насколько я понял, выдать может что угодно, так что не до осторожностей, главное – уйти и двигаться быстро.
– Нельзя так легко уйти от инквизиции, – возразил Ансель.
– Нельзя уйти от инквизиции, если вовсе не попытаться, – парировал Гийом с укором. – Все еще есть вариант, что у нас получится уйти достаточно далеко. И если мы сможем, рано или поздно они бросят поиски.
Ансель покачал головой, вспоминая, как Вивьен, чтобы доказать его ересь, отправился в Каркассон через двадцать семь лет после трагедии. Пока он не решил для себя, что не станет выдавать друга – а это его исключительная черта, не свойственная другим инквизиторам, – он действовал от лица Святого Официума. Он был его олицетворением.
– Не бросят.
Он серьезно посмотрел на Гийома, и что-то в его взгляде заставило того стушеваться. Несколько мгновений он молчал.
– Мы можем попытаться убежать из Франции…
– Убежать от инквизиции? – Ансель вновь покачал головой, нервно усмехнувшись. Он чувствовал, что его покидает присутствие духа. – Я с трудом сделал это, когда был один. А ты хочешь увести множество людей. Это невыполнимо.
– Ну, хоть кого-то! Я не могу всех просто бросить! Это же мои люди! Мы должны хоть попытаться, и поэтому…
Ансель едва слушал Гийома, который продолжил предлагать варианты решения – неплохие, похвально-рассудительные для оказавшегося в таких условиях человека, но все невыполнимые.
«А ведь если нас поймают, я даже не успел…» – Ансель перевел взгляд на книгу в своих руках. Он думал, что однажды, быть может, много лет спустя, благословит Гийома, чтобы тот стал совершенным, и душа его обрела свободу. Но теперь – никаких лет в запасе у них не было, а Гийом мог просто погибнуть, чтобы вновь вернуться к земным мукам. И не было возможности оградить его от этого.
Разве что…
Ансель окаменел, с силой сжав книгу. Взгляд его застыл вместе с дыханием.
– … главное – не медлить! – продолжал увещевать Гийом. – Чем дольше мы здесь сидим, тем меньше у нас возможности уйти. Я бы и не хотел, я дал бы бой, но прислушиваюсь к твоим суждениям. Видишь, какое небывалое благоразумие!
– Небывалое, – бесцветным голосом проговорил Ансель, все еще безотрывно глядя на книгу.
– Так что же мы сидим? – Гийом нервно побарабанил пальцами по скамье и воскликнул почти с мольбой в голосе. – Ансель! Да ответь хоть что-нибудь!
Ансель, не отрывая взгляда от книги, которую держал обеими руками, медленно поднялся со своего места. Стоя с идеально прямой спиной в черных одеяниях, освещаемый белыми свечами, он напоминал изображения с икон.
Икон, которых не признавал.
Медленно подняв взгляд на юношу, он спокойно проговорил, махнув рукой:
– Подойди.
***
Замерев у опушки леса и положив руку на ствол ближайшего дерева, Элиза разглядывала дорогу. Стремительно светлеющее небо и прозрачный утренний воздух позволяли просмотреть ее довольно далеко. Дорога была пуста. Лишь отдаленные звуки, доносящиеся из домов начавших просыпаться крестьян, слегка оживляли эту картину, однако в них не было ничего необычного.
«И из-за чего я тревожилась?» – подумала Элиза, немного пожурив себя за необоснованные страхи.
Бросив взгляд на темный силуэт каменного особняка, она улыбнулась, вспомнив, что ожидает ее через пару дней, и уже собралась направиться обратно, смакуя эту радостную мысль, как вдруг отдаленный шум донесся до ее ушей.
Элиза резко отшатнулась за деревья, вцепившись в одно и выглянув из-за него с устремленным на дорогу взглядом.
Звук быстро усиливался и разбивался на топот десятков копыт. Еще несколько мгновений – и на дороге показалось несколько несущихся всадников. Некоторые держали в руках факелы. Когда они подъехали ближе, Элиза сумела рассмотреть, что они вооружены и одеты как военные.
Впереди ехал человек в длинном черном одеянии.
Элиза спряталась за дерево, прижавшись к нему спиной, вцепившись руками в кору и поджав плечи. Ужас сковал ее. Она не сомневалась в том, что увидела.
Инквизиция.
– Нет-нет-нет! – зашептала Элиза вслух, чувствуя, как земля трясется под копытами несущихся мимо лошадей. Они не заметили притаившуюся так близко от дороги девушку – ее скрывали деревья и кустарники. К тому же, у них была другая цель.
– Нет, – в ужасе выдохнула Элиза. – Гийом!
Не задумываясь, она сдернула с плеч лук и сжала его в руках, однако замерла в отчаянии.
«Мне не остановить их одной. Это невозможно. Что же делать? Что делать?!»
***
– Ансель, сейчас ведь действительно не время! – простонал Гийом, восходя к подставке, на которой обычно стояла книга. – Ты серьезно? Consolamentum? Мы же оба знаем, что я не соответствую… гм… требованиям, чтобы получить «утешение». – Последнее слово он добавил с легкой заминкой, не укрывшейся от учителя. Ансель покосился на него с укоризной, покачал головой, но все же не стал ничего говорить по этому поводу.
– Мы с тобой сейчас в смертельной опасности. И если смерть настигнет тебя, мне бы хотелось знать, что это хотя бы не напрасно. Другой возможности может не быть, поэтому я искренне желаю, чтобы ты прошел через обряд consolamentum, – ответил Ансель, слегка улыбнувшись. – Можешь считать это суеверием обезумевшего еретика, если хочешь. Но я все же прошу тебя, как друга, позволь мне провести церемонию. Она отнимет не так много времени, как ты думаешь.
– Ты не обезумевший. Хотя иногда, знаешь… – Он усмехнулся, но заметив на лице Анселя напряжение, решил пойти на попятную. – Ладно, ладно. Уговорил. Только быстро. Вижу, ты не отстанешь. А потом – мы, наконец, начнем что-то делать?
– Ты не достанешься инквизиции. Никто не лишит тебя свободы. Это я тебе могу обещать, – твердо сказал Ансель.
Гийом кивнул. Ансель взглянул на него.
В этой бесцветной, спокойной комнате Гийом – даже раненый и ослабевший от боли и кровопотери – казался таким неуместным, таким вызывающе, непростительно живым.
На миг Ансель ощутил сковывающий душу ужас.
«Верное ли решение я принимаю? Еще не поздно передумать, но…» – он заставил себя отринуть сомнения. В глубине души он знал, что иного пути нет. Придется исполнить свое намерение.
– Тогда стой, молчи, слушай. Потом я подскажу тебе, что ответить, а ты повторишь. Готов?
– Нет, – усмехнулся Гийом, неловко переступив с больной ноги на здоровую.
– Не выстоишь? – сочувственно нахмурился Ансель.
– Вот еще! – обиженно воскликнул Гийом. – Выстою. Просто не уверен, что смогу повести себя, как нормальный… добрый христианин.
– Я не сомневаюсь в тебе.
Гийом закатил глаза.
– Ладно, давай уже просто начнем.
Ансель глубоко вздохнул, прикрыв глаза и набрав в грудь больше воздуха, и заговорил:
– Гийом де'Кантелё, ты хочешь получить духовное крещение, которым дается Дух Святой
