— Не что-то, а елку, — ответила Сирена, толкая его в грудь. — Я хотела украсить елку, как Элинна, но не нашла свечей.
— И тогда ты применила магию, и елка превратилась в одну большую горящую свечу.
— Но я же все погасила!
— Вызвала воду и устроила в зале потоп.
— Но подарки тогда еще не лежали под елкой и не пострадали, — решительно оттолкнула Эйдана Сирена. — А теперь вставай, нам надо спускаться!
— Нет, — ответил Эйдан. — Я думаю, что свой подарок разверну прямо сейчас.
Накрыв ее запястья одной рукой, он принялся второй разворачивать полы халата Сирены. Показалась грудь, и Эйдан нежно обнял губами набухший сосок. Вопреки первому желанию Сирена выгнула спину и застонала. Эйдан отпустил ее руки и опустился, чувствуя жар сосков, трущихся о его грудь, и шутливо прикусил мочку уха.
— Ты ведь еще не кормила Аву? — спросил он, наблюдая, как из соска сочится молоко.
Он наклонился и слизал его горячим шершавым языком.
Сирена скорчилась.
— Ей не понравится, что ты пьешь ее молоко, — сказала она.
— Еще чуть-чуть, — ответил Эйдан и слизнул каплю молока с другого соска.
Приподнявшись, он слегка развел ее колени и закинул их себе на плечи.
— Эйдан! — простонала Сирена, чувствуя движение между бедер.
— Не подумал бы, что роды сделают тебя красивее, — сказал Эйдан.
Тихое хныканье из детской, обустроенной в соседней комнате, превратилось в громкий голодный плач.
Эйдан отпустил ноги Сирены и, опустившись, спрятал лицо между ее грудей.
— Наша дочь вся в тебя, такая же требовательная.
Под настойчивые крики Авы Сирена едва выбралась из-под Эйдана.
— И столь же шумная, как ты, — быстро проговорила она, надевая халат.
Напоследок Эйдан поймал ее и поцеловал в шею.
— После обеда, когда она заснет, мы продолжим.
— Ты что, забыл, что Рори и Элинна просили нас присмотреть за Алексом и Джимми? — рассмеялась она.
— Забыл, — с готовностью признал Эйдан. — Зато я помню, что они делали с Авой. Они таскали ее, словно куклу. Надо было запретить этим демонам играть с ней.
— Ты все видел и, конечно, ничего не предпринял, — проговорила Сирена, уходя в детскую. — О, бедный ребенок, — донеслось до Эйдана.
Сирена взяла дочь на руки и начала качать ее, словно в колыбели. Мягкие белокурые завитки волос приятно щекотали груди.
— Папа злой, он не хочет, чтобы мама проводила время с маленьким ангелом.
Эйдан поднялся с постели и тоже пошел в детскую.
— А твоей маме лучше не говорить так о папе, — проговорил он, демонстрируя свою мускулистую фигуру.
Услышав голос отца, Ава подняла головку с груди Сирены и потянулась к нему обеими ручками.
— Я не думаю, что нас похвалят, если мы не спустимся к гостям, — признал наконец Эйдан.
Он завязал килт на поясе, взял Аву и пощекотал ей животик. Девочка захихикала, не удержался от улыбки и Эйдан.
— Мы ждем кого-нибудь, кроме брата и Иския? — спросил он, пытливо глядя на Сирену.
— Моего отца.
Услышав это, Эйдан вздохнул, но Сирена, не обращая внимания на горестные стоны, на едином дыхании продолжала:
— Аласдэр, Фиона, Йен, Каллум, Коннор, Эванджелина, Фэллин, Шейла, Риана, Сэмюел и Бесс.
— Ты, надеюсь, предупредила Лахлана? У него с четырьмя из приглашенных женщин сложные отношения, особенно с Эванджелиной.
