Ее карие глаза округлились как пуговицы, когда она увидела распростертого на полу Берка.
– Принеси мне полотенце, – сказала Кэтрин. – И побыстрее.
Горничная повиновалась, а Кэтрин приложила льняную салфетку к ране Берка. Он пошевелился и застонал от боли. Оуэн с заспанным видом топтался рядом.
– Поезжайте за доктором, – сказала ему Кэтрин. – Немедленно.
– Да, мэм.
Не успел лакей скрыться за дверью, как Берк открыл глаза и посмотрел ей в лицо. Побелевшие губы раздвинулись в улыбке.
– Голос ангела. Отдает приказания, как всегда.
– Я всего лишь женщина, – прошептала она, наклонившись так близко, чтобы ее мог слышать лишь он один. – Это ты ангел. Мой герой.
Он нашел ее руку и крепко сжал. Отражение истинных чувств на его лице сняло камень с ее души.
Гришем попытался подняться, и его лицо исказилось от боли.
– Ты не должен напрягаться, – поспешно предупредила Кэтрин.
– У меня вполне достаточно сил, – возразил он, хотя было видно, что ему трудно говорить. – Просто дай мне минутку.
– Позвольте мне, – сказал лорд Уэстхейвен.
Только теперь Кэтрин заметила, что он стоит рядом. Его лицо было таким же бледным, как и у сына. Маркиз где-то нашел веревку и связал Ньюберри руки за спиной. В глазах маркиза больше не было ледяного высокомерия, тревога за сына растопила его.
Родерик бросился к сыну и помог ему встать. Они обменялись долгими взглядами, и Кэтрин испугалась, что Берк откажется от помощи отца. Но к счастью, этого не случилось.
– Помогите ему подняться наверх, – сказала Кэтрин. – Моя комната ближе всего.
– Постойте! – воскликнула Лорена. – Уж не хотите ли вы отвести этого преступника тоже наверх? Его надо запереть. Кто-нибудь, пошлите за констеблем! – С безумным видом она размахивала пистолетом.
– Мадам, – ледяным тоном сказал Родерик, – вы ранили моего сына. Предлагаю положить пистолет и пойти с нами. Вы должны кое-что объяснить.
Под его тяжелым взглядом Лорена сжалась и осторожно положила пистолет на стол.
– Мне нужно лечь, – слабеющим голосом сказала она. – Такой шок… вы должны извинить меня… ужасная ошибка…
– Идите. – На мгновение отпустив Берка, Родерик схватил рапиру и указал ею на черную лестницу. – Сейчас же!
Она заколебалась. Ее лицо покрылось смертельной бледностью.
– Да, милорд.
Кэтрин повернулась к Марте:
– Я полагаю, Фабиан – в кладовке, связанный. Помоги ему, пожалуйста.
Взволнованная горничная схватила лампу и убежала.
Вскоре все собрались в спальне Кэтрин. Берка уложили на подушки. Он выглядел уже лучше, но, меняя повязку, Кэтрин снова испугалась. Из раны сочилась кровь, казавшаяся в свете лампы темной, как вино.
– Тебе надо отдохнуть, – сказала она. – Все остальное может подождать.
– Дело не во мне, – Берк взял ее за руку. – А как ты? Как твоя рана? Это ты должна лежать, а не я.
Во всем этом хаосе Кэтрин забыла о своей ране. После ее борьбы с Ньюберри боль в боку не проходила, но как она могла жаловаться, когда Берк ради нее рисковал жизнью?
– Мне уже хорошо от того, что ты жив, – тихо сказала она.
Она хотела отойти, но он не выпускал ее руку.
– Посиди со мной, пожалуйста.
У Гришема был такой измученный вид и губы так кривились от боли, что Кэтрин повиновалась.
Ньюберри, со связанными руками, прислонился к стене, а Лорена молча сидела на краешке большого кресла.
– Это какой-то абсурд, – заявила она. – Этот мерзавец должен сидеть за решеткой.
– Никто с этим не спорит, – сказал Берк. – Но сначала я хочу задать вам обоим несколько вопросов.
Держа в руках отобранную рапиру, Родерик расхаживал по тесной спальне.
– Позволь мне взять на себя все разговоры, сын. Тебе трудно пришлось этой ночью.
Берк кивнул, и у Кэтрин мелькнула слабая надежда, что они могут помириться.
Родерик остановился перед Ньюберри.
– Скажите мне, зачем вы среди ночи вошли в этот дом?
Блеснув белыми зубами, Ньюберри улыбнулся:
– Я пришел не воровать серебро, милорд.
– Отвечайте, или я позабочусь, чтобы уже сегодня вы болтались на виселице.
– Я пришел похитить Кэтрин Сноу. Но прежде чем вы бросите меня в тюрьму, позвольте сказать, что ее свекровь подговорила меня это сделать.
Лорена схватилась за подлокотники кресла.
– Гнусная ложь! Не слушайте его, ваше сиятельство. Он изобразит из себя святого Георгия, чтобы спасти свою тощую шею.
– Кажется, вы стоите друг друга, – заметил Родерик. – Я хотел бы знать характер ваших отношений.
– Здесь нечего знать, – сказала Лорена, на щеках которой вспыхнули красные пятна. – Я впервые встретила этого человека на прошлой неделе, когда он незваным явился ко мне на бал. Я потрясена, что кто-то может подумать, что нас что-то связывает.
– Кончай представление, Пег. – С ноткой торжества в голосе Ньюберри оглядел присутствующих. – Я скажу вам, кто она. Она – моя жена.
Берк сжал пальцы Кэтрин. А она с изумлением посмотрела сначала на ухмыляющегося Ньюберри, затем на Лорену. Та тяжело дышала, лицо ее покрылось красными пятнами.
Неожиданно она бросилась к Ньюберри, как разъяренная кошка.
– Дурак! – закричала она. – Ты никогда не умел держать язык за зубами.
Ньюберри толкнул женщину ногой, и она упала навзничь, нелепо выставив толстые ноги.
Кэтрин с изумлением смотрела на непривлекательный вид своей такой строгой к соблюдению приличий свекрови, напоминавшей сейчас базарную торговку. Скривив от отвращения губы, Родерик помог Лорене подняться.
Он стоял перед ней с рапирой в руках.
– Попробуйте еще раз, – холодно сказал маркиз, – и я свяжу вам руки, как сделал это с вашим мужем.
Но боевой дух, казалось, покинул Лорену. Бордовый тюрбан съехал набок, но она даже не пыталась его поправить. Щеки обвисли, лицо вмиг постарело. Она бессильно повалилась на кресло.
– Я не понимаю, – озадаченно сказала Кэтрин. – Когда вы поженились? Двенадцать лет назад, когда умер мистер Сноу?
– Это было задолго до его смерти, – сказал Ньюберри. – Еще до того, как она придумала себе благородное происхождение; тогда она была простолюдинка Пег Ньюберри.
Берк тихонько присвистнул.
– Двоемужество. Брак Лорены с отцом Альфреда был по закону недействительным. Так вот какую тайну хотел скрыть Альфред.
– Правильно, приятель. Мы с Пег поженились на Флит-стрит, когда нам было всего по восемнадцать.
– А где же вы были все эти годы? – спросила у Ньюберри Кэтрин.
Его лицо помрачнело.
– Это долгая история, и лучше начать сначала. Пег все знает. – Он обратился к Лорене: – Давай, голубка. Расскажи, как мы трудились тридцать лет назад, зарабатывая себе на жизнь.
