– Мне нравится наш дом.
Сейчас виконтесса в отделанном синей тесьмой изумрудно-зеленом прогулочном платье, которое было ей весьма к лицу, сидела боком на скамеечке перед туалетным столиком и, наклонив голову, застегивала элегантные темно-синие полуботиночки. Себастьян на минуту задержался на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку и глядя на жену. Просто ради удовольствия.
Леди Девлин шел двадцать шестой год. Ее называли скорее интересной, чем хорошенькой, и ростом она была выше, нежели, по мнению многих, полагалось женщине. Римский профиль, острый ум и подчас пугающую беспощадность леди унаследовала от своего влиятельного отца, лорда Чарльза Джарвиса. Но навеянные идеалами Возрождения взгляды – и убеждение, будто богатство и привилегии налагают обязательства отстаивать права социальных низов, – были присущи исключительно ей.
Геро не слишком понравилась Себастьяну при их первой встрече. Поскольку тогда он приставлял к виску баронской дочери пистолет, то подозревал, что антипатия была взаимной. Уважение друг к другу пришло постепенно, даже помимо их воли; сопутствующее ему физическое влечение удивляло – и приводило в смятение – обоих.
Их брак был таким же непростым, как и приведшие к нему причины, и супруги еще только проторяли путь к взаимопониманию и к чему-то большему – чему-то глубокому и могущественному, одновременно и манившему, и страшившему Себастьяна. Страсть вспыхнула быстро; для доверия и открытости требовалось время, усилия и некое преодоление себя, а Девлин сомневался, готовы ли они к этому шагу. Им с Геро еще многое предстояло узнать друг о друге. И Себастьян вдруг осознал, что своими действиями ставит под угрозу те хрупкие отношения, которые им удалось к этому времени построить.
И в то же время понимал, что выбора у него нет.
Подняв глаза, виконтесса поймала мужа на разглядывании и улыбнулась.
– Что за ужасная манера, – обронила она, – подкрадываться и шпионить за людьми.
– Я вовсе не подкрадывался. На самом деле я натворил достаточно шуму.
Она сдержанно фыркнула:
– Не у всех же зрение и слух, как у хищной птицы. – По-прежнему улыбаясь, жена поднялась со скамеечки, подошла к нему и положила руки на плечи, всматриваясь в лицо. Ее улыбка угасла, и Девлину подумалось, что, возможно, Геро знает его лучше, чем ему представлялось, потому что она спросила: – Твой друг мертв?
– Сторож обнаружил тело сегодня утром в Гайд-парке.
– Ох, Себастьян, мне так жаль.
Обхватив ее щеки ладонями, он поцеловал Геро долгим и крепким поцелуем, затем прислонился лбом ко лбу жены, глубоко вдохнул, прежде чем отпустить ее, и легким тоном поинтересовался:
– Снова на опрашивание?
Геро кивнула и отошла, чтобы положить в ридикюль записную книжку в тканевом переплете.
– Да, нашла еще одного подметальщика улиц, который согласился побеседовать со мной.
– А я-то думал, они все до единого охотно согласятся на разговор, учитывая, сколь щедро ты готова платить за привилегию выслушивать их болтовню.
– Ты удивишься, но многие из этих детей боятся откровенничать, – обронила жена, отыскивая что-то среди заколок для волос и книг на своем туалетном столике. – И я понимаю их опасения. Судя по тому, что я регулярно слышу, их недоверие к представителям власти более чем оправдано.
Себастьян поймал себя на улыбке. После изысканий на самые различные темы – от эмансипации католиков и работорговли до законов о труде и экономических причинах нынешнего увеличения количества проституток в Лондоне – теперь Геро взялась за статью о нищих ребятишках, которые влачили жалкое существование, подметая улицы Лондона. Исследовательница так увлеклась проектом, что подумывала написать несколько таких статей и объединить их в книгу под названием «Рабочая беднота Лондона».
– Ах, вот, нашла. – Выудив из россыпей карандаш, виконтесса выпрямилась, заметила улыбку мужа и проворчала: – Ты подсмеиваешься надо мной.
– Угу. Но это не означает, будто я не восхищаюсь тем, что ты делаешь.
Геро сунула карандаш в ридикюль и потянулась за перчатками.
– Зато мой отец, нечего и говорить, шокирован. Не пойму, чем он обеспокоен больше: опасением, что я подхвачу какую-нибудь ужасную болячку от одного из этих несчастных, или подозрением, что его дочь превращается в слезливую даму-благотворительницу.
– Твой отец наверняка понимает, что ты не такая.
Из ее уст вырвался мягкий смешок.
– К этому времени уже должен был понять. Для того чтобы разливать бесплатный суп или преподавать в воскресной школе, я слишком на него похожа.
Отвлекаясь от натягивания перчаток, Геро подняла глаза. Неизвестно, что она разглядела в лице мужа, но ее веселье тут же улетучилось.
– Случилось что-то еще, да? Помимо смерти Риса Уилкинсона?
Себастьян кивнул.
– Ты читала утренние газеты?
– Еще нет. А что? Что произошло?
– Рассела Йейтса арестовали за убийство торговца бриллиантами из Олдгейта.
Черты Геро хранили сдержанное спокойствие. Дочь лорда Джарвиса весьма искусно умела скрывать собственные мысли.
– А он действительно убил?
– Йейтс утверждает, что невиновен. Я верю ему.
– И можешь доказать его невиновность?
– Не знаю. Ясно одно: если не докажу, его повесят.
Виконтесса потянулась за шляпкой и, отвернувшись, сосредоточила все внимание на своем отражении в зеркале, водружая на голову отделанный бархатом убор. Как и большинство лондонского общества, леди Девлин отлично знала, что нынешняя супруга Йейтса когда-то была возлюбленной Сен-Сира. Ей также было известно, что минувшей осенью между любовниками произошло нечто, приведшее к браку Кэт Болейн с бывшим капером и отправившее Девлина катиться по пропитанной бренди наклонной, откуда он с трудом выбрался совсем недавно. Но тем осведомленность жены и ограничивалась, и Себастьян не был уверен, что готов рассказать ей все остальное.
– Я должен это сделать, – добавил он.
Геро тщательно выровняла шляпку и медленно повернулась обратно лицом к супругу:
– Опасаешься, что я стану возражать? Закачу истерику и надуюсь у себя в комнате в припадке ревности?
– Нет, – невесело хмыкнул он, – но…
– Ты только что выразил восхищение моими исследованиями. Думаешь, я не восхищаюсь тем, что делаешь ты? Считаешь меня способной злиться из-за твоих стараний спасти человеческую жизнь только потому, что у тебя общее прошлое с женой этого человека?
Себастьян покачал головой. Протянув руку, он обхватил ладонью подбородок Геро и, наклонившись, легонько провел губами по ее губам.