– Как вы считаете, сэр, удастся шерифу установить в Аннандейле свою власть?
С нежностью посмотрев на дочь, Данвити протянул:
– Ох, женщины, женщины! Сколько раз я говорил, что не стоит беспокоиться о подобных вещах.
– Может, это не мое дело, сэр, – не сдавалась Майри, – но мне не нравится, когда гости уходят от нас в гневе. Вчера Роберт Максвелл сказал, что у шерифа достаточно власти, чтобы захватить наши земли. Это действительно возможно, сэр?
– Нет-нет, детка. Не забивай свою головку такой чепухой. Ничего подобного не произойдет. Я ясно дал понять, что не стану кланяться перед Максвеллами. Власть в Аннандейле нужна им лишь для того, чтобы набить собственный кошелек. Я знаю, во что им встанет заново отстроить Карлаврок! – Взглянув на дочь и жену, Данвити добавил: – И больше не будем об этом говорить, вы слышите?
Майри без колебаний повиновалась приказу отца. Она почти всегда предпочитала мир отсутствию такового. Отец ее был человеком миролюбивым, но очень часто, как и все люди, наделенные властью и привыкшие повелевать, выходил из себя, если кто-то пытался ему перечить.
Несмотря на желание Майри забыть о существовании Роберта Максвелла, мысли о нем вновь и вновь преследовали ее, пробуждая в душе странные и противоречивые чувства. Она напоминала себе о его высокомерии, но уже в следующий момент в ее памяти всплывало выражение его ясных глаз, а потом и взгляд, каким он одарил ее, когда в гневе выходил из зала. В нем не было тогда злости.
Усилием воли заставив себя выбросить из головы мысли о Роберте Максвелле, Майри сосредоточилась на более насущных делах. Ей предстояло отвлечь Фиону от размышлений об Уилле Джардине и приложить все силы к тому, чтобы обучиться управлению поместьем.
Роб и его люди покинули Спедлинс-Тауэр с рассветом, когда первые лучи солнца позолотили вершины холмов. Они направлялись назад в Дамфрис, расположенный в пятнадцати милях к югу от гостеприимного дома клана Джардинов.
Над рекой Аннан клубился туман, а на листьях кустов и деревьев все еще искрились капли вчерашнего дождя. Однако вскоре лучи солнца прогнали туман прочь.
Роб и его люди перешли Аннан вброд в нескольких милях южнее Эплгарта. Обогнув заболоченные луга и топи, окружавшие замок Лохмабен, они вскоре вышли на дорогу, ведущую в Дамфрис.
Спустя еще два часа они въехали в город и направились по главной улице к высокому каменному замку, известному как Башня Алана.
Башня эта, возвышающаяся над рекой Нит, была очень древней. Когда-то она принадлежала Алану – последнему из правителей Галлоуэя, – но лишь до тех пор, пока спустя сто сорок лет титул не перешел к Арчи. До последнего времени Башней владела та ветвь клана Максвеллов, к которой принадлежал Роберт. С давних пор Башня Алана служила резиденцией наследного шерифа Дамфриса.
Спешившись, Роберт бросил поводья слуге и остановился перекинуться парой слов со странствующим забойщиком скота Парлендом Доу, освобожденным от арендной платы за верную службу и преданность клану Максвеллов.
Коснувшись шляпы в приветственном жесте, тот произнес:
– Рад видеть вас, сэр. Прямо отсюда я собирался ехать в Аннандейл, но не позже чем через неделю – максимум через десять дней – мне нужно снова быть в Керкудбрайте.
– К тому времени я тоже вернусь в Трейлингхейл, – произнес Роб. – Фин Уолтерс поработает здесь за тебя.
Пожелав забойщику скота безопасного путешествия, Роберт вошел в дом. Разговор с братом будет не из приятных, но Роберт никогда не откладывал подобные беседы.
И все же, когда престарелый привратник сообщил, что его милость Александр Максвелл ждет брата к себе немедленно, желудок Роберта болезненно сжался. Так бывало и в детстве при схожих обстоятельствах. Ощущение было мимолетным, но весьма неприятным.
– Хозяин в своей комнате, господин Роберт... вернее, сэр, – с улыбкой исправился старик. – Будьте осторожны.
– Те же слова я слышал, будучи двенадцатилетним мальчишкой, Эдгар. Алекс тогда был редкостным тираном, – произнес Роб, похлопав старика по плечу. – Только я уже слишком взрослый для порки.
– Да, сэр. И такой мускулистый. И с мечом управляетесь всем на зависть, – сухо добавил привратник. – Я только хотел предупредить, чтобы вы не ходили в гостиную. Там Сама и леди Максвелл.
Эти слова вызвали у Роберта улыбку. Только одну женщину в доме слуги называли «Сама», а именно – бабушку Роберта со стороны матери Арабеллу, леди Келсо.
– Я зайду к ним, после того как поговорю с братом, – сказал Роберт.
– Сама будет рада посмотреть на вас. Что же касается нашего господина...
Старик красноречиво развел руками.
Кивнув, Роберт поблагодарил старого привратника. Впрочем, он и так знал, в каком состоянии сейчас брат. Присутствие же острой на язык леди Келсо лишь усугубило бы его гнев.
И все же Роберт любил бабку, несмотря на ее прямоту. Известие о том, что она дома, вызвало у Роберта улыбку и, как в детстве, подействовало на него успокаивающе. Узнав о том, что Алекс в гневе и немедленно требует брата к себе, она скорее сказала бы: «Наверное, ты это заслужил. А если осмелишься выйти из себя, когда и он пребывает в гневе, мой мальчик, то ты заслужил порицания вдвойне».
Роберт пересек зал, где слуги готовили стол к обеду, а потом остановился и набрал полную грудь воздуха, чтобы снять растущее напряжение. Ему необходимо сохранять спокойствие, что бы ни сказал Алекс.
Он еще не знал, какими будут новости из Аннандейла, стало быть, настроение ему испортил кто-то из женщин – либо леди Келсо, либо его собственная жена Кассандра. Впрочем, не важно, кто испортил Алексу настроение, свой гнев он все равно обрушит на брата.
Роберт и раньше попадал в подобные ситуации. Он был довольно вспыльчив, но не часто осмеливался давать волю собственному гневу в присутствии старшего брата. Зато больше никого не стеснялся, разве что леди Келсо могла заставить внука успокоиться.
Но в последнее время он только и делал, что боролся с собой в попытке сдержать гнев в присутствии Алекса, дабы избежать негативных последствий.
В глубине души Алекс был добрым, но был твердо уверен в необходимости воспитать младшего брата должным образом. Их мать умерла, когда Робу было всего четыре года. Отец последовал за ней спустя три года, оставив младшего сына на попечение Алекса, которому едва исполнился двадцать один год.
Подойдя к двери небольшой комнаты, которую Алекс использовал в качестве кабинета, Роберт коротко постучал и вошел внутрь.
Алекс сидел в кресле за длинным столом, за которым работал с отчетами и исполнял свои обязанности шерифа. Несмотря на то что ему исполнилось всего сорок лет, его некогда темные волосы изрядно посеребрила седина. В последние несколько лет он набрал вес, и теперь рисковал обзавестись вторым подбородком и отвисшими щеками.
