ближайший поезд в направлении Уиклифф-холла отправляется сразу после полудня. Две минуты. У нее есть две минуты, чтобы решить, должна ли она сесть на этот поезд.
Люси перестало хватать воздуха.
Тристан должен понимать, что на карту поставлено все. Сесиль ему не нужна, однако женитьба на ней для него сейчас наиболее приемлемый выход – как в финансовом, так и в социальном отношении. Даже если он предпочтет доказать свою невиновность, скормив Люси волкам, его и тогда вполне могут вынудить жениться на Сесиль, чтобы подтвердить ее добродетель. А вот до запятнанной репутации Люси наверняка никому нет дела.
Однако Тристан ее не выдаст. У него в крови – заслонять собой тех, кто больше не в силах защитить себя; шрамы на спине – лучшее доказательство. Он никогда не оставит беззащитную женщину.
Так что Люси может спокойно отправляться домой. Может продолжать жить так, как жила до сих пор. Все равно не за горами тот день, когда Тристан сделает графиней Рочестер другую женщину.
Но есть другое решение: свернуть налево, к железнодорожной станции, и сесть на поезд.
Минутная стрелка сдвинулась.
Люси охватило ледяное спокойствие. Сердце уже знало, что делать, прежде чем разум отважился облечь мысль в слова.
Она не вправе идти домой. Не только потому, что ей становилось дурно, лишь вообразив Тристана в объятиях Сесиль. День за днем Люси вставала утром и начинала бороться за свободу и право выбора. Сможет ли она гордо продолжать эту борьбу, после того как свобода и право выбора Тристана падут жертвой величайшей несправедливости? Едва ли. Этот поступок уничтожит ее, как трещины разрушают ненадежный фундамент.
А как же Дело? Если пойдут слухи, Люси, возможно, придется покинуть ряды феминистского движения…
Громкий удар колокола со стороны церкви возвестил, что уже без четверти двенадцать.
Она подняла глаза к вершине башни.
Вероятно, какая-то часть Люси все еще существовала отдельно от ее деятельности. Она так долго жила и дышала Делом, что поверила: ее личные моральные нормы и феминистское движение – это одно и то же. Однако все оказалось не так.
Самое забавное свойство всякого дела состоит в том, что оно обычно продолжает делаться и без вас. Вопрос в том, сможете ли вы с таким же успехом обойтись без него.
«Черт возьми, Мелвин, а ты прав».
Люси подхватила юбки и бросилась ловить коляску.
К счастью, с тех пор как десять лет назад Люси в последний раз побывала в Ньюбери, станция и прилегающие к ней центральные улицы городка не изменились. Выскочив из здания вокзала, Люси сразу же увидела на другой стороне рыночной площади кирпичный фасад гостиницы, где можно было взять напрокат лошадей. Возможно, Уиклиффа и Тристана уже не догнать, но попытаться стоит.
За стойкой наверняка самолично восседал хозяин гостиницы – читал «Пэлл-Мэлл газетт» при исполнении служебных обязанностей и не удостоил Люси взглядом, когда она прошмыгнула в дверь. Позади хозяина сидела в плетеном кресле пожилая женщина, закутанная в шаль, и вязала.
– Я хочу нанять лошадь, – обратилась Люси к «Пэлл-Мэлл», тщетно стараясь отдышаться.
Мужчина чуть опустил газету, смерил Люси взглядом и сощурился:
– Куда вам ехать, миледи?
– Уиклифф-холл.
– Через полчаса отправляется дилижанс, проезжающий неподалеку от Уиклифф-холла. Стоимость билета три пенса.
– Я могу нанять у вас лошадь?
Уиклифф-холл находился в трех милях к югу от Ньюбери. Можно проехать напрямик через поля, в то время как в дилижансе почти вдвое дальше.
Мужчина скептически уставился на нее:
– Лошадь?
– Лошадь, – подтвердила Люси. Во рту у нее пересохло. Руки и ноги свело судорогой. Стрелки часов, висевших на стене позади хозяина гостиницы, отсчитывали драгоценные минуты: пока Люси будет тратить здесь время на разговоры, Тристан подпишет брачный контракт.
Мужчина обернулся к женщине в плетеном кресле:
– Бет, у нас есть свободная лошадь?
Женщина подняла глаза от вязания и, немного подумав, ответила:
– Есть. Пони. Но дамского седла нет.
Хозяин гостиницы посмотрел на Люси и развел руками:
– Очень жаль, у нас нет дамских седел. Будете брать билет за три пенса?
– Нет. Я беру обычное седло.
Мужчина выпучил глаза:
– Ха-ха. Это новая шутка?
– Я не шучу, – произнесла Люси убийственно спокойным тоном.
Однако он не внял предупреждению:
– Вот, миледи, ваш билет за три пенса.
– Мне нужна лошадь с обычным седлом.
Мужчина покачал головой:
– Вы хотите лошадь для себя, миледи? Это небезопасно.
Он опять скрылся за газетой.
Люси сунула руку в карман юбки.
Раздался металлический щелчок. Мужчина вновь недовольно поднял глаза и в ужасе уронил челюсть, обнаружив у себя перед носом «дерринджер».
– Я беру лошадь с обычным седлом.
Мужчина медленно поднял руки над головой. Газета порхнула в воздухе и опустилась на пол.
– Ради бога, сударь, это не ограбление! – сердито выкрикнула Люси. – Вот шиллинг за лошадь. И три пенса за вашу шаль. – Она махнула пистолетом в сторону испуганно вжавшейся в кресло женщины и левой рукой выложила на край стойки монеты.
– А ведь такие абсурдные представления не потребуются, если женщинам дозволят носить брюки, – заявила Люси десятью минутами спустя на конюшне, когда молодая женщина, очевидно – дочь хозяина, подвела к ней оседланного и взнузданного пони. Девушка с разинутым ртом смотрела, как Люси поднимает подол своего модного узкого платья, а следом нижнюю юбку и закатывает их в виде колбаски вокруг бедер, полностью открыв ноги. Затем Люси вскочила в седло и подвязала ниже пояса шаль, чтобы хоть как-то соблюсти приличия. Все же лодыжки и часть голеней были выставлены на обозрение, и, покидая конюшню, Люси чувствовала себя почти голой.
Они с пони энергичной рысцой пересекли рыночную площадь, притягивая к себе негодующие и одновременно восхищенные взгляды прохожих. Затем целую вечность скакали по мощеным улицам, пока не добрались до окраины. Отсюда до самого Уиклифф-холла простирались поля – местами зеленые, местами распаханные под пар. Люси свернула с дороги и отпустила поводья. Она все равно безнадежно опаздывала.
Как и предполагал Тристан, отец ожидал его в библиотеке Уиклиффа. Рочестер расположился у стола, неподвижный как столб; рядом топтались с несчастным видом Томми Тедбери и еще один мужчина, по всей вероятности – адвокат. А вот это уже интересно: чуть поодаль, у камина, стояла леди Уиклифф. Не хватало только главной героини трагифарса.
Тристан удостоил Рочестера хмурым взглядом и спросил:
– Где она?
– Если ты намекаешь на леди Сесиль, то она нездорова, – холодно ответил граф.
– Бедняжка, – произнес Тристан тоном, граничащим с угрозой; леди Уиклифф даже прикрыла рукой горло.
– Не вижу оснований подвергать юную девушку дополнительным страданиям, – сказал Рочестер. – Ты
