Она никак не могла успокоиться; ей все еще не верилось, что с малышкой все в порядке, и она находится дома.
– Ох, мадам, лучше бы мне этого и не вспоминать! Ну, уж если вы настаиваете. Я, как обычно, уложила Жанетту спать, а сама пошла немного поболтать с Клариссой. И вдруг услышала, что наша малышка громко плачет. Вы не представляете, мадам, как я испугалась: в последнее время Жанетта всегда спала очень крепко и не просыпалась до самого утра! Я бегом бросилась в детскую. И что же я там увидела? Святая Мадонна! Мужчина, выглядевший, как настоящий дьявол, стоял рядом с колыбелькой и смотрел на нашу девочку. В первое мгновение я просто в ужас пришла. Но затем так разозлилась, что даже перестала бояться.
Глаза Терезы возмущенно засверкали при этом воспоминании, и она принялась ходить по комнате.
– Я схватила со стола подсвечник и хотела броситься на этого дьявола, но вдруг сообразила, что могу не справиться с ним. И тогда я распахнула дверь в коридор и принялась во все горло звать на помощь. Ваш муж сразу услышал мой крик, но еще раньше него в детской оказались сторож и дворецкий. Однако дьявол был проворен, и им не удалось его схватить. Потом уже выяснилось, что он проник в дом через окно в дальней комнате, той, которая еще стоит без мебели.
– Ты уверена, что он не причинил Жанетте никакого вреда? Этот человек способен на все, Тереза.
– Уверена, мадам. Он не успел ничего сделать. Иначе Жанетта не успокоилась бы так быстро, едва оказавшись на руках у папочки. Но полковник очень скоро отдал дочку мне и уехал из дома. Он сказал, что должен поскорее найти вас и привезти домой. Он так испугался за вас, мадам. Больше, чем за Жанетту!
– Ну уж нет, это тебе показалось, голубушка, – возразила Элиза, нервно рассмеявшись. – Граф испугался не за меня. Он испугался, что его дочь останется сиротой, потому что знал, что от Марселя де Грамона можно ожидать любой крайности. А о том, что этот «дьявол» – наш давний враг, Лаваль догадался по твоему описанию. И понял, что тот неспроста вырядился в маскарадный костюм, – де Грамон собирался отправиться на праздник в особняк барона де Конфлана, куда поехала и я. Удивляюсь только, как Арману удалось отыскать меня в этом огромном дворце. Но об этом я узнаю, когда он вернется домой. А сейчас пойду к себе, Тереза, я очень устала. Еще раз спасибо тебе, что не растерялась и вовремя позвала на помощь.
Поднявшись, Элиза обняла няню Жанетты и направилась в свою спальню. Служанка уже расстелила постель и хотела уложить госпожу спать, но Элиза остановила ее.
– Ступай к себе, Кларисса, твоя помощь мне сегодня больше не нужна, – сказала она. – Я не лягу в постель, пока не поговорю с графом.
– Тогда выпейте немного вина, мадам, и соберитесь с силами. Это, конечно, не мое дело, но мне кажется, сейчас самое время откровенно поговорить с месье Арманом, – наставительно заметила горничная. – По-моему, во всем доме только он один еще не знает, что вы сходите по нему с ума, – прибавила Кларисса с лукавой усмешкой.
Криво усмехнувшись, Элиза отпустила горничную и принялась расхаживать по комнате.
Все ее мысли были не о дочери и не о пережитой опасности, а только о муже. Вспоминая, как пылко он обнимал ее в оранжерее и какие говорил слова, Элиза чувствовала такое нестерпимое желание остаться с ним вдвоем, что у нее начинал бешено стучать пульс. И с каждой минутой она все сильнее сознавала, что не может больше обходиться без его нежности.
Ну и что с того, что Арман не любит ее? Достаточно того, что он хочет ее как женщину. После того, что произошло между ними вчера в гостиной, в этом уже не оставалось сомнений. Главное, они будут каждый день заниматься любовью, и она сможет засыпать в его объятиях, чувствуя его тепло и нежность. Возможно, со временем Арман привыкнет к ней, и между ними установятся добрые дружественные отношения. А любовь… Ее заменит привязанность. В конце концов, много ли она встречала семейных пар, где супруги любят друг друга?
– Ты не спишь, дорогая?
Порывисто обернувшись, Элиза чуть не столкнулась с мужем. Она так увлеклась своими мыслями, что даже не заметила, как он вошел. Смущенно улыбнувшись, Элиза нерешительно потянулась к Арману, и он тут же заключил ее в объятия, целуя с такой безграничной нежностью, что у нее гулко забилось сердце. Всхлипнув от нахлынувших чувств, она обняла Армана за шею и прижалась лицом к его груди. Какое-то время они неподвижно стояли, не разжимая объятий, лишь чувствуя, как сильно стучат их сердца.
– Я не хотела ложиться, пока ты не вернешься, – проговорила Элиза, неохотно отпуская его. – Мы ведь собирались поговорить.
– Да. – Арман на мгновение замялся, глядя в сторону и прочищая горло. – Нам действительно нужно кое о чем поговорить. Ты хорошо сделала, что решила дождаться меня.
«Самое время, чтобы расставить все точки над «i», – подумала Элиза. Но вместо того чтобы сразу признаться Арману в своих чувствах, она с наигранным интересом спросила:
– Как там мерзавец де Грамон? Ты серьезно ранил его? Он жив?
– С этим негодяем все в порядке, – подхватил Арман, малодушно обрадовавшись отсрочке. – Доктор сказал, что он скоро поправится. Однако вряд ли ему придется долго радоваться жизни. Преступления де Грамона перед Францией так велики, что можно ожидать самого сурового приговора.
– Почему же тогда его отпустили в прошлый раз?
– Его не отпускали из тюрьмы Сен-Лазар. Он сбежал. – В глазах Армана вдруг отразилось сильное замешательство, и Элиза с удивлением заметила, что он начинает краснеть. – Любовь моя, ради всего святого, прости, что я не поверил тебе, когда ты рассказала мне о вашей встрече! – с мольбой проговорил он, целуя ее ладони. – Я поступил, как легкомысленный глупец. Мне нужно было немедленно рассказать обо всем полиции. Возможно, тогда де Грамона выследили бы еще в Эрфурте, и тебе не пришлось бы пережить сегодняшнего кошмара.
Глубоко вздохнув, Элиза ласково улыбнулась мужу и примирительно коснулась его щеки.
– Что теперь говорить об этом! Слава богу, все закончилось хорошо. Как ты отыскал меня в особняке де Конфлана?
– Я не сомневался, что мерзавец знает, что ты отправилась на маскарад, и станет искать тебя там. Должно быть, он следил за нашим домом и видел, как ты уезжала. Он ведь считал, что Жанетта – его дочь. – Голос Лаваля сорвался от волнения. – И наверняка собирался выкрасть малышку. Но когда он увидел ее, то был так ошеломлен, что растерялся. Это и спасло нас всех. Господи, да я бы разорвал его на части, если бы он хоть пальцем коснулся нашей дочери! Но в те минуты я больше испугался за тебя. Я чуть не сошел с ума, когда не нашел тебя в бальной зале! Но потом кто-то из твоих кавалеров сказал мне, что видел, как ты направилась в сторону зимнего сада.
