— Не паясничай, — произнесла Фэнси, едва сдерживая улыбку. — На этот раз ты так легко не отделаешься.
— Мне остается лишь уповать на ваше милосердие, графиня, — полушутя-полусерьезно сказал Чанс. — Очень жаль, что я вел себя недостойно…
— О чем ты жалеешь, Чанс? — неуверенно переспросила Фэнси. — О том, что женился на мне?
Веселость Чанса мгновенно улетучилась.
— Нет, об этом я не жалею, — мягко ответил он. — Мне жаль, что я добивался твоей руки не совсем законными средствами.
— Но зачем? — воскликнула Фэнси. — Почему ты заставил меня выйти за тебя замуж? Ты правда вел себя странно.
Несмотря на то что, разговаривая сейчас с Фэнси, Чанс многое понял, он еще не был готов признаться даже себе в самом главном.
— Я хотел тебя, — просто сказал он. — Мне невыносима была мысль, что ты станешь женой Джонатана. — Он с нежностью посмотрел на Фэнси. — Ты мне понравилась сразу, когда я впервые увидел тебя в Ричмонде. Я очень боялся, что, если ты выйдешь замуж за Джонатана, я потеряю тебя навсегда. — Он на мгновение стиснул зубы. — А сцена в спальне… Залезть к тебе в постель, а затем дать себя обнаружить казалось мне самым простым способом достичь цели.
— И все это — чтобы отомстить Джонатану?
Чанс вздрогнул и улегся на траву, увлекая за собой Фэнси. Несколько мгновений они пролежали рядом. Фэнси положила голову Чансу на плечо, а он обнял ее за талию.
— Скажи, Фэнси, — начал Чанс, задумчиво смотря на шелестевшую над их головами листву, — что ты знаешь о моей первой жене, Дженни?
Фэнси вздрогнула. Ей никогда не хотелось расспрашивать Чанса о его прежнем браке; а, услышав, с какой болью он произнес имя своей первой жены, она почувствовала нечто похожее на ревность.
— По-моему, это была дочь какого-то плантатора, которую ты обольстил и заставил пойти с тобой под венец. Ее семья была против этого брака. А потом она покончила с собой.
Чанс грустно улыбнулся:
— Понимаю, откуда у тебя такие сведения. Джонатан рассказал, правда?
— Да, в наших разговорах он упоминал и об этом.
— А он не рассказывал, как, когда я уезжал по делам в Англию, он совратил мою жену и бросил, когда она забеременела? Отцом ребенка — за это могу поручиться — был не я. Он оставил ее потому, что я вот-вот должен был вернуться, и он боялся встречи со мной.
Пораженная Фэнси приподнялась и покачала головой:
— Нет, об этом он ничего не говорил. Впрочем, Джонатан обычно рассказывает только то, что ему выгодно.
— Ты тоже это поняла?
— К сожалению, да. — Фэнси слегка нахмурилась. — Но если ты знал, почему не…
— Не вызвал его на дуэль? — продолжил за нее Чанс. Фэнси кивнула.
— Я думал об этом — особенно когда понял, что именно он был любовником моей жены, — сказал Чанс. — Конечно, я вполне мог бы вызвать его на поединок и убить. Но Джонатан был тогда в Бостоне и вернулся лишь через несколько недель. К тому времени я уже не раз подумал над тем, что произошло, и пришел к выводу, что гибель Джонатана хоть и доставит мне удовлетворение, но станет тяжелым ударом для Сэма и Летти. Они всегда хорошо относились ко мне, и я не мог отплатить им неблагодарностью. Кроме того, смерть явилась бы для Джонатана слишком легким наказанием. Нет, он должен был жить — жить и страдать, так же как я, когда узнал об измене жены. — Чанс на мгновение прервался и посмотрел в сторону. — Я хотел, чтобы Джонатан понял, что значит потерять любимого человека, хотел, чтобы он принял душевные муки.
— И узнав, что Джонатан собирается жениться, ты решил отнять у него невесту, — резко сказала Фэнси, с горечью отмечая, что ревнует Чанса к давно погибшей жене. — И тебе показалось, что невеста Джонатана — я.
— Нет, — медленно произнес Чанс. — Это был всего лишь предлог, чтобы завладеть тобой.
Фэнси обдало жаром.
— Не очень убедительно, — холодно проронила она.
— Да, пожалуй, — согласился Чанс, обнимая ее за талию и привлекая к себе. — Но я мечтал о тебе, просто не мог думать ни о чем другом. Мечтал, как буду обнимать тебя, целовать. — Он склонился к ее губам.
Ответ Чанса не вполне удовлетворил Фэнси, вопросы еще оставались. Но некоторая перемена в ее настроении все же произошла: к любви прибавилась надежда, и Фэнси смутно понимала, что пока этого достаточно. Конечно, стремиться овладеть женщиной и любить ее — совершенно разные вещи, но желание, о котором говорил Чанс, может однажды перерасти в более прочное и серьезное чувство…
Фэнси обхватила ладонями затылок Чанса, подставила ему губы. Чанс со стоном обнял ее и осторожно положил на траву. Они не помнили, как освободились от одежды. Жаркие объятия, страстные поцелуи — все было, как в первый раз на берегу, и… все же по-другому. Сейчас Фэнси знала: рядом с ней человек, которого она любит, и не осуждала себя за слабость. Чанс еще не пришел к такому выводу, но признавался себе в том, что ни одна женщина, даже Дженни, не вызывала у него таких пылких чувств, как Фэнси. Нет, никакая другая не заменила бы ему Фэнси!
С невыразимой нежностью Чанс прикасался губами к губам Фэнси, к ее шее, груди; влажным горячим языком ласкал ее соски, и она трепетала от сладостного предвкушения. Он покрыл поцелуями все ее прохладное шелковистое тело и вновь припал к ее губам, словно хотел выпить ее.
Фэнси будто растворилась в его ласках. Нащупывая бутончики сосков на его теплой груди, сжимая ладонями крепкие ягодицы, она слышала его сдавленные стоны и загоралась еще больше.
— Если ты будешь продолжать в том же духе, — улыбнулся Чанс, на мгновение поднимая голову, — ты получишь больше, чем рассчитывала, причем намного быстрее.
— Правда? — с невинным видом спросила Фэнси, касаясь его напряженной плоти.
— Да, дорогая, — выдохнул Чанс. — Что ты делаешь со мной?..
Его ладонь скользнула между ее ног, и он стал гладить, ласкать ее — упоительно, волшебно. Дрожа от восторга, Фэнси поднимала бедра навстречу его пальцам, исступленно повторяла его имя…
Лишь когда момент соития был уже позади, Чанс впервые обратил внимание на то, что происходило вокруг. Солнце нещадно пекло, с плантации доносились голоса людей, сливавшиеся в неясный шум. Чанс знал, что надо вставать, но пока не двигался с места, наслаждаясь мгновениями близости с Фэнси. Утомленная, она лежала рядом, обнимая его и отвечая на его поцелуи. Боже, как прекрасно…
Поцеловав Фэнси еще раз, Чанс выпустил ее из своих объятий и, опершись на локоть, откинул локоны с ее лба.
— Ты — самое прелестное создание в мире! Я благодарю судьбу за то, что она послала мне тебя!
Польщенная, но одновременно смущенная его признанием, Фэнси покраснела и что-то тихо пробормотала. Ее ответ, очевидно, понравился мужу, ибо он засмеялся и чмокнул ее в кончик носа. Упоение, владевшее Фэнси, прошло, и она, внезапно вспомнив о своей наготе, застеснялась.
