— Очнись, Калли, — умоляюще прохрипел он, почти не замечая кучера с окровавленной, обернутой тряпкой головой, который яростно пинал упавшего Ануина носком сапога.
— Чем это вы его?
Рен не ответил.
«Калли…»
— Он бил ублюдка кулаками, — сдавленно пробормотал Дейд, который был вне себя от гнева и тревоги. — Я видел. Подъехал, как раз когда лорд Портер швырнул его на землю, он мертв?
— Нет, — буркнул кучер. — Не то чтобы жив, но и не до конца умер.
Дейд крепче сжал руку Калли.
— Жаль. В жизни не видел такой трепки, какую задал ему лорд Портер.
— Что же, он ведь владелец Эмберделла, верно?
Рен отнял у Дейда руку Калли. Дейд слишком груб, слишком громогласен. Земля слишком твердая, слишком холодная.
Он поднял Калли, положил себе на колени и обнял так нежно, так бережно…
«Калли…»
Дейд прижал к ее ране платок, пытаясь остановить кровь.
Рен прижал свою щеку к ее… прохладной…
«Калли…»
Он стал целовать ее лоб, глаза, кончик носа.
«Я не могу потерять тебя, Калли…»
Он звал ее снова и снова, едва слышно.
«Калли…»
Она согрелась в его объятиях. Щеки из ледяного мрамора превратились в чуть розоватые. Грудь стала подниматься выше, дыхание стало глубже.
«Калли, ты мне нужна».
Она наконец пошевелилась. Чуть приоткрыла губы. Чуть дрогнули ресницы.
«Ну подойди ко мне. Ближе».
«Вернись».
«Я люблю тебя».
Наконец ее веки поднялись. Она невидяще уставилась на него, явно не понимая, где находится.
Рен затаил дыхание. Она моргнула и слегка поморщилась. Сглотнула.
— Ты убил его? — прохрипела она.
Но Рен временно потерял дар речи. За него ответил Дейд:
— Нет.
Калли снова закрыла глаза, но тут же открыла и пристально уставилась на Рена.
— Жаль. Лошадь… не виновата…
Рен потрясенно заморгал. Калли, сама в двух шагах от смерти, беспокоится о чертовой лошади!
Он подумал, что, пожалуй, стоит остаться человеком, просто чтобы услышать, что она еще скажет.
Она с усилием сфокусировала взгляд на муже и слегка нахмурилась:
— Почему ты поехал за мной?
«Потому что без тебя я дышать не могу».
— Теперь я знаю имя злодея, — неуклюже пробормотал он. — Этот парень одержим Беатрис, женой Генри. Считает, что ты заняла ее законное место госпожи Эмберделла. И собрался убрать тебя с этого места.
— И ты решил сделать это вместо него.
— Я…
По правде говоря, именно так и было.
— Это не…
Он поспешно покачал головой.
— Я хотел, чтобы ты была в безопасности. Но теперь все кончено. Мы можем ехать домой.
Она сжалась.
— Но ты говорил о… возврате к прежней жизни.
— Жизни?
Он зарылся лицом в ее волосы.
— Да я не жил и не дышал, пока не встретил тебя.
— Но все… что ты сказал… с моей стороны эгоистично удерживать тебя дома.
— Я лгал. Потому что боялся за тебя. Моя… прежняя жизнь не вернется, да и не хочу я к ней возвращаться. Я нашел нечто новое. То, во что верю теперь.
В ее взгляде все еще оставалась тень сомнения:
— Кольцо?
Он едва не зарыдал.
— Тоже обман. Девушка оставила меня, мои шрамы и растоптанную гордость. Но я никогда ее не любил. Никого не любил, пока не встретил тебя.
В этот момент он проклял собственный талант искать и находить слабости, играть на неуверенности.
Как теперь убедить ее, что каждое его слово было ложью?
Он взял ее руки в свои и посмотрел в глаза, безмолвно умоляя поверить.
— Каллиопа Уортингтон Портер, клянусь, что найму слуг, стану управлять своим поместьем, заботиться о людях и тебе и защищать от пылающих птиц и безумцев, и мушкетных пуль, и шатких лестниц…
— И гадюк.
— И гадюк. И главное, от любых ядовитых змей.
Он снова прижал ее ладони к своим щекам.
— Если я все это сделаю, ты вернешься домой?
Она медленно отняла руки. Тоненькие пальчики выскользнули из его пальцев. Он не попытался ее удержать. Если она не хочет быть его женой, он не станет ее принуждать.
Сердце сковало ледяным панцирем. И хотя вечер только начинался, мир потемнел. Чудовище заворочалось, уверенное в своей победе.
Она отняла руки. Отняла. И поднесла их к горлу.
«Какой я глупец! Она не хочет меня! И не должна хотеть. В круге ее света нет места для человека из тени».
Ее пальцы нервно заскребли по краю выреза. Рен уставился на то, что она вытащила и обвила вокруг пальцев.
— Что…
Слабым, но решительным рывком Калли разорвала нить жемчуга, которую он сам застегнул у нее на шее только сегодня утром. Рен ничего не понимал, пока она не подняла на него влажные глаза.
Пока жемчужный дождь сыпался на них, она криво улыбнулась.
— Похоже, придется начинать все сначала.
Радость в сердце Рена прорвалась сквозь последние клочки тьмы, навсегда сжигая чудовище.
Он тоже улыбнулся. Широко. Улыбнулся своей храброй, неукротимой, непотопляемой Калли.
— Да, — выдохнул он. — На этот раз никаких правил. Калли покачала головой:
— Только одно. Скажи снова. И повторяй каждый день. Всегда.
Он прижал ее к себе, осторожно, как раненую птичку:
— Я люблю тебя, Каллиопа Уортингтон Портер! И буду любить до конца дней своих.
— А потом?
Он вдохнул запах ее волос:
— А потом просто придется любить тебя вечно.
— Дорогой, ты не видел мою кисточку? Я только собрала первые весенние образцы и нигде не могу ее найти!
Рен поднял глаза от громоздившихся на столе бухгалтерских книг и улыбнулся своей прелестной жене, стоявшей со слегка раздраженным видом в дверях кабинета. На ее шее поблескивала нить идеально подобранных жемчужин. Сказать Калли, что она снова сделала из кисточки булавку для волос? Не мешало бы. Но прежде Рен хотел вдоволь наглядеться на ее широко раскрытые вопрошающие глаза, наполнить руки густым медовым водопадом волос, когда эту кисточку вытащит.
Он отодвинул свой стул. Она немедленно вспорхнула к нему на колени. Один из них хорошо натренирован. За год супружеской жизни он все еще не понял, кто именно.
Его руки прошлись по ее спине, нежно разминая мышцы, которые все еще побаливали, когда она уставала.
У них обоих имелись свои шрамы.
Калли замурлыкала и еще уютнее устроилась в его объятьях.
Да, пора признать, что он знает, кто из них двоих лучше натренирован.
— Годовщина нашей свадьбы, — печально размышляла она, — и с твоей стороны крайне несправедливо заниматься делами поместья в такой день.
— Годовщина завтра, — улыбнулся он. — И завтра в Эмберделл нагрянет твое семейство, принеся с собой хаос, сумятицу и неразбериху.
