Если удастся обойти горящие мачты, то они спасены.
Курту Филипсу показалось, что он в аду. Трое моряков с трудом управляли баркасом. Вокруг него корабли или горели, или извергали пушечный огонь.
Кричали те, кто стрелял, кричали те, кто умирал. А впереди горел любимый корабль графа Уинфорда «Смельчак».
Курт в ужасе взирал на корабль. Где же графиня? Если она сейчас не появится, корабль может взорваться. И тут он увидел ее. Она помахала ему и вновь исчезла.
С борта свисала веревочная лестница. Курт поймал ее обеими руками. Вдруг на борту показался ботинок, затем нога. О, это был Кит. Левая нога его странно висела. Курт крепко держал лестницу.
Капитан и его жена спускались очень медленно. Кит был практически беспомощен.
– Я не могу помочь ему отсюда! – крикнула Розалинда. – Боюсь, что он упадет.
– Я поймаю его. – Курт велел морякам держать лодку у самого корабля и полез по лестнице.
Кит оступился. Розалинда вскрикнула, но ему удалось удержаться. Голова его безвольно свисала, глаза закрылись, хотя он и старался не потерять сознания от боли. Наконец Курт и матросы втащили его в баркас.
– Садитесь, моя леди. Мы положим его голову вам на колени, – поторопил Курт Розалинду, и она прыгнула. Потерявшего сознание Кита осторожно уложили на дно лодки. Моряки быстро погребли к берегу. А позади них, в море, горели два корабля – «Смельчак» и «Гран Грифон». Очевидно, ветер переменился, и пламя перешло и на «Гран Грифон».
Мощный грохот сотряс Зудер Зее. Это «Смельчак» раскололся на миллион осколков.
Курт потянулся к Киту. Глаза друга были закрыты. Слава Богу, он не видел, как только что погиб его любимый корабль.
Розалинда склонилась над мужем. Волосы ее опалились, лицо было в крови и саже.
– Ничего, – горячо шептала она, и слезы текли по ее грязным щекам. – Ничего, Кристофер, все будет хорошо.
В тот октябрьский день голландцы одержали великую победу, взяв в плен адмирала испанского флота, графа фон Боссу, вместе с его кораблем. Четыре крупных испанских корабля и полдюжины маленьких сдались голландцам. Победа обеспечила спокойствие на Зудер Зее и голландское превосходство на Северном море.
Розалинда узнала об этом лишь на следующий день. Прежде всего она отправилась в Энкхусен и нашла врача для Кристофера. Сломанную ногу забинтовали, раны на спине смазали лечебной мазью. Ожог, к счастью, оказался неопасным.
Розалинду больше тревожил удар в голову. Кит был без сознания, и никто не мог сказать, как это отразится на его рассудке. Остаток дня и всю ночь бредил. Все это время Розалинда находилась рядо с ним, отказываясь спать и прислушиваясь к его малейшим желаниям.
На следующее утро Кит открыл глаза. Роз сидела рядом, протирая его лоб холодной водой.
– Я здесь, – прошептала она.
Кит не сразу вспомнил, где он и с кем. Наконец он узнал Розалинду.
– Ты осталась на корабле из-за меня, – удивленно спросил он. – Почему?
– Какой глупый вопрос! Потому что я люблю тебя. Я ни за что не оставлю тебя, если я нужна тебе, Кит, неужели ты этого не понял?
– Нет. Прости меня.
Слезы выступили у него на глазах, и Кит быстро закрыл их. Он чувствовал себя слабым и глупым, ибо лежал раненый, а другие завершали битву. Он взял руку Роз и прижал к своей щеке.
– Я думал, что женщины беспомощны, – сдавленно проговорил он.
– Некоторые женщины. – Одна коса у нее распустилась, и она нетерпеливо перекинула ее через плечо. – Я не твоя мать. – Лицо ее вдруг приняло торжественное выражение. – Ей с самого начала не повезло, потому что ее мужем был Генри Говард. Но теперь ты можешь найти в своем сердце силы простить свою мать?
Кит еле заметно кивнул, вспоминая взгляд Розалинды, когда он открыл глаза на горящей палубе. Такой же взгляд был у его матери в тот день, когда отец отобрал у Кита ее подарок. Боль снова обожгла его, но тут он внезапно вспомнил. Не только отцовское воспитание, не только материнские слезы. Все вдруг изменилось.
Отец вошел в комнату, увидел игрушку, потребовал отдать ее, Кит запротестовал. Поднялась ненавистная трость и сломала великолепный волчок. Трость опять поднялась и ударила Кита.
И тогда… мать с криком бросилась на отца, сильно ударила его, и он отлетел к стене. Трость выпала у него из рук, и Кит был свободен.
Спрятавшись под столом, он слушал, как мать спорит с отцом, осуждает его метод воспитания детей. Кит сидел, смотрел, слушал, и ему показалось, что мама победит.
Но нет. Отец вышел из себя и послал за слугами. Они держали ее, пока отец наказывал их непослушного сына. Отец вытащил Кита из-под стола и пять раз ударил тростью. Он всегда бил его тростью за непослушание, и с каждым годом увеличивалось количество ударов. Кит на всю жизнь запомнил эти удары, но как он мог забыть, что мать защищала его!
Он застонал. Мать и прежде часто вступалась за сына. Но муж ее был сильнее. Розалинда права. Мать не могла сопротивляться ему.
– Спасибо тебе за это.
Голос Розалинды вернул его к действительности.
– За что? – Кристофер был удивлен.
Она нежно погладила его по щеке:
– За то, что ты позволил убедить тебя. Во имя памяти твоей матери я никогда не предам тебя.
– Да, – сказал он, вспомнив любовь и храбрость в ее глазах на горящей палубе. – Ты не способна на предательство.
Уже на следующий день Кит ходил с костылем. Розалинда все время была рядом. Как хорошо, когда о тебе заботятся, с любовью и бескорыстно. Впервые в жизни он поверил в любовь, бескорыстие и верность.
Как только Кит смог выходить, он заказал экипаж. Но сперва он отправил гонца в Англию сообщить родителям Розалинды о том, что их дочь жива, здорова и счастлива. Затем они сели в экипаж и поехали на набережную.
– Розалинда, вот твоя «Чаша». Я хочу, чтобы ты проследила за разгрузкой и торговлей. Я согласен сопровождать тебя. Но предупреждаю, что ты все должна решать сама.
И Розалинда поняла, что он так пытается сказать, что не будет ей мешать оставаться во главе отцовского дела. Муж позволил ей все решать самой и обещал помогать, если понадобится.
К вечеру Кит пожалел, что согласился сопровождать ее. Роз утомила его, затаскав по большим магазинам, а потом еще пошла на рынок, где приценивались торговцы. Она так хорошо торговалась, что уже к вечеру обо всем договорилась.
На следующий день состоялась торжественная церемония, на которой Вильгельм фон Нассау, принц Оранский, принимал своих верноподданных и вручал адмиралу Морских Бродяг специально изготовленную медаль в честь победы под Энкхусеном. Зала была заполнена солдатами, бюргерами, их женами и детьми и прочими горожанами, которые чокались, пили и хлопали, когда произносились речи.
