Из тумана выступили шпили церквей и трубы. За ними – крыши, сгрудившиеся вокруг неприступной скалы замка. Город, полный жителей. Сколько из них верят в то, что их эрцгерцог с его нововведениями и обещаниями создать парламент практикует черную магию и замышляет предательство?
– Мост все еще там?
Он обернулся и улыбнулся ей.
– На мосту решится наша судьба – мы либо выстоим, либо погибнем. Полагаю, у Карла там своя охрана.
Он двинулся вперед. По мере того как они спускались вниз по головокружительной горной тропе, туман рассеивался. Позади остался яркий альпийский день. Звенели колокольцы – скот возвращался на пастбища после дойки. Вполне возможно, что это последняя картинка в ее жизни: принц верхом на лошади и облака, расступающиеся перед ним, как Красное море перед Моисеем, а в далеком далеке горы накинули на свои вершины сверкающие белоснежные накидки, словно девушки фату перед свадьбой.
Сердце ее начало бешено колотиться в груди. С высоты Морицбург казался каким-то нереальным и фантастическим. Из долины открывался совсем иной вид – неприступный замок возвышался над городом, грозно нависая над ним. Николас без тени сомнения двинул свою лошадь вперед. Кобылка перешла на рысь, потом на легкий галоп. Пенни ехала следом, за ней стучала копытами вьючная лошадь. Прямо из ниоткуда вокруг них возник военный лагерь, как будто воины выросли из зубов дракона. Николас проехал мимо палаток и костров, ни разу не обернувшись.
– Это твои воины?
– Все воины Глариена – мои. Даже те, которые считают себя сторонниками Карла. Не волнуйся. Фриц ожидает нас в этом тумане.
Терзаемая дурными предчувствиями, Пенни ехала за Николасом, пока тот не остановился у кучки фермерских строений. Сложенный из нетесаного камня дом с виду был неказистым, но внутри их ждали огонь и свежая еда. Пенни с радостью принялась за горячий суп, пока Николас с Фрицем обсуждали план предстоящих действий.
– Я собрал в этой части долины четыре тысячи верных людей, сир, – доложил Фриц. – У Карла в Морицбурге куда меньше народу.
– Но его люди стерегут мост. И они будут нервничать. Дрожащий палец на спусковом крючке очень опасен.
– Мы можем смести их, – предложил Фриц. Николас улыбнулся:
– В 1428 году гарнизон из десяти человек удержал мост под напором армии в десять тысяч воинов. Твой план, без сомнения, превосходен, но бесчеловечен.
Фриц помрачнел, шрам белой змеей выделялся на щеке.
– Да, у них действительно превосходная оборонительная позиция. Потерь не избежать, причем с обеих сторон, но мы победим, несмотря на историю.
Пенни отложила ложку в сторону. Аппетит пропал.
– Так вот вы что планируете? Взять мост штурмом?
– Нет, принцесса. Я не собираюсь развязывать гражданскую войну. – В его глазах клубился дым. – Не желаю брать силой свое собственное королевство.
Питающаяся ледниками речка Вин с грохотом неслась вдоль дороги по прорезанному ею же глубокому ущелью. Завидев мост, Пенни попыталась разобраться в особенностях его конструкции. Вин ныряла под грандиозную арку и обрушивалась по другую сторону с крутого обрыва. В стародавние времена переправа проходила прямо перед водопадом, там, где вода бежала по мелководью, прежде чем совершить свой головокружительный прыжок. Теперь от скалы к скале протянулся мост. Упасть с парапета означало найти верную смерть сотней футов ниже, в белоснежной пучине бурлящей реки. На том берегу старую переправу и мост стерегли расположенные на бастионах пушки, заодно охранявшие и притулившийся внизу город.
Превосходная оборонительная позиция.
Мост заполонила сильно смахивающая на стаю сорок толпа народу. Утреннее солнце сверкало на серебристо-черных шлемах. Высоко над солдатами развевались два знамени на позолоченных флагштоках. Любопытные горожане высовывались из окон и висели на лестничных пролетах, наблюдая за происходящим.
– Из этих черных кожаных шлемов получаются превосходные емкости для воды, – сказал Николас, – при необходимости. Серебряные перья просто так, для красоты. Ужасно неудобно, содержать их в порядке просто невозможно. Униформа и знамена, конечно же, Занича. По традиции Карл может содержать свое собственное войско.
Солдаты. Солдаты Карла блокировали мост. Ее охватила паника, сердце забилось с перерывами, во рту пересохло.
Николас ехал рядом с ней на новой серой лошади с серебристой гривой, облачившись в белоснежную униформу с золотыми галунами. На одном плече держалась бархатная накидка цвета слоновой кости, подбитая желтым шелком. Он весь, начиная с церемониального шлема до ботинок, был затянут в белый шелк и черную кожу и сверкал драгоценными металлами. Если не считать черных волос и пылающих глаз, ровный металлический блеск нарушал только голубой пояс, отмечавший королевскую власть, да покрывавшие грудь украшения. Целое состояние в золоте и бриллиантах для доведенных до отчаяния людей, даже рукоять его меча и та усыпана драгоценными каменьями; Возможно, когда-то весь этот блеск был способен повергнуть толпу в трепет. Но времена изменились – особенно с тех пор, как правительство революционеров в Париже обезглавило короля.
Она умоляла, упрашивала, даже плакала, но не смогла отговорить его от этого шага. Они ехали в полном одиночестве. Майор барон фон Герхард и его четыре тысячи воинов остались далеко позади, у домика фермера. Фриц добавил к ее аргументам свои, осмелившись настаивать на своей точке зрения, и даже один раз ударил по столу кулаком.
– И рядом с тобой никого не будет? – закричала Пенни. – Тогда я пойду! Ты можешь принудить к повиновению своих людей, но не меня. Ты не поедешь один навстречу собственной смерти!
Он прожег ее горячим, словно уголья, взглядом.
– Господи! Эрцгерцог Николас сделает так, как того желает его королевское высочество. Вы, мадам, останетесь здесь. Может, поставите свечку святому Кириакусу?
Она упала на стул и обхватила голову руками, натолкнувшись на его горький сарказм.
– Святому Кириакусу? Зачем?
– Святой зарабатывал себе на жизнь тем, что изгонял из принцесс злых духов. – Он совершенно неожиданно смягчился. – Он спас дочерей римского императора и персидского царя от унизительного недуга. Увы, в ответ за его труды его замучили до смерти, но такова уж цена канонизации, да и с женскими злыми духами не стоило связываться.
– Отлично, – сказала Пенни. – Если ты собираешься разыгрывать из себя мученика, что ж, я еду с тобой.
Несколько секунд он смотрел на нее, на губах блуждала странная улыбка.
– Похоже, остановить тебя все равно не удастся, если только под замок запереть. Тебе абсолютно ничто не грозит. Никто не причинит зла Софии.
