Мужчина медленно повернул голову в их сторону. Его тонкие обветренные губы почему-то все время немного подергивались, а небольшие карие глаза устремились на Эли таким цепким и холодным взглядом, что ей сразу стало не по себе.
— Зачем он вам понадобился? — в голосе европейца звучала настороженность и даже, быть может, какая-то враждебность.
— Нам нужно попасть во Францию, — чуть запинаясь, ответила девушка.
— У вас есть деньги, чтоб оплатить дорогу? — его настороженность сменилась насмешкой.
— Да, есть! — с вызовом произнесла Эльнара, возмущенная тоном этого мрачного человека. — Только я не пойму, сударь, какое вам до этого дело? Не имеете желания нам помочь — так и скажите. Мы и без вашей помощи найдем капитана.
— Без моей помощи вам не обойтись, — чертов незнакомец сохранял полное спокойствие и невозмутимость, — потому что я и есть капитан «Марселя».
У девушки округлились глаза: Эли считала, что капитан корабля должен выглядеть как-то иначе.
— Да, мадемуазель, — покачиваясь на носках, по-прежнему насмешливым тоном сказал мужчина, — перед вами капитан Люрук собственной персоной. Вас что-то смутило, или мне показалось?
— Вам это показалось, сударь, — с досадой ответила Эльнара. — Так вы возьмете нас на свой корабль?
— Если мы сойдемся в цене, сударыня, — Люрук явно наслаждался своим положением.
— Султан, достань коробочку, — обратилась Эли к приятелю, а затем язвительно произнесла: Надеюсь, это вас устроит?
При виде драгоценностей у капитана заблестели глаза, и уже более миролюбивым тоном он сказал:
— Ну, коли ничего другого, как я вижу, вы предложить не можете, так и быть, возьму то, что есть. Быстрее поднимайтесь на палубу, мы не можем больше задерживаться в этом порту.
— Принцесса, все наши съестные припасы остались в доме, — вскричал Султан, когда Эли сообщила ему, что им нужно подняться на корабль. — Скажи капитану, пусть немного подождет, я быстренько сбегаю туда-обратно, иначе мы пропадем в пути.
— Не пропадете, — сухо ответил Люрук на просьбу девушки, — вы же будете среди людей, а с ними всегда можно договориться.
Переглянувшись меж собой, Эли с Султаном направились к судну, даже спиной ощущая цепкий холодный взгляд капитана.
— Я смотрю, капитан, ты времени на берегу зря не терял, — раздался с палубы ироничный грубый голос. — «Живой» товар повезем? Надеюсь, девица-то хороша?
Эльнара не сразу поняла его громкую, быструю речь, но что-то ее насторожило — и она замешкалась на сходнях.
— Это мой помощник Шактуа, не пугайтесь его, мадемуазель, — успокаивающим тоном сказал Люрук. — Он большой любитель вина, шуток и женщин, а в целом неплохой человек.
Тот, кого назвали Шактуа, оказался здоровым мужчиной с багровым мясистым лицом, бычьей шеей, огромными кулаками и кривыми толстыми ногами. Его нижняя губа отвисала, обнажая болезненные десны и кривые желтые зубы. А когда он улыбался, она отвисала еще больше, уродуя и без того некрасивое лицо. При виде красивой девушки помощник капитана разулыбался и широко шагнул ей навстречу. Бесцеремонно взяв Эли за подбородок, он сказал:
— А ты, детка, очень даже неплоха! Я буду у тебя вторым после капитана, — Шактуа отвратительно расхохотался.
От неожиданности Эли вздрогнула, а потом дала наглецу звонкую пощечину. А вторую ему залепил Султан, растерявшийся поначалу от того, что не понимал языка, на котором говорили капитан и его помощник. Водянистые серо-голубые глаза Шактуа округлились от удивления, а в следующий миг он взревел от ярости и схватил Султана за грудки.
— Эй, приятель, по-моему, ты хочешь узнать вкус морской воды? Ты напьешься ее вдоволь, как только отойдем от берега! Обещаю тебе, но это будет чуть попозже, а сейчас…
— А сейчас ты оставишь его в покое, Шактуа, — спокойным тоном приказал капитан. — И не только сейчас, и не только его. Я обещал этим ребятам доставить их во Францию, они оплатили дорогу, так что держись от них подальше.
— Ты обещал?! — Шактуа убрал руки от Султана. — Люрук, мы с тобой столько лет вместе, так что лучше бы ты не смешил меня по поводу своих обещаний. Я знаю, чего они стоят.
— У меня такое впечатление, Шактуа, что испить морской воды торопишься ты, а не кто-нибудь другой, — в голосе Люрука зазвучали угрожающие нотки.
— Капитан, я просто хотел сказать…
— Тебе незачем говорить, когда есть я, — Люрук повернулся к Эли. — Проходите, сударыня, и присаживайтесь на скамейку. С непривычки у вас наверняка начнется морская болезнь, так что будьте готовы к маленьким неприятностям.
К удивлению путешественников, других пассажиров на борту корабля не оказалось. Команда «Марселя» состояла примерно из двадцати человек, причем все они выглядели довольно странно: одеты были неряшливо, формы у них не было, разговаривали между собой громко и грубо, нередко хватались за нож… Но стоило на палубе появиться Люруку, как все разом замолкали и судорожно принимались за работу. Своего капитана они за глаза называли Морским дьяволом и боялись его до жути. Шактуа недолюбливали, но слушались беспрекословно, зная, что он скор на расправу. Занятые своими делами, они поначалу даже не обратили внимания на пассажиров. Собственно, этих грубых и угрюмых людей вообще мало что волновало, кроме возможности поесть, поспать, а при возможности — от души принять на грудь.
Как и предсказывал Люрук, уже к вечеру первого дня у Эли и Султана началась морская болезнь. Целыми днями они лежали в крохотном закутке, выделенном специально для них, на тощих жестких матрацах, не в силах приподнять голову. Обоих мутило так сильно, что, казалось, легче умереть, чем так мучиться. На десятый день болезнь отпустила так же внезапно, как и началась. Бледные и исхудавшие путешественники выбрались на палубу. Высоко в небе светило яркое солнце, голубое безбрежное море радовало глаз своим потрясающим величием, — однако что-то в окружающем мире изменилось. Прошло какое-то время, прежде чем Эльнара с Султаном осознали, что корабль не плывет, а стоит на одном месте. Обеспокоенная девушка бросилась к капитану и на вопрос: «Что случилось?» — получила короткий ответ: «Штиль, сударыня».
Отсутствие ветра обернулось для хоршикских путешественников еще большими неприятностями, чем морская болезнь. На них обратили внимание умиравшие от безделья члены команды «Марселя». Едва Эли с Султаном пришли в себя, они оба почувствовали голод, однако все съестные припасы остались в Измире. Эли, привыкшей обходиться малым, хоть и с трудом, но удавалось отгонять от себя мысли о еде, а на ее друга нельзя было смотреть без слез: он не просто осунулся, а стал как будто бы меньше и тише, ни на что не жаловался и почти ничего не говорил. Ведь для Султана даже непродолжительное отсутствие еды было подобно смерти: в пище он привык находить удовольствие и утешение одновременно.
