— Очень рад слышать это, — вымученно произнес Саймон, хотя его сердце оглушительно колотилось. Неужели существовала возможность больше не возвращаться во Францию? Он молился, чтобы так и было.
— Если вас раскроют, вы станете для меня бесполезным — и тем более не сможете пригодиться мне, если вас схватят и снова бросят во французскую тюрьму.
И в тот самый момент, когда Саймон подумал о бессердечии Уорлока, по другую сторону двери раздался глухой стук — словно кто-то, стоявший там, что-то уронил. Саймон застыл на месте. Амелия… Подойдя к двери, Уорлок резко распахнул ее — и в комнату едва не вывалилась его племянница.
Уорлок посторонился, и она споткнулась о порог. Саймон бросился вперед и успел подхватить Амелию, не дав ей упасть.
Оказавшись в объятиях Саймона, Амелия подняла на него глаза. Ее лицо было мертвенно-бледным.
«Она подслушивала нас», — подумал Саймон, потрясенный этой мыслью.
— Ну и ну! Судя по всему, склонность к шпионажу — наша семейная черта, — констатировал Уорлок.
Амелия в отчаянии вцепилась в Саймона.
Он сильно сжал ее руки, внимательно глядя на нее, и его лицо свело от напряжения. Тревога омрачила его взгляд.
Саймон был шпионом, как и подозревала Амелия. Но он был не просто шпионом — он был двойным агентом. И все-таки было еще кое-что, нечто неизмеримо большее…
— Мне стыдно за тебя, Амелия, — донесся до нее голос Уорлока. — Подумать только: шпионить за своим собственным дядей, кусать руку, которая так щедро тебя кормит!
Он явно насмехался над ней.
— Саймон, — окликнула Амелия. Но не успела она спросить его, действительно ли он был во французской тюрьме, — в его глазах мелькнуло предостережение. Саймон еле заметно покачал головой.
Сердце Амелии по-прежнему яростно колотилось. Неожиданно накатила слабость, к горлу подступила тошнота.
Уорлок закрыл за Амелией дверь. Затем она услышала, как Себастьян направился к ней, и в напряжении застыла на месте. Саймон отпустил ее, и медленно, трепеща от страха, Амелия повернулась и взглянула на своего дядю.
— Что это тебе вздумалось шпионить за нами? — холодно спросил Уорлок.
И не успела Амелия открыть рот, чтобы ответить, как Саймон встал между ними.
— Вы не имеете права говорить с ней подобным тоном. Я этого не потерплю.
— Боюсь, это не представляется возможным, — ответил Уорлок. — И вовсе не потому, что она — моя племянница. Речь идет о деле, которое касается нашей национальной политики, о деле государственной важности.
Амелия задрожала:
— Я и не думала шпионить.
Уорлок усмехнулся.
— Нет, дорогая, именно это ты и делала, — возразил дядя. — Ты нарочно осталась стоять за дверью, приложив к ней ухо. Мне хорошо известно, что ты — не радикалка, какой когда-то была твоя сестра. Так что отвечай: почему ты шпионила за Гренвиллом?
— Ты не обязана ему отвечать, — вмешался Саймон.
Амелия была вне себя от страха. Ее дядя никогда не казался ей таким холодным и таким властным — или таким беспощадным. Но поведение Саймона тоже ее пугало.
Он был тайным агентом, причем шпионил не только для Питта. Саймон вел какую-то ужасную игру, потому что французы считали его своим. Неудивительно, что он жил в постоянном страхе, ведь Амелия прекрасно знала, какая участь могла ожидать Саймона.
Ее била дрожь. Оказывается, Саймон был в тюрьме там, во Франции. Так вот почему он так изменился? Вот почему его мучили ночные кошмары?
Уорлок ждал ее ответа. И Амелия, осторожно подбирая слова, объяснила:
— В этом доме находятся три маленьких ребенка, которых я должна оберегать. Вот уже некоторое время я догадывалась, что с Саймоном что-то происходит. Ваши отношения с ним вызывали у меня множество вопросов. Так что — да, я решила подслушать.
— Не самое мудрое решение, — прокомментировал Уорлок. — Насколько я понимаю, другая моя племянница отзывалась обо мне не слишком-то восторженно?
Амелия вдохнула, прежде чем ответить:
— Вы превратили жизнь Бедфорда в сущий ад, Себастьян. Вы превратили в ад даже жизнь Джулианны. Да, она рассказала мне, как вы подбивали ее шпионить за Домиником! Как вы могли просить собственную племянницу сделать нечто подобное?
— Я хочу выиграть эту войну. Я не желаю, чтобы революция докатилась до наших берегов. И ради достижения этих целей я буду делать то, что должен, — даже если для этого необходимо будет вовлечь мою собственную семью в различного рода сомнительные дела. — Темные глаза Уорлока грозно сверкнули. — Так что можешь называть меня кем хочешь, но кто-то должен выиграть эту проклятую войну, кто-то должен позаботиться о безопасности этой страны!
Амелия беспомощно посмотрела на Саймона. Он сделал шаг по направлению к ней, и на какое-то мгновение Амелии показалось, что он собирается обнять ее. Но в самый последний момент, словно вспомнив об осмотрительности, Саймон опустил руку.
— Она будет держать это в тайне, я убежден, — решительно произнес он.
— Будет ли? И как долго? — язвительно заметил Уорлок. — Что ты успела услышать, Амелия?
Она замялась.
— Я так и думал, — категорично бросил дядя.
Амелия содрогнулась:
— Я никогда не предала бы Саймона! Я никогда никому не сказала бы о том, что узнала!
Но Уорлок был настроен скептически.
— Даже своей сестре? Или Лукасу?
Амелия вспыхнула. А вдруг Лукас мог помочь Саймону?
— Так вы советуете мне не говорить об этом никому — даже Джулианне или моим братьям?
— Чем меньше людей об этом знает, тем лучше. Я ничего не советую, а приказываю тебе держать язык за зубами. Я прошу, чтобы ты мне это обещала.
Амелия снова затрепетала. Как она могла дать подобное обещание? Ведь Амелия знала, что Лукас помог бы Саймону, если бы она попросила его об этом.
— Я знаю, как ты предана своим родным, Амелия, — мягко добавил дядя. — Я помню тебя маленькой девочкой, когда твой отец бросил тебя почти двадцать лет назад. Ты стала главой семьи в семь лет. И я знаю, ты сделаешь все ради тех, кого любишь. В сущности, мне кажется, ты считаешь это своим долгом.
Уорлок говорил чистую правду. Но Амелия не могла припомнить, чтобы они с дядей обменялись хотя бы дюжиной слов за последние пять-шесть лет. Он едва знал ее теперь.
— Что ж, я польщена.
— Я не пытаюсь тебе льстить. Я лишь стараюсь объяснить тебе, что в этой войне мы все действуем на одной стороне. У тебя, Саймона и меня общие интересы и цели. И несмотря на то что твой братья и даже Джулианна тоже находятся на нашей стороне, чем меньше будет тех, кому известна правда о Саймоне, тем лучше.
