Иден облизала губы. Горячие токи бежали по телу, в животе заныло. Рэм обнял ее за талию и вернул поцелуй. Туман в голове рассеялся от желания, всколыхнувшего все естество. В одно мгновение она оказалась лежащей на спине, призывно глядя на Рэма. Она слегка извивалась, всем телом завлекая его. Рэм не замедлил воспользоваться этим горячим призывом, губы покрыли все тело Иден поцелуями, напряженная плоть одним толчком вошла в жаркую глубину.
Ее резкий вздох несколько отрезвил Рэма, он замедлил свои движения. Иден испугалась:
– Рэмсей, люби меня, пожалуйста… люби меня.
Она обвила его шею руками, притянула к себе, не позволяя отодвинуться. Рэм подчинился, отбросив все сомнения и оставляя только наслаждение. Каждое движение поднимало их все выше и выше к тому незримому барьеру, который разделяет дух и плоть. И они преодолели его вместе, соединились в любви и обещании любить.
– Я… не знаю, как здесь оказался… – голос Рэма был хриплым от смущения.
– Какое это имеет значение, если ты уже здесь? – она улыбнулась, довольная. Рэм хотел сказать что-то еще, но Иден приложила палец к его губам. – Я хочу, чтобы ты жил здесь… Хочу быть твоей женой, делить с тобой постель. Я не могу оставаться твоей женой только наполовину. Хочу, чтобы ты любил меня.
Он заглянул ей в глаза и сдался, сознавая, что, может быть, это путь к его несчастью. Он любил Иден больше всего на свете, больше, чем свой Скайлет, больше, чем свое здравомыслие. И эта любовь вынуждала беречь ее от своих грубых желаний, бесконечного обладания и бесцеремонности, которые неизменно следуют за наслаждением.
Иден заметила его сомнение, но не могла понять, чего он хочет, что его смущает.
– Рэм, – она повернула его голову к себе, заставив посмотреть в глаза. Слезы непроизвольно катились из глаз. Рэм крепко сжал ее в объятиях, осушая слезы поцелуями.
– Да, Иден, я согласен, – соль жгла губы. Иден облегченно прижалась к нему, замерла в сильных объятиях. Но Рэм разжал руки, и она открыла глаза. Он сел на край постели, обхватив голову ладонями. В одно мгновение Иден вскочила и схватила его за плечо.
– Куда ты?
– Уже поздно… У меня много дел, – Рэм тревожно посмотрел на нее.
От этого взгляда похолодело сердце. Ей показалось, что между ними еще не все решено. Они занимались любовью, но проклятая стена отчуждения не разрушена!
– Да, действительно, есть одно дело, которым ты долго пренебрегал… – стоя на коленях, Иден всем телом прижалась к его спине. Она потерлась о горячую гладкую кожу и ощутила, как Рэм напрягся.
Все время целуя его шею и плечи, перебралась к нему на колени. Глаза его были закрыты, челюсти сжаты. Она прижалась носом к жестким волосам на его груди.
– Первый раз – утоление желания, – ее тело пронзила сладкая боль. – Второй – для удовольствия, – ее улыбка звала, искушая, и Рэм сдался. Недавнее решение было забыто, тело, жаждущее обладания, победило.
Они опять упали на постель… Рэм вошел в ее тело, чувствуя, что это единственное место, где он хочет быть, единственная женщина в целом свете, которой он принадлежит. И он соединился со своей любовью, со своей Иден.
Через полтора часа Иден проснулась, измученная и удовлетворенная. Она умылась и позвала Майси, чтобы та помогла одеться и прибрать вещи Рэма – в ИХ комнате. И даже раньше, чем эта новость распространилась, весь Скайлет знал о перемене отношений между ними. Молодой лейрд снова надел свою куртку.
Но в этот вечер Рэм лег в постель почти в полночь такой усталый, что сразу заснул. Иден улыбнулась, поцеловала его в щеку, прижалась к нему и тоже уснула.
Когда на следующее утро она проснулась, Рэм уже ушел. Она нашла его в кабинете Гаскелла с Террансом, погруженными в изучение счетов. Рэм взглянул на жену с улыбкой, и Иден только сейчас осознала, какими редкими были его чудесные улыбки. Подойдя к мужу, она ласково положила руку на его плечо и почувствовала, как он вздрогнул. Но глаза его были как зимнее небо – голубые и холодные.
Кто когда-либо слышал о такой судьбе, как у нее? Снова и снова соблазнять собственного мужа!
По мнению Карины, у мужчин все главное сосредоточено в животе и ниже. Чтобы их покорить, надо начинать с покорения именно этих органов. Одних великолепно кормить, с другими – спать. Иден пришла к выводу, что Рэм принадлежит к числу последних. А она – женщина, и должна принять вызов.
После полудня она увидела, что Рэм вошел в большой сарай. На нем был килт вместо шерстяных рабочих бриджей. В душе она ощутила родство с мужчинами, которых привлекало движение юбок, и сочувствие ко всем женщинам, чьи мужья носили брюки.
Проскользнув в дверь, она увидела, что Рэм стоит у груды мешков с овсом, со счетной книгой в руках. Было сумрачно, тепло и пахло зерном.
– Кто там? – Рэм оглянулся, услышав шаги.
– Это я, – Иден пыталась придумать объяснение. – Я тут недавно кое-что обронила и пришла поискать… – Рэм нахмурился, и она добавила: – Пояс.
– Где ты его потеряла?
– Вон там, наверное, – она показала в дальний угол сарая, где лежала солома. – Может быть, ты посмотришь? – ее сердце забилось, когда он отложил книгу и перешагнул через мешок с овсом, направляясь туда.
– А что ты здесь делала? – он подозрительно посмотрел на нее.
– Искала. Это должно быть где-то здесь, – она приподняла охапку соломы, а Рэм опустился на колени, чтобы посмотреть как следует. Килт натянулся, обрисовывая крепкие бедра, стала видна аккуратная заплатка. Иден протянула руку к заплатке, погладила ее, потом приподняла край килта, коснулась упругого бедра.
Рэм застыл, потом медленно выпрямился, и Иден увидела, что его глаза закрыты. Ее пальцы продолжали ласкать его под килтом.
Ну почему, почему он не может покориться своим желаниям? Иден рядом, стоит на коленях на мягкой соломе, видна соблазнительная грудь. Волосы волной рассыпались по спине и обнаженным плечам. Рэм с трудом перевел дыхание. Он колебался, хотя был возбужден и полон сил. Голос Иден, звучавший глухо из-за едва сдерживаемой страсти, вывел его из оцепенения.
– Люби меня, Рэм, пожалуйста… люби меня.
Он обнял ее, и они погрузились в свою нежность и страсть, забыв обо всем.
Они лежали рядом на соломе, на ее шали, тесно прижавшись друг к другу со сплетенными руками. Прежде чем встать, Рэм крепко обнял жену. Иден вздохнула и помогла ему застегнуть свою блузку. Ее не оставляло чувство, что между ними еще не все решено.
На следующий вечер после ужина все собрались у камина, выпить кофе и доброго старого шотландского виски. Рэм и Арло были в подавленном состоянии. Терранс и Гаскелл то и дело бросали на них угрюмые взгляды. Карина сидела на краешке стула, с удивительной грациозностью наполняя чашки и бокалы. Гаскелл подумал, что поступил мудро, предоставив невестке возможность учить Карину, весьма острую на язык, светским манерам. Его незаконнорожденная дочь перенимает манеры леди и, что гораздо важнее, цивилизованную речь. Если удастся сбыть ее с рук, уже будет не так стыдно.
