Но если Майкл узнает о ее роли в этом деле, он ни за что не простит.
Майкл… Майклу известно, что Нелло прибыл в Хэвилленд-Холл.
— Лорд Майкл без труда разгадает твою игру, — возразила Лиза. — Он знает, что ты в Босбри. Этот человек далеко не глуп. Он поймет, что за историей с письмами стоишь ты.
— Значит, ты должна разубедить его в этом. В противном случае я разошлю в газеты копии писем.
Лиза закусила губу. Ей пришло на ум одно решение, но требовалось время, чтобы его осуществить.
— Я должна все обдумать. Найти способ подобраться к Марвику.
— Не думай слишком долго, — весело отозвался Нелло. — Я не хотел бы утомлять твою прелестную головку.
— Ты всегда был таким мерзавцем? — спросила Лиза. — Или тебе недавно повредили череп?
— Могу лишь повторить: когда-то тебе это доставляло удовольствие, — со смехом произнес Нелло. — Не трудись меня провожать, — добавил он, направляясь к двери, — я сам найду дорогу. Напиши мне о своем решении, если, конечно, ты можешь позволить себе почтовые расходы.
Дверь за ним закрылась, оставив Лизу в тягостной, удушающей тишине.
После встречи с негодяем Нелсоном Элизабет не вернулась в гостиную. Казалось, никто из гостей не заметил ее отсутствия, отчего дурное настроение Майкла еще больше испортилось. Эти люди считались ее друзьями. Неужели им вовсе не интересно, куда она ушла? Нет, они с удовольствием продолжали накачиваться спиртным, ведя пустые, бессмысленные разговоры.
Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua
С приближением ночи беседа коснулась веры в мистическое. Можно ли доверять предсказаниям ясновидцев? Леди Санберн, очаровательная, но весьма серьезная молодая женщина, которая большую часть вечера молчаливо улыбалась колким замечаниям своего супруга, неожиданно вмешалась в спор, утверждая, что магия вполне реальна. Насмешки, посыпавшиеся в ответ на ее реплику, не обескуражили виконтессу. С самым невозмутимым видом она объяснила, что не верит в колдовство и тому подобное, но вера — сила таинственная и, быть может, магическая, способная творить чудеса, пока человек не начнет сомневаться.
— К примеру, — добавила она, — одно индейское племя на северо-западе Америки совершает ритуал, проводя без сна три дня и три ночи. Под гром барабанов мужчины этого племени вдыхают одурманивающий дым и поначалу говорят о являющихся им видениях. Однако на третью ночь они умолкают, поскольку впадают в транс, лишаясь способности слышать, видеть и говорить. Потом пробуждаются вновь. Совершенный ритуал дает им право называться мужчинами, ибо они побывали за пределами нашего мира, в священной обители духов, где вопреки всякой логике приблизились к познанию самих себя. И нередко эти люди действительно кажутся преобразившимися, некоторые из них открывают в себе новые способности, а иные меняются до неузнаваемости.
Хоторны, по обыкновению, не придали значения рассказу леди Санберн. Но Майкл продолжал обдумывать сказанное ею еще долгое время, после того как гости разошлись по своим спальням, пока не осознал полностью смысл ее слов. Быть может, все великие истины открываются лишь тем, кто прошел испытание. Бредя по темному коридору, он понял: никакая логика, никакие доводы рассудка не заставят его отступиться. Случившееся изменило его безвозвратно.
Он не позволит Элизабет уйти.
Даже если за это придется поплатиться честью, лишиться всего, что составляло смысл его жизни, отказаться от больницы и от пациентов, оставить медицину, изменить своему призванию, отбросить циничное убеждение, будто любовь — лишь изощренная игра…
Он не отпустит Элизабет.
Майкл почти поравнялся с дверью ее спальни, когда перед ним выросла темная фигура.
— И кого еще черти носят, — послышалось из полумрака.
Узнав голос, Майкл остановился.
— Санберн? Почему вы не спите?
Виконт выступил вперед, в круг тусклого света от висевшего на стене канделябра. Одетый в халат, он выглядел сонным.
— Я не сплю, потому что моя жена не любит, когда я дергаю шнур звонка в полтретьего ночи. Всему виной выпечка, которой нас угощали за чаем, — криво усмехнулся он. — Ей ужасно хочется съесть еще кусочек-другой. Но у нее весьма необычные взгляды на обращение со слугами. Она считает, что нельзя тревожить их сон.
Майкл невольно улыбнулся.
— Так вы крадетесь на кухню?
— Ну да. — Санберн смерил его задумчивым взглядом. — А вы куда направляетесь? — Майкл не ответил. Спальня Элизабет располагалась дальше по коридору. Мысль об этом вот уже несколько дней не давала ему спать по ночам, заставляя плавиться от желания. После недолгого молчания Санберн вздохнул. — Если причините ей боль, я заставлю вас об этом пожалеть. — Он произнес угрозу ровным любезным тоном. — Это станет для меня главной заботой в жизни, так и знайте.
Майкл не стал делать вид, будто не понимает, о чем говорит виконт.
— Это не входит в мои намерения. Ия рад, что у Элизабет есть друзья, способные о ней позаботиться.
Санберн нетерпеливо дернул плечом.
— Я не единственный ее друг.
— Тогда я рад вдвойне.
Последовала короткая пауза, Санберн изучал Майкла с нескрываемым любопытством.
— Пожалуй, это то, что надо, — произнес он наконец. — Вы человек достойный, чего я не мог сказать о себе, до того как встретил Лид. Думаю, Лиззи когда-нибудь тоже захочется пирожных. Вы знаете, где их искать?
Разговор принимал весьма странное направление.
— Полагаю, сперва я наведаюсь в кладовую, — ответил Майкл.
Санберн кивнул.
— А если она попросит только клубничные пирожные?
«Боже милостивый!»
— Наверное, я принесу все, что есть, чтобы она смогла выбрать, какие ей больше по вкусу.
Санберн рассмеялся.
— Мне это нравится. — Шагнув вперед, он одобрительно похлопал Майкла по плечу. — Запомните это. Все пирожные. На меньшее она не согласится, знаете ли. И правильно сделает. А теперь… пожалуй, я притворюсь, что не видел вас. — Вежливо прикоснувшись к полям невидимой шляпы, Санберн направился дальше по коридору.
Майкл постоял в темноте, прислушиваясь к удаляющимся шагам виконта. Он чувствовал странную растерянность, словно только что пробудился от долгого оцепенения.
Все пирожные. Его губы дрогнули в улыбке. Может, Санберн чуточку сумасшедший, но он прав. Элизабет заслуживает самого лучшего.
Однако Санберну неизвестны все обстоятельства. Что бы ни предпринял Майкл, Элизабет неминуемо пострадает. Любовь не поможет ей сохранить свои владения.
«Повернись и уходи».
Поступить так было бы честнее всего.
