— Ухаживать за любовницей короля! Кто еще может решиться на такое?!
Батистина рассмеялась, легонько стукнула по руке своего галантного кавалера, и прелестная пара присоединилась к танцующим. По залу весело кружились мужчины и женщины. Мелькали розовые, голубые, зеленые, кремовые шелка, серебристые галуны и позументы, мундиры всех родов войск, ожерелья, пестрые перья, расшитые юбки… Звучали веселые голоса, все перекликались, смеялись и чувствовали себя великолепно.
Королю, как и Батистине, тоже очень нравилось в действующей армии. Этикет здесь был забыт, отброшен в сторону. Балы, пикники на свежем воздухе, приемы следовали один за другим с головокружительной быстротой.
Людовик вел беседу с Адрианом, маршалом Морисом Саксонским и еще с тремя высшими офицерами. Они стояли около стойки с роскошными холодными закусками. Король восхищенным взглядом провожал проносившуюся мимо него в танце Батистину.
Для короля она была воплощением жажды жизни, чудесным символом молодости и невинности. Она была живительным глотком воздуха, который он надеялся получить в изрядно надоевшем ему свете. Людовик давно задыхался в удушающей атмосфере Версаля, он уже не мог ее переносить.
Продолжая танцевать, Батистина бросила на короля загадочный, колдовской взгляд. Она уже начала отдавать себе отчет в том, каким разящим оружием наделил ее Господь, и стала им понемногу пользоваться.
Король поднес к губам бокал с шампанским… Он желал ее… Он буквально умирал от желания, и все же ограничивался лишь легкой болтовней. Он с превеликой радостью ожидал возможности поболтать с девушкой, это ожидание еще больше его возбуждало. Людовик находил в нем какое-то доселе не изведанное удовольствие. После полудня был устроен очаровательный пикник на траве, и королю удалось на время уединиться с Батистиной. Они скрылись на несколько минут в зарослях, чтобы обменяться поцелуями. Рядом с ней он вновь становился мальчишкой, жаждущим познать тайну бытия.
От острого желания у него гудело в висках. Он снова собственноручно наполнил игристым напитком свой хрустальный бокал, почти не глядя, поскольку не сводил глаз с Батистины. А она заливалась счастливым смехом и подпрыгивала в такт расстроенным скрипкам.
Адриан был задумчив и молчалив. Молодой граф де Вильнев сознавал, что поступает дурно, позволяя событиям развиваться своим ходом, ведь он был теперь главой семьи. Адриану, мудрому и благоразумному Адриану, даже пришла в голову мысль похитить Батистину и спрятать ее в каком-нибудь отдаленном, тихом местечке, подальше от короля. Он понимал, что это было бы настоящим неповиновением королевской воле, открытым бунтом! Он поделился своими мыслями с Флорисом.
— Нет, не надо! Я заключу сделку с дьяволом! — как-то странно взглянул на брата Флорис.
У Адриана было чувство, что все они несутся навстречу какой-то страшной катастрофе, хотя ночь была такой веселой и приятной! Жорж-Альбер тоже придерживался этого мнения. Он нашел себе приют прямо под стойкой, где и допивал остатки из бутылок — его мучила жажда.
— Хвала Господу! Хвала Господу! И да здравствует война, мадемуазель, ибо я сжимаю вас в объятиях! Никогда бы мне не выпала честь танцевать с вами в Версале! Никогда! — восклицал Кермадек.
Батистина оглядела зал через плечо кавалера и тотчас прижалась к нему. Кермадек почувствовал себя на седьмом небе. Он пожирал влюбленными глазами свою партнершу, но Батистину его взгляды нисколько не волновали, ибо она заметила входившего в зал Флориса.
Музыка звучала все громче. Ритм все убыстрялся… Танцующие почти неслись по паркету, подхваченные каким-то безумным вихрем.
— О-о-о! У меня кружится голова! Я устала! — проворковала Батистина, с томным видом опираясь на руку кавалера и проходя совсем рядом с Флорисом. Не отдавая себе отчета, она делала все, чтобы вывести Флориса из себя. Он не поддался на провокацию, а приветствовал невесту наклоном головы, очень вежливо, но совершенно равнодушно. От злости Батистине хотелось затопать ногами. После окончания сражения с лица Флориса не сходило высокомерное, холодное выражение. Когда он услышал восклицание Батистины, в его глазах сверкнули молнии, но он тут же опустил свои длинные черные ресницы, скрыл лихорадочный блеск глаз и отвернулся, сделав вид, что безмерно утомлен всем этим треском, шумом и гамом.
— О, какой сюрприз! Маркиз де Портжуа! — воскликнул чей-то игривый голосок.
— К вашим услугам, сударыня! Графиня, как я счастлив видеть вас! — отвесил поклон Флорис.
Батистина буквально сворачивала себе шею, чтобы лучше видеть все происходящее. Она сбилась с ритма и отдавила ноги своему партнеру.
В зал вплыла графиня де Грамон. Она бросилась к Флорису с распростертыми объятиями, и они направились к террасе, залитой лунным светом.
— Фу! Ну и славно же ему будет с этой гадкой рыжухой! — заскрежетала зубами от злости Батистина.
— Что вы сказали, мадемуазель? — спросил ее кавалер, подумавший, что он, должно быть, ослышался.
— О, простите меня, господин Кермадек! У меня немного кружится голова, — мило улыбнулась Батистина.
— Могу ли я сопроводить вас в сад, воздух там напоен запахом цветов, вы согласны? — спросил склонный к поэтическому восприятию мира бретонец.
Батистина огляделась. Людовика не было ни у стойки, ни в зале. Адриан, видимо, устал изображать из себя вечного брюзгу и поддался всеобщему веселью. Он потихоньку удалился из зала вместе с юной графиней Мулинеф, очаровательной вдовушкой, за которой закрепилась репутация женщины, не слишком долго оплакивавшей старого и весьма неприятного мужа. Батистина уже собралась было принять предложение Кермадека, хотя и безо всякого восторга, но вдруг вскрикнула и ухватилась за стойку. Каблучок одного из ее шелковых бальных башмачков сломался, не выдержав дьявольски быстрого ритма ригодона. Батистина избавилась от своего кавалера, объяснив ему, какая с ней приключилась неприятность. Она хотела уйти и увести с собой Жоржа-Альбера, но он храпел, положив голову на ведерко из-под шампанского. Батистина, прихрамывая, отправилась на поиски горничной, которая сможет починить ей башмачок или найти новый.
В коридорах было пусто и тихо. Казалось, даже лакеи покинули свои посты. Батистина задумчиво брела по длинному темному коридору. Вдруг она услышала шелест шелков, шепот и направилась в ту сторону.
— О, простите! — прошептала Батистина, заметив в глубокой нише пару, которая не обратила на нее никакого внимания.
Судя по эполетам, мужчина был офицером. Он сжимал в объятиях женщину и страстно целовал ее в губы. В женщине Батистина узнала молодую баронессу, прибывшую сегодня утром. Дама тяжело дышала. Батистина знала, что ей следовало бы повернуться и уйти, но она словно зачарованная смотрела на руки мужчины. Смущенная, сгоравшая со стыда за свой поступок девушка спряталась за тонкой резной перегородкой и продолжала наблюдать за поразившей ее сценой. Сначала руки мужчины крепко обвили талию женщины, а потом вцепились в шелковую юбку и все быстрее стали задирать ее. Баронесса оперлась спиной о перегородку, на лице у нее было написано блаженство. Руки мужчины уже исчезли у нее под нижними юбками.
