Лидия как раз вышла в прихожую, когда он ворвался в дом. Девушка замерла, увидев герцога. А Темпл не стал мешкать — не время для любезностей.
— Где она? — выпалил он.
Очевидно, Лидия кое-чему научилась у своей старшей подруги.
— Прошу прощения, ваша светлость… Кто именно?
Темпл прожил на свете более тридцати лет, ни разу не удушив ни одной женщины. Он не собирался начинать прямо сейчас, но все же решил припугнуть девицу.
— Мисс Бейкер, я не в настроении играть в эти игры.
Лидия тяжело вздохнула.
— Ее здесь нет.
В глубине души он уже знал, что она скорее всего сказала правду, но не хотел в это верить. Чтобы не продолжать бессмысленный разговор, герцог на всякий случай направился прямо в кабинет и распахнул дверь, надеясь увидеть Мару, сидящую за столом… с золотисто-каштановыми волосами, стянутыми в тугой пучок.
Но ее там не оказалось.
Девственно чистый стол словно подготовили для лондонской сцены, а не для работы.
Темпл обернулся и встретил устремленный на него печальный, искренний взгляд Лидии.
— Ее комната… Проводите меня туда.
Девушка хотела отказаться — он это понял, но что-то заставило ее передумать. Она повернулась и стала подниматься вверх по лестнице. Затем пошла по длинному коридору и остановилась перед плотно закрытой дубовой дверью. Не дожидаясь разрешения, Темпл рывком распахнул дверь и вошел.
Пахло лимонами.
Лимонами и Марой.
Комнатка была чистой и аккуратной, как он и предполагал. Тут стоял платяной шкаф, слишком уж маленький, чтобы вместилось что-либо, кроме самых необходимых вещей. Имелся и небольшой стол с наполовину сгоревшей свечой и стопкой книг на нем. Темпл подошел и взглянул на книги. Романы. Много раз читанные и определенно любимые.
А еще здесь стояла очень узкая кровать, с которой Мара наверняка свешивалась во сне. И только в одном месте в этой комнате не царил безупречный порядок: поперек кровати лежал изумрудно-зеленый шелк. То самое платье, в котором она была вчера вечером, когда объявила о себе всему свету. Рядом с платьем лежал плащ с горностаевой оторочкой, а также шелковые перчатки — его, Темпла, подарок. Она ушла и даже не взяла с собой перчатки…
Темпл взял их и со вздохом провел по шелку пальцами. Обернувшись к Лидии, спросил:
— Где она?
В глазах девушки плескалась печаль.
— Ушла.
Темпл нахмурился. Он уже начинал терять терпение.
— Куда?
Лидия покачала головой:
— Не знаю. Она не сказала.
— Когда вернется?
Лидия уставилась в пол, и Темпл угадал ответ до того, как она произнесла:
— Никогда.
Ему хотелось заорать. Взбунтоваться против глупых женщин и жестокой судьбы. Но он только спросил:
— Почему?
Лидия снова посмотрела на него:
— Ради нас.
Полнейшая чушь. Он едва не сказал это вслух, но Лидия уже продолжала:
— Решила, что всем нам будет лучше без нее.
— Но она нужна мальчикам. Нужна вам. Этому дому…
Девушка грустно улыбнулась:
— Вы не понимаете… Она считает, что и вам без нее будет лучше.
— Она ошибается. — Во всяком случае, ему будет лучше с ней, это уж точно.
— Согласна. Но она считает, что ни один аристократ не оставит своего ребенка у женщины с таким темным прошлым, как у нее. Никто не станет жертвовать деньги приюту, которым управляет лгунья. И ни один герцог не сможет вернуться в общество, если за ним тянется скандал.
— К дьяволу общество!
Слова эти не шокировали Лидию. Напротив, она усмехнулась:
— Как это верно…
— Когда вы с ней познакомились? — спросил Темпл, сам не зная, откуда вдруг возник такой вопрос, но отчаянно желая узнать как можно больше о женщине, которую полюбил.
О Господи! Нужно ведь было сказать ей, что он ее любит. Может быть, тогда бы она осталась.
Лидия снова улыбнулась:
— О, это целая история…
— Рассказывайте.
— На севере Англии есть такой особый дом… Безопасное место для женщин, пытающихся изменить свою судьбу. Для дочерей и сестер. Для жен. Для проституток. И там женщины получают свой второй шанс.
Темпл кивнул. Такие дома существовали, это не новость. Женщин не всегда ценили так, как следовало бы. Он подумал о матери Мары, убитой мужем. О самой Маре, которую били и вынуждали выйти замуж за мужчину в три раза старше.
Он бы ее защитил!
Вот только… Ничего бы у него не получилось, выйди она замуж за его отца. И он бы всегда ненавидел своего отца, женившегося на женщине его мечты.
Лидия же тем временем продолжала:
— Мара провела там несколько лет, пока у нее не появилась возможность вернуться в Лондон и открыть «Дом Макинтайр». А я прожила там год. Может, чуть меньше. Мара всегда говорила об этом своем доме как о чем-то большем, чем просто приюте для мальчиков. Думаю, для нее это место значило нечто больше. Похоже, этот дом был для нее всем. — Лидия посмотрела Темплу в глаза. — Я думаю, она пыталась искупить свою вину перед одним аристократом, помогая многим другим.
Да, разумеется! Истина, заключавшаяся в словах девушки, едва его не уничтожила.
А эти мальчики… Они были самым главным в жизни Мары.
Когда он разыщет ее, то купит для них загородное поместье с лошадьми, игрушками и огромной территорией, где они смогут свободно бегать и расти. Он подарит каждому из них шанс на жизнь, о которой она мечтала.
Но сначала он подарит этот шанс ей.
— Я просил ее выйти за меня замуж.
Глаза Лидии широко распахнулись.
— Ох как хорошо… — пробормотала она.
— Я хотел сделать ее своей герцогиней, дать ей все, о чем она когда-либо мечтала. А она сбежала… — Темпл снова провел пальцами по перчаткам. — Даже не взяла эти чертовы перчатки.
— Она ничего не взяла, — отозвалась Лидия.
Темпл пристально взглянул на нее:
— В смысле?..
— Она сказала, что ничего не может у вас взять. И оставила все. Ни одежды не взяла, ни плаща.
Темпл оцепенел, вспомнив, как Мара разорвала его чек — деньги, заработанные ею во время их идиотского соглашения.
— У нее же нет денег!
Лидия кивнула.
— Несколько шиллингов. Больше ничего.
— Я предлагал ей достаточно, чтобы хватило на долгие годы. Целое состояние!
Девушка покачала головой:
— Она бы ни за что не взяла у вас деньги. Она бы ничего у вас не взяла. Сейчас не взяла бы.
— Почему?
— Вы не понимаете, что такое влюбленная женщина, верно?
Влюбленная?
— Она бы меня не бросила, если бы любила.
— Ну как же вы не понимаете, ваша светлость? — Лидия начала объяснять. — Она потому и ушла, что любит вас. Говорила о чем-то… В общем, о наследниках.