На Волшебных островах женщины вовсе не жаждали общаться с Лахланом, как, впрочем, и с Эйданом. У женщин-воительниц были свои взгляды на жизнь, так что Сирена прекрасно понимала, почему Фэллин, Шейла и Риана не ладили с Лахланом. Но почему у Эванджелины были такие отношения с Лахланом, Сирена понять не могла.
— Нет, не предупредила, — ответила Сирена. — Но я думаю, что нам удастся держать их подальше друг от друга.
— Тогда ему потребуется удача! — фыркнул Эйдан, подбросив Аву в воздух. Девочка восхищенно захихикала, и Эйдан тоже рассмеялся. — Сирена, а ты не знаешь, Давина придет? Ведь будут и Сэмюел, и Бесс.
Сирена не ответила. Она стояла молча, скрестив на груди руки и пристально глядя на Эйдана.
Он наконец поднял глаза и посмотрел на Сирену.
— А почему нет? — спросил он. — Она так и не обзавелась семьей. К тому же она была женой моего кузена.
— Но ей же стерли память, — осторожно напомнила Сирена.
— А ты знаешь, что Эванджелина память никому не стирала?
Сирена удивленно застыла в кресле-качалке у кровати, а затем протянула руки, чтобы взять Аву.
Эйдан усмехнулся и передал начавшую хныкать девочку в ее руки. Она тут же принялась сосать грудь матери. Эйдан присел на кровать и поцеловал шелковистый затылок Авы, провел пальцем по груди Сирены и задумчиво произнес:
— А ты ревнивая.
— Нет, вовсе нет, — проговорила Сирена, когда Эйдан поцеловал ее в грудь.
— Ревнивая, — повторил Эйдан, — но причин ревновать у тебя нет. Ай!
Ава принялась сосать палец, и Эйдан придержал ее ручку. Девочка хихикнула и вновь принялась сосать грудь. Наевшись, она посмотрела на отца, и в ее синих глазах заиграли искорки.
— Поиграй с ней, — попросила Сирена, но в этот момент в дверь постучали.
— Дядя Эйдан, тетя Сирена! — услышали они голоса Алекса и Джимми.
— Ну вот, самое время просыпаться, — мрачно произнес Эйдан, впиваясь взглядом в дверь. — Что этим демонам надо? — недовольно спросил он.
— Хогманай[4], — с улыбкой ответила Сирена и крикнула через дверь: — Дядя Эйдан сейчас откроет.
— Не забудь, принцесса, этой ночью мы долго не уснем, — проговорил Эйдан, крепко целуя жену.
Сирена переложила Аву к другой груди, и девочка, заметив, что ее папа собирается уходить, призывно раскрыла руки.
— Ну, впускай демонов, только побыстрее, — сказала Сирена и принялась кормить малышку.
Кормление дочери было одним из любимых занятий Сирены, но только не тогда, когда Эйдан был рядом. Она чмокнула Аву в лоб. Что еще можно было желать в жизни — ребенок, друзья, семья. Сирена не дерзнула бы просить у жизни большего.
Вдруг перед глазами Сирены засияли розовые и фиолетовые искры. Она озадаченно моргнула — Ава исчезла. Ее радостное агуканье теперь доносилось с другой стороны двери.
— Сирена! — проревел Эйдан.
— Как она сделала это? — озадаченно спросил Джимми.
— О нет… — простонала Сирена.
Действие разворачивается в еще не объединившемся Королевстве Островов, гэльско‑норвежском государстве на острове Мэн, Гебридах и западном побережье Шотландии в эпоху раннего Средневековья. Предположительно речь идет о периоде объединения, когда в 1076 году норвежец Годред I Крован захватил власть на острове Мэн и постепенно подчинил своей власти Гебридские острова, основав скандинавскую династию королей Мэна. Начало действия романа происходит на севере, на одном из островов Гебридского архипелага, в котором более 500 островов. Лахлан родился от выходца с юга, с земли Фэй, светловолосым, как многие викинги, и потому был проклят. — Здесь и далее примеч. пер.
