– И вчерашняя встреча в Военном министерстве – Гарри сказал, что они были им недовольны, и он, – она затаила дыхание, – он говорил что-то о мистере Кинлохе, который хотел его где-то запереть.
– Я немедленно сообщу констеблю, – сказал Валентайн. Видя, как наполняются влагой глаза Поппи и искривляются губы, он торопливо добавил, – мы найдем его. И помните, что с чем бы ни столкнулся мистер Ратледж, он сумеет о себе позаботиться.
Не в силах ответить, Поппи кивнула и прижала скомканный платок к своему носу.
Как только Валентайн ушел, она обратилась к консьержу звенящим от невыплаканных слез голосом.
– Мистер Лафтон, могу я воспользоваться вашим столом, чтобы написать записку?
– О, конечно, мэм! – он снабдил ее бумагой, чернилами и пером с металлическим наконечником и уважительно отступил назад, когда она начала писать.
– Мистер Лафтон, я хочу чтобы это немедленно было доставлено моему брату, лорду Рэмси. Он поможет мне в поисках мистера Ратледжа.
– Да, мэм, но... вы думаете это уместно в столь поздний час? Уверен, мистер Ратледж не хотел бы, чтобы вы подвергали себя опасности, выходя ночью.
– Уверена, что не хотел бы, мистер Лафтон. Но я не могу просто ждать здесь, сложа руки. Я сойду с ума.
К безграничному облегчению Поппи Лео тотчас же приехал, его сюртук был расстегнут, шейный платок сбился на бок, словно он одевался в спешке.
– Что происходит? – коротко спросил он. – И что означает "Гарри пропал"?
Поппи, как могла быстро, пояснила ситуацию и вцепилась пальцами в его рукав.
– Лео, ты должен меня кое-куда сопроводить.
По лицу брата она увидела, что он мгновенно все понял.
– Да, знаю, – тяжело вздохнул он. – Мне лучше начинать молиться, чтобы Гарри не нашелся в течение достаточно длительного времени. Потому что, когда он узнает, что я провожал тебя на встречу с Майклом Бэйнингом, за мою жизнь и ломаного гроша никто не даст.
Расспросив слугу Майкла о его местонахождении, Лео и Поппи отправились в "Марлоу", настолько закрытый клуб, входить в который можно было только, если ваш дед и отец некогда тоже являлись его членами. Благородное общество "Марлоу" взирало на всех остальных – включая обладающих меньшими привилегиями особ голубых кровей – с нескрываемым презрением. Всегда испытывая интерес увидеть это место изнутри, Лео был более чем рад зайти туда в поисках Майкла Бэйнинга.
– Тебя не пустят и на порог, – сказала Поппи. – Ты именно тот тип людей, который им неугоден.
– Я просто скажу им, что Бэйнинг подозревается в похищении, и если они не позволят мне увидеть его, то это будет расценено как соучастие.
Поппи наблюдала из окна экипажа, как Лео подошел к классическому фасаду "Марлоу", выложенному белым камнем и отштукатуренному. После минуты-другой беседы со швейцаром, Лео вошел в клуб.
Крепко обхватив себя руками, Поппи старалась согреться. Она ощущала внутри себя холод, испытывала болезненную панику. Гарри был где-то в Лондоне, возможно, ранен, а она не могла до него добраться и ничем помочь ему. Помня об эпизоде из его детства, о котором рассказала Кэтрин, когда он оказался на два дня запертым в комнате, и никому не было до него дела, она едва не разрыдалась.
– Я найду тебя, – прошептала она, слегка раскачиваясь. – Я скоро буду рядом. Потерпи еще немного, Гарри.
Дверца экипажа совершенно неожиданно распахнулась.
На улице стоял Лео с Майклом Бэйнингом, пребывающим в ужасном состоянии из-за своей дурной привычки к возлияниям. Дорогая одежда и тщательно повязанный галстук лишь подчеркивали опухлость его лица и красную сеточку лопнувших капилляров на щеках.
Поппи бесстрастно воззрилась на него.
– Майкл?
– Он сильно пьян, – сказал ей Лео, – но вменяем.
– Миссис Ратледж, – произнес Майкл, его губы искривила усмешка. Стоило ему раскрыть рот, как сильный запах спиртного разнесся по экипажу. – Ваш муж пропал, не так ли? Кажется, я должен обладать некой информацией по этому поводу. Беда в том... – он отвернулся и тихо рыгнул, – что я ничего не знаю.
Поппи сузила глаза.
– Я не верю вам. Полагаю, вы причастны к его исчезновению.
Бэйнинг криво улыбнулся.
– Я провел здесь последние четыре часа, а до этого был дома. К сожалению, вынужден признать, что не организовывал никакого скрытого заговора, чтобы навредить Ратледжу.
– Вы не скрывали своей враждебности, – напомнил Лео. – Угрожали ему. Даже приходили в отель с револьвером. Вы – наиболее вероятная кандидатура, которая может быть причастна к его исчезновению.
– Как бы мне ни хотелось взять на себя ответственность, – сказал Майкл, – я не могу. Удовлетворение от его убийства не стоит того, чтобы быть из-за него повешенным, – его налитые кровью глаза сфокусировались на Поппи. – Откуда вы знаете, что он не решил провести вечер с одной из девиц легкого поведения? Он, вероятно, уже утомился от вас. Ступайте домой, миссис Ратледж, и молитесь, чтобы он не вернулся. Вам же будет лучше без этого мерзавца.
Поппи моргнула так, словно ей дали пощечину.
Лео спокойно вступил в разговор.
– Бэйнинг, в следующие несколько дней вы будете отвечать на множество вопросов, касающихся Гарри Ратледжа. Все, включая и ваших друзей, будут тыкать в вас пальцем. К завтрашнему утру половина Лондона будет разыскивать его. Вы можете избавить себя от массы проблем, оказав нам помощь прямо сейчас.
– Сказал же вам, я не имею к этому никакого отношения, – рявкнул Майкл. – Но надеюсь, что, благодаря всем чертям ада, его вскоре найдут – на дне Темзы.
– Довольно, – гневно выкрикнула Поппи. Мужчины в изумлении уставились на нее, – как низко с вашей стороны, Майкл! Гарри был несправедлив к нам обоим – это правда, но он принес извинения и пытался искупить вину.
– Не передо мной, Бог мне свидетель!
Поппи с недоверием посмотрела на него.
– Вы хотите от него извинений?
– Нет, – он пристально взглянул на нее, хриплая нотка мольбы послышалась в его голосе, – я хочу вас.
Она залилась румянцем от ярости.
– Это никогда не станет возможным. И никогда не было. Ваш отец ни за что не принял бы меня как свою невестку, потому что я вам не ровня. И суть в том, что вы думаете так же, иначе действовали бы совсем по-другому.
– Я не сноб, Поппи. Я – консерватор. Это две большие разницы.
Она нетерпеливо тряхнула головой, выражая нежелание тратить впустую драгоценное время.
– Это не имеет значения. Я полюбила своего мужа. Я никогда не оставлю его. Поэтому, для нашего общего блага, прекратите разыгрывать спектакль и докучать нам, и живите своей жизнью. Вы рождены для лучшего, чем вот это.
