— Красавец-мужчина. Я тебя безумно люблю.
Эшленд повернул голову и поцеловал ее палец.
— Красавица-леди. Я люблю…
Три слабых гудка с яхты помешали ему договорить.
— Что за дьявольщина? — Эшленд поднялся на колени.
Эмили попыталась встать, у нее ничего не получилось, она перекатилась на бок и сделала еще одну попытку. Сердце в груди пропустило удар.
— Наверняка не дети!
— С ними вооруженная охрана и доктор. Я уверен, что у них все в порядке.
Но Эмили хорошо знала Эшленда и слышала за уверенными словами тревожную нотку. Четыре месяца назад, в Сиднее, она взяли на борт доктора Йейтса, врача с превосходной репутацией, чтобы наблюдать за беременностью Эмили и в октябре помочь ей родить. Кроме того, он был увлеченным натуралистом и стал хорошим наставником для Фредди и Мэри. Человек блестящего ума, достойный полного доверия, почти член семьи. Уж наверное, он не будет неоправданно рисковать?
Эшленд уже натягивал рубашку и штаны.
— Я пойду на мыс с подзорной трубой. Оттуда можно увидеть сигнал.
Эмили сражалась с сорочкой. К тому времени как ее голова вынырнула из выреза, Эшленд уже добежал до скалистого края лагуны, в которой этим утром они устроили себе идиллию, подальше от роскошной яхты герцога Олимпии и ее любопытной команды.
Эмили добралась до Эшленда, когда он опустил подзорную трубу.
— Ну? Что там?
— Твой чертов дядя, конечно. Мы должны немедленно возвращаться домой.
— Возвращаться домой? — переспросила Эмили таким тоном, каким могла бы спросить: «Возвращаться к кишащим гуано скалам у входа в преисподнюю?»
— Возвращаться домой. — Эшленд сдвинул подзорную трубу и засунул ее за пояс штанов. Повернулся к жене и подхватил ее на руки, словно не замечая живота. — Но будь я проклят, если старик не подождет еще несколько часов.
И герцог Эшленд отнес свою цветущую жену обратно на белый мягкий песок пляжа, к ее бесконечному и весьма шумному удовольствию.
Лондон, Англия Пятью месяцами раньшеГерцог Олимпия сидел за письменным столом, расшифровывая особенно сложное послание от одного из своих агентов в Гонконге, когда в дверь постучались.
Он глянул на часы: почти одиннадцать ночи.
— Войдите! — отрывисто бросил он.
Дверь отворилась, на пороге появился худощавый мужчина с огромными, расширяющимися книзу бакенбардами. В руках он сжимал коричневый конверт.
Олимпия отложил перо и откинулся на спинку стула.
— А, Кеттлворт. Я ждал вашего доклада. Возможно, не в такой поздний час, но попрошайкам выбирать не приходится. — Он голосом выделил слово «попрошайкам».
Кеттлворт откашлялся, прочищая горло.
— Прошу прощения, ваша светлость. Я подумал, что лучше доложить вам немедленно, учитывая суть заключения.
— А именно?
Снова покашливание. Кеттлворт шагнул вперед, положил конверт на стол и попятился, словно тот должен был вот-вот взорваться.
— Анализы, сэр, которые вы поручили мне сделать, той розовой жидкости от… — Кеттлворт побледнел и вытащил из кармана листок бумаги. — От двадцать четвертого февраля, сэр. Неделю назад.
— Да, Кеттлворт. Заверяю вас, эта дата отчетливо запечатлелась в моем мозгу. И каковы результаты?
— Субстанция состоит преимущественно из сока грейпфрута без каких-либо подсластителей. — Кеттлворт сочувственно вытянул губы. — А также очищенного экстракта растения кока, известного как кокаин, одного из лучших возбуждающих средств для нервов…
— Так. Что-нибудь еще?
— Да, сэр. Мы также обнаружили значительные следы мяты болотной, сэр.
— Мяты болотной?
— Да, сэр. Используется в случаях несварения желудка и скопления газов, сэр.
— Скопления газов. — Олимпия побарабанил пальцами по столу. — Вы явились в мой личный кабинет почти в полночь, чтобы сообщить, что кто-то возжелал помочь пищеварительному процессу моей племянницы?
— Не совсем так, сэр. — Кеттлворт сунул бумагу обратно в карман и сцепил руки за спиной.
— Ну, мистер Кеттлворт?
— Мята болотная, сэр, является одним из самых действенных средств, чтобы вызвать выкидыш.
Брови Олимпии взлетели вверх. Он взял со стола коричневый конверт и покрутил его в руках.
— Ну, будь я проклят.
О Tannenbaum (нем.) — «О елочка», рождественская песня.
Boxing Day — день подарков, второй день Рождества, когда слугам преподносятся подарки.
Искаженная цитата из «Зимней сказки» Шекспира.
Искаженная цитата из 116 сонета Шекспира.
