг него стояла плотная стена союзников, и жаждал он только одного — убить Тони, связанного клятвой, данной королеве. Похоже, у Райклифа не осталось шансов на спасение… Разве только, отбросив этикет и правила придворных дуэлей, вспомнить свой богатый опыт уличных драк. Один хороший удар ногой, и Эссекс рухнет как подкошенный… Тони опять увернулся от кинжала графа. Эссекс с самодовольной ухмылкой тряхнул головой, и белое перо на шляпе закачалось… Шляпа…
Тони слегка приподнял кончик шпаги, и Эссекс, уклоняясь, резко дернул головой. Не удержавшись, шляпа слетела с головы и, подгоняемая ветром, покатилась по земле. Этот нехитрый маневр Тони заставил графа на мгновение отвлечься, но и этой секунды хватило Тони для того, чтобы нанести легкую царапину руке противника, сжимающей кинжал. Ловким движением Тони выбил оружие у Эссекса и, низко пригнувшись, ударил графа по ноге.
Баловень королевы звонко шлепнулся в грязь, освобождая путь к отступлению, но не успели еще брызги, вызванные его падением, достичь земли, как шпага Тони была уже приставлена к горлу Эссекса. В тот же миг чье-то тело, словно сжатая пружина, оттолкнуло Райклифа.
— Бежим! — бросил через плечо Нос-с-Боро-давкой. — Бежим, пока не поздно!
Одного взгляда было достаточно, чтобы удостовериться в правоте Носа. Мятежники еще не пришли в себя от поражения предводителя, однако лезвия их шпаг угрожающе зашевелились.
И Тони побежал. Побежал изо всех сил, пока не убедился, что топот смельчаков, решившихся на преследование, затих где-то далеко позади. Похоже, сторонники Эссекса сочли более благоразумным вернуться к своему хозяину. Резко остановившись, Тони пошел назад, стараясь остаться незамеченным, пока не вернулся почти к самому дворцу графа. Здесь продолжали раздаваться воинственные вопли мятежников.
— Во дворец! К королеве, к королеве! — яростно кричали они.
* * *
— И ты носишь его ребенка? — Дядюшка Уилл говорил очень тихо, не желая, чтобы его услышали актеры, находящиеся в этой же комнате. Но даже негромкий голос Шекспира выдавал его гнев. — Ты носишь ребенка сэра Энтони и сбегаешь из его дома!
— Ш-ш… — Комната Уайтхолла была очень просторной, но все равно не стоило повышать голос.
Актеры готовились к выступлению перед самой королевой. Они помогали друг другу натягивать костюмы, поправляли грим перед крошечными зеркалами и в безумном отчаянии повторяли свои роли еще и еще раз. Однако Роузи подозревала, что причиной всеобщей нервозности была не высокая ответственность предстоящего спектакля, а ее участие в нем. Все актеры усиленно делали вид, что не обращают на Роузи никакого внимания, хотя в душе трепетали от страха.
