– Трусливое ничтожество! – Трейгер нанес ему точно рассчитанный удар в живот, от которого тот согнулся вдвое. – Не смей прикасаться к Сирене своими грязными лапами.
– Она не более чем дешевая потаскушка, – прохрипел Брендон, вцепившись ему в горло. – И ты знаешь это лучше, чем кто-либо.
Трейгер брезгливо оторвал его от себя и, увернувшись от кулака, сжал лейтенанта в медвежьих объятиях так, что у того чуть не треснули ребра. Брендон уперся ему в подбородок и ударил в солнечное сплетение. Но Трейгер снова отбросил его к стене и нанес несколько сокрушительных ударов. Свет померк в глазах Брендона.
Убедившись, что он больше не доставит хлопот, Трейгер повернулся к Сирене, стягивавшей на груди разорванное платье. Угрюмая гримаса исказила его лицо, когда он заметил царапины на ее шее и синяки на лице.
– Это Брендон постарался?
Сирена судорожно вздохнула и кивнула.
– А царапины – – дело рук Оливии, мачеха пыталась меня убить, это она застрелила моего отца.
Сирена вздрогнула, когда Трейгер осторожно дотронулся до ее распухшего лица, и опустила ресницы, боясь увидеть безразличие в его глазах.
– Это Брендон донес на меня и Натана. Он признался, что пытался убедить Хау снять моего отца с должности судьи.
– Не скажу, что удивлен, – брезгливо поморщился Трейгер.
Осознав вдруг, что бессознательно гладит ее по волосам, он отдернул руку, напомнив себе, что все осталось по-прежнему: Сирена, как всегда, накликала на себя неприятности, а он, как всегда, ее спасает, несмотря на твердое решение никогда больше не связываться с этой лживой чертовкой.
– Что ты намерена делать дальше?
Сирена села на кровати, жестом попросив Трейгера отвернуться, но он даже не пошевелился.
– Во-первых, мне надо переодеться. Здесь слишком холодно, чтобы разгуливать полуголой. – Видя, что муж не двинулся с места, она нахмурилась. – Ты не мог бы подождать за дверью, пока я приведу себя в порядок?
Трейгер недоуменно приподнял темные брови и скрестил на груди руки.
– Я видел тебя и в меньшем количестве одежды, – насмешливо напомнил он. – Можешь не опасаться, что на тебя снова набросятся.
Сирена поспешно скинула разорванное платье и облачилась в очередной траурный туалет.
– Так зачем ты хотела меня видеть? – отрывисто спросил Трейгер, разглядывая голую стену в твердой решимости не реагировать на прекрасное тело жены.
– Я кое-что узнала у генерала и подумала, наверняка это может тебя заинтересовать.
– Как я погляжу, старушка не теряла времени даром, – ухмыльнулся Трейгер, и его рука невольно скользнула на ее плечо.
Знакомые ощущения нахлынули на Сирену, но она одернула себя, думая, что Трейгер только дразнит ее.
Она отвела глаза и вдруг увидела, что Брендон скорчился на полу, приготовившись к броску: ему как-то удалось за спиной Трейгера потихоньку вытащить шпагу. Сирена рванулась вперед, чтобы заслонить любимого, и тут же почувствовала обжигающую боль. В следующую секунду она упала на постель, отброшенная Трейгером, стремительно вставшим лицом к лицу со своим врагом.
Сирена смутно слышала грохот падающей мебели и ругань, сопровождавшие отчаянную схватку мужчин, катавшихся по полу. Превозмогая боль и головокружение, она приподнялась и увидела, что мужчины борются за шпагу. В ту же секунду раздался крик Брендона. Лейтенант напоролся на собственный клинок.
Сбросив с себя безжизненного противника, Трейгер кинулся к жене и занялся ее раной, действуя быстро и без лишних слов. Нетерпеливый стук в дверь вызвал новый поток приглушенных проклятий. Опустив вуаль на лицо Сирены, он обернулся и уставился на непрошеного визитера.
Лицо хозяина гостиницы побелело при виде лежавшего в луже крови Брендона, в груди которого торчала его собственная шпага.
– Он пытался убить миссис Уоррен, – объяснил Трейгер. – Я просил бы вас послать сообщение генералу Хау. Передайте ему, что лейтенант Скотт напал на пожилую даму. Я оказал ей первую помощь и теперь отвезу домой.
Они остались одни.
– Зачем ты это сделала? Не стоило подвергать себя опасности.
– Он бы убил тебя, – прошептала Сирена и застонала, когда Трейгер туго затянул повязку на ее плече.
– Ну и нечего было ему мешать, – буркнул Трейгер и, подхватив Сирену на руки, в несколько шагов пересек комнату.
Усадив жену в карету, Трейгер привязал своего коня сзади и отправил грума в ее комнату за вещами. От пережитого потрясения, раны, шока и зимней стужи Сирену бил озноб, зуб на зуб не попадал, несмотря на все старания унять дрожь. Последние события, главное – холодность Трейгера окончательно лишили ее присутствия духа.
– Как ты?
Сирена скорчилась в углу, закутавшись в плащ.
– Никак не могу справиться с ознобом, – с трудом выговорила она, стуча зубами.
Трейгер осторожно притянул ее к себе, стараясь согреть своим теплом.
– Отдохни, Сирена. Все кончено. Без чьей-либо помощи ты сделала то, что задумала. Отомстила за смерть отца и восстановила свое доброе имя.
– Без тебя ничего бы не вышло. Если бы не ты, Брендон мог… – Она зажмурила глаза, борясь со слезами.
– Не сомневаюсь, что, не явись я по твоему приглашению, ты отлично справилась бы и без меня, – холодно заверил ее Трейгер.
Сирена отрицательно покачала головой, понемногу успокаиваясь в кольце его сильных и надежных рук.
– Нет, Трейгер. Спасибо тебе. Ты спас мне жизнь.
– Тогда мы на равных. Ты тоже спасла меня.
Счастливая улыбка озарила лицо Сирены, напряжение оставило ее, и, доверчиво прислонившись к Трейгеру, она заснула, уверенная, что в объятиях мужа ей ничто не грозит. Он откинул темную вуаль, снял седой парик, и медово-золотистые волосы свободно рассыпались по ее плечам. С едва заметной улыбкой Трейгер смотрел на Сирену: на шее остались следы коготков Оливии, на щеках синяки, полученные в схватке с Брендоном. Измученная и истерзанная, Сирена тем не менее оставалась самой красивой женщиной, какую он когда-либо видел.
Трейгер запрокинул голову и уставился в потолок, стараясь не поддаваться обаянию обворожительной плутовки. Он напомнил себе, что Сирена изменила ему с Роджером. Жена обманывала его с той же легкостью, с какой лгала генералу Хау, выдавая себя за собственную бабку. Трейгер отчаянно взывал к своей гордости, полный решимости не позволить слабости, которую питал к этой прелестнице, разрушить его жизнь.
Все, с кем пересекался путь Сирены, печально кончали, тогда как сама она казалась неистребимой. Ничто не могло заставить ее свернуть с намеченного курса, она пускалась на любые хитрости и добивалась своего. Такой сильной и независимой женщине он не нужен. Никогда не был нужен, и будет лучше, если каждый из них пойдет своим путем.
